прошли три следующие партии. Он не предполагал,
что такой ход матча помогает сопернику восстановиться и подготовить
новые сюрпризы.
Девятнадцатую партию Пофессор запомнит надолго. Поначалу, все было,
как всегда. Сразу пошел на упрощения, и вдруг один неожиданный ход,
другой. Задумался. Ответил, вроде, правильно, а со стороны соперника
новая загадка. Решил, тот не унимается, снова непонятные скрытые угрозы.
Подумаем. Но почему подходит судья? Время на обдумывание ходов
просрочено? Проиграл. Да, не раз случались в спортивной жизни
Профессора такие казусы. И кого в том винить, как не самого себя.
Упустил преимущество. А играть осталось всего пять партий. И соперник
готов к решающей схватке. Но как некстати вернулись к чемпиону страх и
мандраж. Надо собраться, а его трясет. Да так, что соперник это увидел и
понял, что шанс на победу есть и немалый.
В двадцатой в очередной раз прощупал оборону чемпиона. Держится
пока, но нервничакт. В двадцать первой путать игру не дал, но так увлекся
разменами, что увел партию в ничиью.
Двадцать вторая партия. «Ну что, уважаемый, приступим, - мысленно
предупредил съежившегося от напряжения Профессора». Это была феерия,
с первого хода. Угрозы шли с всех сторон, и позиция чемпиона рухнула.
Зал онемел. Так жестоко уважаемых людей, на памяти болельщиков, еще
не били. Кто бы мог подумать? Как приблизилась победа в матче для
Конструктора. Осталось лишь не поиграть последние две партии.
Теперь Профессор не мог встать с кресла. Растоптанный и уничтоженный.
Казалось, все в этом матча ясно. Грядет новый чемпион.
Но пошла ночь, и все переменилось. Близость шахматной короны
обернулась для Конструктора бессонницей. Эйфория прощла, и неожиданно
нахлынул страх поражения и потери добытого таким трудом. Это
парализовало мысль и толкало к простоте решений. Не рисковать. Построить
крепость. Отбиться. Сколько раз удавалось, когда соперник раскусил идею
с осложнениями. И сейчас получится. Всего-то черными простоять, да
белыми продержаться.
Пофессор тоже не спал, но он недаром был чемпионом. Если есть
хоть один шанс, за него надо драться, и он завтра хорошо подерется.
Двадцать третья. Чемпиона удивило отсутствие заморочек со стороны
соперника и его стремление только защищаться, а не рисковать. Конструктор
соорудил крепость, а Профессор спокойно и методично ее разрушал. Не
первая и не последняя. По кирпичу, бревну, камню расшатывал стены,
казавшиеся неприступными. Наконец, сооружение зашаталосьи рухнуло,
погребя под собой единственный шанс достойного соперника. У чемпиона
должн быть внутри нечто, дающее право на большую победу. Его нельзя
воспитать или наиграть. Это врожденное. У Конструктора такого дара
не оказалось. Вот и причина упущенного огромного шанса.
Впрочем, осталась последняя партия. И он отчаянно атаковал,
но в успех уже не верил. Профессор четко отразил угрозы, и в равной
позиции соперник предложил ничью, как признание своей неудачи в
матче.
Судья огласил итог. Ничья: двенадцать-двенадцать, чемпион сохраняет
звание. Зал безмолствовал. От разочарования игрой Профессора и дикой
жалости к Конструктору. Позже, чемпион сам признает разочарование своей
игрой, но упрекнет болельщиков за неблагодарность. Конструктор ничего не
скажет, понимая, что вовсем следует винить самого себя, особенно, за
невероятный ляп вшестой и безволие в двадцать третьей.
Другого шанса у него не будет. В следующем турнире претендентов
он разделит второе место с Красавчиком и американцем Сымом. А выиграет
турнир Талант. С огромным отрывом, безоговорочно. И начнется
эпопея его противостояния с Профессором.
Но это совсем другая история.
