[color=rgba(0, 0, 0, 0)] Его сердце ликовало! Он принят и уже спешит на первое занятие. И хотя спешить было незачем (до начала ещё уйма времени), но его шаги всё ускорялись, и хотелось уже просто лететь навстречу своей мечте!
Ну, вот и класс! Ещё не проснувшийся после летних каникул, он встретил Виктора сонным молчанием, запахом недавнего ремонта, матовым поблёскиванием пола, неприученного ещё к ежедневной уборке, и пахло чем-то сладко кружащим голову.
Учитель стоял у окна, любуясь предосенним садом, уже тронутым лёгкой позолотой и багрянцем. Обернувшись, учитель посмотрел на часы и с удивлением устремил взгляд на новенького.
Виктор вежливо поздоровался, чуть поклонившись учителю. Его приветствие получилось очень гармоничным: со стороны никто бы не заметил этого легкого поклона, но учителю показалось, что в классе стало светлее, и он даже оглянулся на улицу, чтобы посмотреть, не рассеялась ли тучка, прикрывавшая солнце.
– Учитель, – попросил Виктор, – разрешите мне начать пораньше?
– Не смею Вам препятствовать, молодой человек, – учитель чуть заметно улыбнулся. – Могу лишь приветствовать Ваш порыв. Прошу, вот Ваш мольберт.
Разместив несколько черновиков на мольберте, Виктор растворился в работе, и минуты стремительно полетели вперёд, прокладывая путь в царство сказочных воображений!
Постепенно класс наполнился голосами, девичьим смехом, шуршанием бумаги, постукиванием карандашей и линеек, энергией молодости и вольным летним ветерком романтики.
От работы Виктора отвлёк голос, донёсший до его слуха странный незнакомый мотив и слова песни на непонятном языке. И тут же он увидел, что к нему подскочила девушка. Нет, не подскочила, а подпорхнула как беззаботная стрекозка, остановилась за его спиной и карандашом очень ловко подправила одно место в его рисунке, и, продолжая напевать, шепнула сквозь незнакомую мелодию:
– Перспективу немного отодвинь.
И упорхнула лёгкой, бездумной, чуть слышной тенью.
Где-то в глубине, под сердцем, у Виктора шевельнулось что-то колкое, похожее на чувство неприязни. От бесцеремонного вмешательства он поморщился и с укоризной посмотрел на девушку, но она мирно стояла у своего мольберта и с увлечением что-то говорила учителю.
На следующем занятии всё повторилось. Завораживающий голос донёс тот же трогательный мотив, украшенный словами незнакомого наречия. «Стрекозка» уже стояла за спиной и показывала участок рисунка, на котором советовала изменить цвет. И снова легким и быстрым движением карандаша она очень удачно внесла корректирующий штрих.
Беззаботное «порхание» удалилось, и на этот раз ничто не потревожило душу Виктора своей отравляющей колкостью.
В следующий раз волнительный мотив, кроме чарующего голоса, принёс с собой незабываемый аромат духов. Лёгкий, еле уловимый запах был столь необычен, что воображение Виктора встрепенулось и понесло его в неведомые края далёких планет Андромеды.
– А я знаю, как тебя зовут, – серебряным колокольчиком прозвучал голос девушки. – Тебя зовут Виктор. Виктор означает «победитель»! И я знаю, что это правда. Я знаю, что победа будет за тобой! Знаю я это, потому что меня зовут Любовью. Тебе нравится моё предсказание?
– Да… – растерянно произнёс он. – Мне очень хочется в это верить!
Но «стрекозка» уже порхала где-то в стороне, оставив вместо себя лишь волнующий аромат.
Но «стрекозка» уже порхала где-то в стороне, оставив вместо себя лишь волнующий аромат.
На следующем занятии волнующий мотив, чарующий голосок и волшебный аромат беседовали с Виктором так, будто они дружили с детского сада.
– Мы с девчонками, – лепетала Любаша, – сегодня гуляли в парке, катались на карусели с лошадками. Заешь такую карусель? Там садишься на лошадку, и она мчит тебя по кругу, поднимаясь и опускаясь. Ветер развевает волосы, – и ты начинаешь чувствовать себя настоящим всадником. Я очень люблю лошадок! Мне так хочется промчаться по степи как древняя амазонка!
Теперь Виктор с Любашей могли разговаривать о самом сокровенном: о чём и с лучшим другом не получится поговорить. Ему казалось, что они влюблены друг в друга и радовался этому, как дети радуются подарку, о котором только сладко мечтали.
Виктору казалось, что они вдруг обрели способность летать и, взявшись за руки, парили в лучах летнего солнца. Величайшее блаженство удивительной лёгкости окутало его. Блаженство, изведанное только во сне, когда ты купаешься в облаках, как ласточка скользишь над зеркальной гладью моря, лихим гонщиком мчишься по замысловатым изгибам горного ущелья...
Продолжение следует.
Продолжение следует.
