— Смотри! Там, внизу, люди! — Толстяк замер на месте. — Голые все.
— Не люди это, — отозвался Вепрь.
— Точно люди, на огороде каком-то.
— Вот именно, каком-то. Кладбище это.
— Чё не закопали, сверху оставили? Почему не сгнили, зверьё не объело?
Они спустились в ложбину. На небольшом, ровном участке земли в одинаковых позах — на коленях, с поднятым к небу лицом - сидели голые, мертвенно-белого цвета люди. Глаза открыты, тела неподвижны. Зеленые побеги, растущие из покойников, сквозь покойников, выглядели дико и страшно.
— Мертвяки? Почему не зарытые, голые, сидят почему? — сыпал вопросами обычно флегматичный и молчаливый Толстяк.
— После Конца времен все как могут еду добывают, — неохотно ответил Вепрь. — Их ещё живыми тут оставляют. Кормят специально плодами с семечками вместе, потом садят в позу, при которой дерьмо выходит без помех, а семена, внутри у них проросшие, в человечьем навозе быстро укореняются и питаются телом, как удобрением. Огород, ты прав, только на кладбище. Плоды, кстати, красивые вырастают и вкусные-е-е, на грушу похожи.
— Груша — это что? — по привычке спросил ошарашенный Толстяк.
— Груша? Ну, как бы тебе объяснить? Как ягоды лесные, только большие, с кулак, и сладкие.
— Из них ягоды вырастут, сладкие-е-е? — недоверчиво протянул Толстый.
— И впрямь, пока растет не очень похоже на то, что они сожрали, — кивнул Вепрь.
Действительно, ростки были блеклые, кривые, узловатые. Где уж тут «грушам» завязаться. Но уродцы упрямо тянулись хилыми веточками вверх, стебли крепли и утолщались прямо на глазах.
— Если бы хоть какие-то глаза тут были, — мелькнуло у охотника. — Действительно, где же люди, огородники где? С той стороны никакого поселения нет.
— Пошли, посмотрим, наверное, посёлок за другим холмом.
— Сейчас пойдем, днем? — изумился Толстяк.
— А что толку прятаться? Их сторож нас давно засёк. Да мы и не взяли ничего, урожай-то еще не поспел, — саркастически заметил Вепрь, кивая в сторону «кладбища — огорода».
Охотники на всякий случай перехватили в правую руку крепкие рогатины, цепким взглядом окинули друг друга — не ослаб ли пояс, на месте ли крюк — и плечом к плечу зашагали вверх по противоположному склону, навстречу «огородникам».
