Четыре Ангела

     Морские волны с белой пеной на гребне разбивались о форштевень советского военного корабля «Отважный», который мужественно и героически преодолевал просторы мирового океана, стараясь попасть в прекрасный и удивительный мир боевой и политической подготовки. Красота мощи водной стихии завораживала и покоряла, как красота женщины.
     У сурового, как кнехт Командира, любителя заботится о душах подчиненных, вынимая ее из них, неожиданно заболевшего воспалением хитрости, в подчинении было четыре офицера: Штурман, Артиллерист, Минер и Механик. Это были не офицеры, а просто Ангелы воплоти.
     На флоте считалось, что Командира всегда окружало четыре Ангела.
     Первый – это Ангел тела. Силы и энергии. Сколько бы времени мы не вкладывали в них чтобы выглядеть хорошо, они нас покидают, когда мы умрем.
     Второй – это Ангел судьбы. Карьера и должности, хотя, когда умираем, в гробах мы все покойники и социальное положение уже нам не нужно.
     Третий – это Ангел семьи. Не важно, сколько она нам помогала здесь на этом свете, самое большее, что близкие могут сделать для нас – это сопроводить до могилы.
     Четвертый – это Ангел души, часто игнорируемый людьми из-за погони за удачей, властью, богатством и удовольствиями. Несмотря на это, душа – единственная, кто сопровождает нас всюду, куда бы мы ни шли. Относясь к ней с заботой и вниманием, оберегая и развивая ее, мы сможем не болеть и быть счастливы.
     Больше всех Командир любил своего самого молодого, спортивного и юркого, как сперматозоид Штурмана, который мог совместить пространство и время, невязку с неувязкой и перейти дрейф босиком по волнам наискосок. Штурман всегда был находчив и весел.
     Флотолюбец любил и Артиллериста. Грамотного и исполнительного офицера, мастера артиллерийского плевка из-за угла. Отправляясь на боевую службу, кэп всегда брал его собой в поход, чтобы все боялись и трепетали от боевой мощи корабля, но всегда боялся, что однажды комендор напьется, оставит его и сбежит в другой экипаж.
     Командир тоже любил и Минера - хитроумного и искушенного в интригах офицера. Минноторпедер был доверенным лицом, всегда вежлив, доброжелателен и терпелив. Когда у кэпа были проблемы, он доверял их «румыну», так за спиной на флоте звали минеров. Тот помогал выйти из сложной ситуации, зашхериться, пережить тяжелые времена.
     Механик, по-корабельному Дед, был ветераном экипажа и достался Командиру в наследство от предшественника. Офицер был очень предан кораблю и делал все возможное для его живучести, мореходности и исправности всех механизмов. Несмотря на это, Командир его немножко недолюбливал, и даже то, что «король говна и пара» полностью себя отдавал службе. не возбуждало в флотоводце желания похвалить или отметить его.
     Бог, царь и воинский начальник в едином лице в окружении офицеров, лежал в командирском салоне на кожаном диване и вспоминал свою корабельную жизнь, полную всяких опасностей и свершений. «Сейчас у меня четыре преданных офицера, но, когда я умру, останусь ли я один, как клизма на ветру или нет? - рассуждал командор. - Будет ли тот, кто меня по-человечески похоронит, а не выбросит за борт с колесниками на ногах?»
     За бортом грозного корабля жизнь продолжалась как обычно. С ходового мостика доносился здоровый, оптимистический мат Старпома, чайки из кильватерного следа корабля вылавливали отходы с камбуза и гадили на палубу, как обычно. Дельфины отгоняли акул от корабля, как швейцары пьяных посетителей от ресторана. Решетки антенн пытались поймать солнечных зайчиков на ужин для жаркого.
     Командир, лежа у себя в командирском салоне, повернув голову к ватаге своих ушкуйников, спросил Первого Ангела, самого любимого подчиненного - Штурмана:
     - Больше всех остальных я любил тебя, отдавал все самое лучшее, берег тебя с особым старанием. Сейчас, когда я умираю, ты готов следовать за мной в госпиталь для ампутации хитрости?
     - Вот еще! - воскликнул, гроза морских карт и девиации. - Делать мне нечего, как сторожить вашу хитрость! -  и растворился в каюте, как утренний туман на закате в море, не обронив больше ни слова.
     Опечаленный Командир обратился ко Второму Ангелу – Артиллеристу, который смотрел в иллюминатор на крейсер неизвестной национальности, как алкоголик на бутылку:
     - Я восхищался тобой всю службу, твоей судьбе и карьере. Сейчас, когда я заболел, ты готов следовать за мною за край не только света, но и во тьму?
     - Нет! - решительно ответил второй офицер, с нежностью погладив книгу артиллерийских таблиц. - Жизнь так прекрасна и удивительна! Еще на свете сколько осталось недорасстрелянных крейсеров неприятеля. К тому же когда вам вырежут хитрость, я думаю занять ваше место!
     Командир загрустил. Вспомнил, как в молодости обожал и боготворил своего командира – ум, честь и совесть той эпохи. Как любил ему подбросить новые проблемы, считая, что когда командир занят и ему хорошо. Однажды даже дал запить неразбавленный спирт теплым сладким чаем, после чего тот ревел белугой.
     Тогда он спросил Третьего Ангела - самого минеристого Минера, который витал в амброзии ауры мин и торпед:
     - Я всегда приходил к тебе за помощью, и ты всегда помогал мне. Был для меня лучшим семейным советником. Сейчас, когда я умираю, ты готов следовать за мной туда, где бледные тени, как «волны стонут и плачут», молят властителя душ о пощаде?
     - Очень жаль, тащ командир, но ничем не могу вам помочь, - ответил флотский прохиндей, мечтая о столике в ресторане «Зеркальный». - Самое большее, что я могу сделать для вас, так это с честью похоронить на мысе Могильный, на берегу Великого Океана. Организовать веселые поминки, на которых вдарить песняка и организовать маленький мордобой за право владеть вашей мудростью!
     В этот момент из машинного отделения Командир услышал голос Стармеха, который был как бы душой экипажа, но всегда смотрел на женскую грудь.
     - Что здесь за шум, а драки нет!
     Командир посмотрел в сторону голоса и увидел потного, всего в саже и масле истощенного и изможденного службой, почти неузнаваемого Четвертого Ангела.
     Пораженный Командир проговорил:
     - Вот кто меня вылечит от душевных ран!
     - Кабы не так! – ответил Стармех. - А ты заботился о душе? Берег и лелеял ее?
     Мораль притчи: Берегите душу и… вас вылечат от воспаления хитрости, и тогда вы будите бессмертны.