Сквозь чужие двери - 5. Стаж, которого не было

Когда я наконец уволился из  ресторана, мне казалось, что я совершил маленький подвиг. В последний день старший повар по имени Ральф похлопал меня по плечу и сказал:
— Если что, возвращайся.
Я улыбнулся краешком рта, будто хотел ответить ему: «Нет, спасибо, с меня хватит». Но на деле я не произнёс ни слова — просто снял свой пропитанный жиром фартук и тихо вышел.
Женя дома радостно ахнула:
— Эдик, ну, наконец-то!
Я понял, что она давно хотела, чтобы я покинул этот «посудомоечный ад». Но, как обычно, терпеливо ждала, пока моё внутреннее чувство достоинства не проснётся. А проснулось оно после трёх лет мракобесия, когда я понял: я просто не выдержу больше поклонов перед грязными тарелками и насмешек 18-летних барменов.

***

Первая мысль была: «Сейчас я пойду в арбайтсамт и выложу им всю историю своих трёх лет тяжелого труда». У меня даже появилось что-то вроде энтузиазма, как если бы я выиграл в лотерею. Я представлял, как инспектор или инспекторша (вторая, так как первая ушла в декрет) воскликнет: «Ну вот, вы отработали три года, сейчас мы дадим вам направление на Fortbildung! Сможете стать инженером по-настоящему».
Воодушевившись этими грёзами, я встал пораньше, выгладил свою рубашку, слегка потеребил собственные усы (если бы они у меня были), и отправился в арбайтсамт. В зале уже сидели десятки таких же, как я, только, вероятно, все они были моложе, активнее и говорили по-немецки без русского акцента. Я присел на крайний стул и погрузился в ожидание.

***

Наконец прозвучало моё имя. На сей раз меня приняла дама в строгих очках, чьё лицо напоминало фарфоровую маску из античного театра. Не успел я произнести гутен таг, как она обвела меня тяжёлым взглядом:
— Слушаю вас.
Я изложил ей свою героическую эпопею: «Вот, три года отработал в ресторане, мойщиком посуды. Имею право теперь пройти повышение квалификации по инженерной специальности…»
Возможно, у меня был взгляд ветерана, прошедшего окопы, но инспекторша не впечатлилась:
— Извините, но ваш стаж не подходит.
«Как это — не подходит?» — я ещё не успел осознать абсурдность ситуации, как она продолжила, деловито перелистывая бумаги:
— Условия чёткие: вы должны три года проработать инженером в Германии, тогда мы оплачиваем курсы. А вы мыли посуду.
Пауза была недопустимо коротка, чтобы я мог придумать контраргумент. Какая-то часть моего мозга кричала: «А как же я мог работать инженером, если меня с моим российским дипломом никуда не берут? Я ж хотел…» Но дело, похоже, было давно решено. Словно бюрократический компьютер уже выплюнул приговор: «Инженером вы не работали, следовательно, никаких вам курсов».
Я поплёлся к выходу как побитая собака, не способная понять, за что именно её отругали. Перед глазами смутно мелькала табличка «Ausgang», что значит «выход». Да, мне явно показывали на дверь — в переносном и прямом смысле.

***

Снаружи, на прохладном сентябрьском воздухе, я остановился и выругался про себя. До этого момента у меня была искра веры, что всё мои «подвиги» в ресторане хотя бы не пройдут зря, послужат мостиком к достойной профессии. Оказалось, напрасно я мыл кастрюли три года кряду.
Пару минут я сидел на лавке, обхватив голову руками. Потом поднялся — что поделаешь, возвращаться домой надо. Пока шёл к дому, в голове билась одна мысль: «Всё зря, зря, зря…»
Когда Женя открыла дверь, она по моему выражению лица всё поняла. Я рассказал историю с толикой горечи и в итоге пожал плечами:
— Они считают, что я не работал инженером, а это значит, что… всё.
Какое-то время мы молчали. Женя взяла меня за руку и сказала:
— Эдик, не вини себя. Это не твоя вина. Это в целом система такая…
Она опять принялась утешать меня, что само по себе было хорошим знаком — значит, я ещё кто-то, кого стоит утешать. Но отчего-то мне не становилось легче.

***

Я смотрел на потолок и думал: «А мог ли я поступить иначе? Может, надо было в самом начале проявить упорство, доказывать, что мой диплом стоит уважения…» Но воспоминания о всех бюрократических коридорах, где меня слушали в пол-уха, только подтверждали, что вряд ли моё упрямство что-то изменило бы.
Я лежал в кровати и старался не думать о будущем. Завтра снова придётся что-то решать, а у меня уже не было ни сил, ни желания отбиваться от немецких бюрократических ультиматумов. Чувство собственной неполноценности поселилось где-то внутри меня и не спешило сдавать позиции. Жена старалась подбодрить меня, но и она понимала, каково это — узнать, что три года твоей жизни, по сути, пошли псу под хвост.
Так, собственно, и закончился мой поход за «счастливой бумажкой» с надписью Fortbildung. Одна из самых болезненных иллюзий растаяла, причём совсем не изящно. А я остался наедине с вопросом: «Что теперь?»
Наверное, это был один из тех поворотных моментов в жизни, когда понимаешь: дело не в тебе, а в системе. Но, как выяснилось, хуже всего, что и сам-то я не очень-то верил в собственные права. Вот так и сижу, в роли человека, у которого украли мечту, а он ещё и забыл, что имел на неё право.



* Fortbildung — повышение квалификации