Глава 2. Дорога, протоптаная веками, обычно сводит души.
Нет у него дома,
Ходит он в лесу ночном.
Называют палачом
Духа, не живого.
❀❀❀
Заклинатель бродил без цели уже около двух лет. В самом начале пути он страдал, ведь непривычный образ жизни выводил из себя, а произошедшее недавно добавляло тоски по дому и уже ставшему родным ордену.
В то время Лий ненавидел себя. Всю вину он брал на себя, не задумываясь. Сам себе он стал до жути противен, хотя спустя долгое время ничего так и не поменялось. А за какие заслуги он должен был себя полюбить? Верно, не происходило ничего такого, что сподвигло бы его на такое самоуверенное чувство, как самолюбие, столь ему неизвестное с ранних лет.
После Лий стал находить в обычных вещах, как день, его свет, легкий ветер, звездная ночь, что-то приятное, но далекое. Он знал много трактатов, которые когда-то заучивал, мог думать, как известный философ, и тем нравиться людям, высокое и духовное было для него привычным, но понять и принять то спокойствие, которое начало ему дарить привычное, не мог.
С того момента заклинатель перестал думать о себе, как о каком-то умном и высоком человеке. Простые крестьяне казались ему ближе к небу и правде, чем он сам. И это чувство собственной слепоты наводило смуту в душе.
Спустя год Лий уже свыкся со своей участью, но не принял ее. Он не желал принимать ее, ведь думал, что так спускается еще ниже и скоро перестанет значить для себя вообще что-либо.
Его мысли всегда были направлены против своего хозяина, и такие враги были самыми безжалостными и точными, ведь знали, куда лучше бить. Все, о чем он думал в долгой дороге, всегда заканчивалось обвинением себя в чем-то. Он мог найти причину себя оскорбить где угодно, а когда все же не получалось, то возвращался к делам былым. Но поняв, что прошлое скоро убьет его, он перестал о нем вспоминать.
По ходу второго года своих скитаний он, вместо глубоких копаний в себе, стал прибегать к чтению трактатов, стихов и песен, которые еще помнил.
Сейчас же голова заклинателя была пуста. Такое можно было заметить редко, ведь Лий не мог прекратить постоянный поток слов, льющийся из глубин души и одновременно разрушающий ее.
Глаза по мере приближения перебирали деревья, не останавливаясь ни на чем долее минуты. Одна рука Лия держала лямку перекинутой через плечо сумки по привычке, вторая же была скромно опущена вдоль тела. Ноги перестали со временем заплетаться, и походка Лия вернула свою статность и привлекательность, кою не смогли сломить в ней дикие ветра и крутые горы за два года.
Лий уже не помнил, сколько шел, но по ощущениям должен был сказать, что не меньше двух часов. К себе Лий не прислушивался, не имея желания чувствовать жизнь, текущую по венам, ядро, затерявшееся в сердце, и еще что-либо. Медитировал заклинатель уже давно, даже и не помнил когда.
Лий знал, что отходит от своей детской мечты все дальше и дальше, но ничего делать с этим не хотел. Настолько ему надоело тратиться на бесполезные попытки прыгнуть выше головы, что он уже их не принимал и не стремился к этому.
Лес пугал своей мрачностью и таинственностью, мало ли что могло происходить сейчас в самой его чаще, какие голодные звери могут сейчас ходить по нему. Но заклинатель брел дальше, уже не разбирая дороги мутным взглядом.
Он чувствовал холод в конечностях, как пальцы постепенно замерзают. Ночь выдалась на удивление холодной для настоящего времени года. В один момент ее холод заставил заклинателя очнуться и остановиться, осознавая, что уже долгое время он идет, не запоминая дороги.
Тропа, кажется, совсем не менялась, но дорога до сих пор была видна где-то неблизко, но достаточно, чтобы разобрать ее за рядами высоких деревьев, без отдыха тянущихся ввысь. Лий ничему не придал значения.
Он оглянулся по сторонам, увидев красное восходящее между деревьев солнце, лучами пробирающееся даже до него. Заря неожиданно резко показала себя пожаром на небе. Рассвет был прекрасен и ярок, именно такого Лий давно не видел. Как зачарованный он застыл, снова ловя себя на странных приятных чувствах при чем-то столь обычном и привычном.
Тяжело вздохнув, заклинатель зажмурился и, простояв так некоторое время, вновь побрел по тропе. Голова начинала побаливать в районе шеи, но Лий не замечал этого. Такие боли у него были зачастую, потому он уже не замечал их.
Когда тропа закончилась, выводя заклинателя к основной дороге, тот покорно пошел по ней, не имея желания искать новый вычурный путь, прибегая к простому.
Непрерывно торопясь, навстречу ему стали проноситься обозы. Лий же на удивление никуда не торопился. Он так и не придумал себе цель, которой должен следовать, чему был недоволен, ведь бесцельное хождение по забытым дорогам не нравилось ему.
Хотя у заклинателя вовсе не было цели, можно сказать, что он был в бегах от прошлого, людей оттуда и от себя. Лий не хотел ни к чему возвращаться, потому никогда не оглядывался назад, хотя один важный в его жизни до того человек сказал бы, что так делать неправильно.
Тот человек бы провел целую лекцию Лию, почему так делать нельзя, что из этого следует и как это избежать, а заклинатель бы выслушал его, хоть его советам не стал бы следовать, сделав все как всегда по-своему.
Солнце успело выйти из пожара, а голубое небо потушило горящую зарю. Лий только сейчас осознал, что все это время ходил без повязки на глазах, а ведь сколько людей уже успело его повидать? Он, не медля, вернул повязку на глаза.
Лий почувствовал раздражение из-за своей неосторожности. Раньше он никогда не позволял себе такого, но, видимо, вино, затуманившее ему разум, сыграло с ним злую шутку тем самым.
Заклинатель успел тридцать раз пожалеть о содеянном, упрекнуть себя и даже разозлиться. Иногда казалось, что ему сложно контролировать свои эмоции, и это на самом деле было так. Лий не мог с ними справиться, потому часто вымещал их на чем-то, но чаще всего на себе, либо подавлял. И весь негатив копился, копился, а потом в один день выливался фонтаном.
Он уже долгое время шел и стал замечать, как повозки проезжали все резже и резже, хотя в самый разгар дня их должно было быть несчитанное количество, ведь эта дорога вела из города в город, как помнил Лий.
Впереди постепенно открывалась развилка дороги. Лий сразу решил идти прямо и не зацикливаться на выборе, потому что в любом случае рано или поздно он куда-то да придет.
Посреди двух расходящихся путей стал виден знакомый Лию силуэт. Сначала заклинатель насторожился, вспоминая, где видел этого человека, а по мере приближения узнал мужчину, жившего в той деревне, откуда он шел.
Тому мужчине не было и сорока, он часто уезжая приходил в храм и молился, чему Лий был свидетелем, именно из-за этого они виделись довольно часто, и заклинатель запомнил его фигуру.
Лий особо не интересовался нескончаемыми поездками прихоженца, но из коротких разговоров, на которые его пытались вывести, он узнал о том, что мужчина занимается торговлей и часто ездит в самый близлежащий город.
Рядом с мужиком стояли две лошади и телега, а сам он сидел на камне, смотря в землю, видно глубоко задумавшись. Лий надеялся, что тот его не увидит, пока заклинатель будет проходить мимо, но все его надежды порушились, когда знакомый поднял на него голову и произнес:
— Даочжан, вы, что ли?
Лий выругался про себя, но остановился. Притворяться глухим было бы слишком глупо.
— Приветствую, — заклинатель подобающе поклонился.
Торговец встал с камня и, вторя ему, также поклонился. В следующих его словах Лий распознал интерес и беспокойство:
— Даочжан, куда вы держите путь? Почему ушли? Что-то случилось? — пока вопросы не засыпали его уши до краев, Лий поднял руку в знаке замолчать, что сработало.
— Не говорите чушь, — он нахмурил брови.
Торговец вздохнул и опустил голову. Лий уже думал идти дальше, ждать ему было нечего, но внезапно тревожный голос мужчины остановил его.
— Вам лучше не идти по этим дорогам. Я услышал в городе, что там поселился демон! Чудо уберегло меня от него!
Лий не поверил его словам. За все время жития среди простых людей он понял, что те слишком суеверны и глупы, чем вызывали каждый раз раздражение. Этот случай не был исключением. Невольно в груди Лия появилось жгущее, неприятное чувство.
Тем временем торговец продолжал, думая, что его слушают:
— Да и демон это не простой! Это ж сам Хозяин леса! Ну вы, даочжан, наверно, знаете побольше моего.
Заклинатель на его слова фыркнул, отмахиваясь.
— Могу заверить, что все эти демоны — обычные сборники сплетен, — он собрался уходить. — Хорошей вам дороги до дома.
Торговец посмотрел на него и все же воскликнул вслед:
— Будьте осторожны!
Лий понял, что пошел, не взяв дороги, но оно ему было и не надо. Если уж в лесу действительно завелась нечисть, то увидь он ее, сразу убьет. Если знать, как бороться с демонами, то те и взмаха меча стоить не будут.
Заклинатель придерживался своих убеждений о том, что крестьяне на удивление часто выдумывают себе злых духов, рассказывают о них всем, после эти сплетни доходит до ордена, приходят заклинатели и обнаруживают простую лисицу, бегающую по их посевам, которая и оказывается тем самым злым духом.
На практике Лий встречал такое, потому больше не верил бредням людей. Притом, чтобы демон, да еще и такой могущественный, как Хозяин леса, поселился в здешних лесах, должно произойти что-то немыслимое.
Хозяин леса был тем демоном, против которого идти было себе дороже. Лий часто слышал о нем в ордене от других, но никогда не встречал. Даже старейшины зарекались о нем, предупреждая.
О Хозяине леса было мало что известно. Прозвище он получил лишь потому, что убивает в лесу, развешивая головы убитых на ветвях деревьев вдоль дороги. Кто-то думал, что так он мстит своим обидчикам, так как жертвы нередко были связаны между собой. Кто-то говорил, что это глупое совпадение. А кто-то и вовсе не верил в этого демона.
Один из старейшин ордена рассказывал, как однажды увидел его и был почти что убит. Именно этой байкой часто запугивали адептов, чтоб те по ночам не ходили в леса внизу горы, на которой был расположен орден, и не попадались волкам или другим диким животным. Но чаще всего это относилось к младшим, когда уже старшие, имея опыт и знания, не вслушивались в подобное.
Про демонов и духов всегда рассказывали много, тех существовало до жути много, и распознать каждого было огромным трудом, хотя те же цзянши, яогуи и цзины были знакомы практически всем заклинателям с малого возраста.
Лий в детстве очень интересовался самосовершенствованием, к чему его подбил старший брат, тоже зацикленный на этой теме. Несмотря на то, что родители это порицали, дети продолжали в тайне свое увлечение.
По пути Лию так и не встретился ни один торговец, что стало его волновать. Неосознанно его рука потянулась к рукояти меча, висящего на поясе. Она легла поверх, готовая в любой момент выхватить клинок из ножен.
Заклинатель обратил внимание на деревья с пониманием того, что уже видел подобные или точно такие же. Он осмотрел дерево и осознал, что уже видел такой же
