Таким образом, для всех живых существ, включая и человека, мышление обнаруживается только как производное от способности существа воспринимать информацию, вводящую его через ощущения в существование, которое провоцирует возникновения мышления разного уровня.
Тем не менее, ни одно живое существо, кроме человека, не напрягает себя мыслями о том, что оно существует, постоянно чувствуя это.
Однако с течением времени среди живых существ нашлись такие, которые не ограничились фактом ощущения собственного существования с использованием мышления только для того, чтобы жить в облаке этих ощущений, но и поняли факт своего существования по той причине, что они испытали потребность не только, как и все остальные ощущать себя в мире через приспособление к нему, но и испытали потребность решить обратную задачу – пытаться приспособить окружающую среду для себя любыми доступными способами, вплоть до сознательного уничтожения фрагментов этой среды, включая и таких же существ, как они, не только для удовлетворения насущных потребностей, но и для удовлетворения своих интересов, мечтаний и даже фантазий во всех мыслимых сферах, которые дает жизнь.
По-видимому, эту новую особенность человеческого сознания отразил Рене Декарт в своих «Началах философии» в разделе «Об основах человеческого познания».
Он так рассуждает о признаке существования человека: «…мы не можем не верить, что заключение я мыслю, следовательно, я существую истинно… …мы существуем только потому, что мы мыслим… …мы еще сомневаемся в том, имеются ли в мире тела, но с несомненностью знаем, что мыслим» (см. напр.,» Антология мировой философии». Том 2. С. 239. «Мысль». Москва. 1970.).
Далее Декарт разъясняет, что он понимает под мышлением: «Без сомнения, все виды мыслительной деятельности, отмечаемые нами у себя, могут быть отнесены к двум основным: один из них состоит в восприятии разумом, другой – в определении волей. Итак, чувствовать, воображать, даже постигать чисто интеллектуальные вещи – всё это лишь различные виды восприятия, тогда как желать, испытывать отвращение, утверждать, отрицать, сомневаться – различные виды воления…» (там же, с. 246).
Таким образом, Декарт полагает, что совокупность указанных им видов мыслительной деятельности есть истинный признак признания человеком собственного существования.
Конечно, это не так, поскольку все указанные им свойства сознания присутствуют и в сознании высших млекопитающих.
Различие между ними и человеком, надо полагать, заложено не в мышлении, как таковом, а в направленности мышления.
Как было указано выше, те же высшие млекопитающие, например, приматы, думают не о высоких материях, таких как познание окружающего мира, окультуривание себя, а только о том, как уцелеть и получше устроиться в собственном окружении, приспосабливаясь к нему, с передачей своему потомству свойства испытывать приятные ощущения. Больше их ничего не интересует, тогда как мышление человека направлено не только на приспособительные реакции по отношению к окружающей среде, но и на ее возможное подчинение себе.
Для более эффективного решения последней задачи в гоминидах постепенно развилась, кроме адаптивного мышления, выраженного в основном в виде инстинктов и рефлексов, способность логически мыслить, которую в дальнейшем они усилили изобретением искусственного интеллекта уже в облике технологически развитого человека.
Получившийся из гоминида человек также сделал вывод о том, что сочетание известных вещей и процессов иными способами может дать еще более значительный вклад в улучшение его комфорта, сделает его сильнее и значительнее, тем более что все новые достижения можно зафиксировать письменно и создать тем самым обширную базу данных, расширяя ее от поколения к поколению.
Такого рода комбинаторика требует лишь смекалки и желания что-то изменить, то есть - проявление интереса, что свойственно любому человеку.
Комбинаторика в сочетании с формальной логикой, конечно, существенно ускоряет технический и культурный прогресс, но крутых поворотов это сочетание не дает вследствие сравнительно незначительного прироста новой информации к имеющейся базе данных человечества.
Однако дополнительная программа, заложенная в геном каждого человека, расширяет потенциал его мышления практически беспредельно, допуская инициирование произвольного, или алогичного мышления, которые называют креативным, в русле целеполагания.
Этот тип мышления с помощью найденных с течением времени приемов, обозначенных в общем интуицией, способен вырвать человека из круга известного в пространство приобретения неочевидного знания, еще более ускорив развитие его материальной и культурной базы и собственного самосознания, а повышение уровня последнего сказывается более обращением к себе, а не в улучшении внешнего комфорта для себя.
По-видимому, все эти типы мышления, и особенно креативность, подвигли Декарта к формулированию максимы: «мыслю, следовательно, существую», справедливость которой несомненна только в одном случае, если под ней он имел в виду развившуюся в человеке способность осмысленными решениями изменять существующую реальность, раскрывая тайны собственного бытия в рамках целей, возможных на том или ином уровне развития, на что другие природные создания не способны, удовлетворяясь тем, что есть.
