Устроителю и Промыслителю Вселенной, а не Дьяволу-Разрушителю - хотели служить. И служили!!! И СОВЕСТЬ им ни за что не позволила бы Божью святую службу и ВЕРУ спасительную на золото поменять, на Мамону и мiровое господство. Ибо СОВЕСТЬ собственную - неумолчный ГЛАС БОЖИЙ в душе - все они пуще евреев с первого дня боялись. Эту последнюю ценность, с рождения чувствовали и понимали они, не следует предавать и продавать ни в коем разе и ни под каким видом. Ибо это попахивало бы откровенным святотатством - приношением Господа Бога нашего в жертву земному могуществу и интересам…
Это и были те два великих смертных греха перед Интернационалом и Революцией: отвержение пересмешника и мiрового пакостника Вольтера, гуру нашей либеральной интеллигенции, и непринятие масонства ни под каким видом, - за которые людей сразу же заносят в чёрные списки и держат там до скончания веков. За это уже многие достойные граждане поплатились. И ещё поплатятся не раз.
Поплатился и Болотов, разумеется, - тотальным замалчиванием и непризнанием, главным образом, как и своим маргинальным положением в русской истории и литературе. И долго, как представляется, он будет нести этот свой тяжкий посмертный безвестный крест, - если только мы, православные русские люди, его соотечественники и собратья, не поможем ему из трясины забвения выбраться…
6
Были у Андрея Тимофеевича и другие “грехи” - помельче, которые тоже славы в либерально-революционных кругах ему не прибавили.
Так, например, он крайне отрицательно воспринял Французскую Революцию в 1789 году, автоматически занеся себя в стан консерваторов-реакционеров, душителей “братства”, “равенства” и “свободы”. По его глубокому убеждению, Революция эта и последовавшие за ней «критические времена» для Франции и Европы - результат отпадения «черни» от веры, приведший к массовому психозу сначала, а потом и безумию. Что, в свою очередь, пробудило самые низменные человеческие инстинкты со всеми вытекающими отсюда последствиями.
И пламенным патриотом России, Родины своей милой, Болотов всегда был, да ещё и с ярко выраженным русским национальным началом. И не скрывал этого, не желал скрывать, что без конца и без устали проявлялось в его творческой деятельности учёного, писателя, публициста и драматурга. Андрей Тимофеевич в обширных трудах призывал соотечественников, опираясь на западные научные и культурные достижения, всё ж таки не идти без-конечно и тупо по чьим-то просвещённым следам, не копировать кого-то, не обезьянничать, а создавать свою собственную русскую национальную науку и культуру. Он глубоко верил в то, он это знал из книг, что Россия обладает для этого достаточным творческим потенциалом, доказанным и проверенным временем! То есть он думал и писал то же самое, по сути, к чему чуть раньше него призывал и великий Ломоносов в своих исторических изысканиях, которыми Михайло Васильевич мечтал “приучить русских людей не только гордиться своей историей, но и советоваться с ней, извлекать из неё поучительные уроки”. А уроки прошлого, на его взгляд, были и славные, и героические, и духоподъёмные!!!
И знаменитый Ломоносовский «Гимн русскому гению» о том же, который теперь золотыми буквами высечен на белом мраморе у дубовых входных дверей в вестибюле Главного здания Московского государственного Университета на Воробьёвых горах и который вся образованная Россия обязана назубок знать, хоть ночью кого разбуди:
«О вы, которых ожидает
Отечество от недр своих,
И видеть таковых желает, каких зовёт от стран чужих,
О, ваши дни благословенны!
Дерзайте, ныне ободрены
Раченьем вашим показать,
Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать».
Этот без-смертный и вдохновенный набатный призыв Ломоносова к замордованным соотечественникам, исполненный глубокой веры в них и саму Россию, через А.Т.Болотова потом подхватили Г.Р.Державин («Французить нам кончать пора!!! На Русь пора!!!») и Н.М.Карамзин: «Хорошо и должно учиться. Но горе человеку и народу, который будет всегдашним учеником. Мы никогда не будем умны чужим умом и славны чужой славою!!!» От Державина и Карамзина этот священный духоподъёмный огонь подхватили Пушкин и Лермонтов, Гоголь, Крылов и Тютчев, Толстой, Достоевский, Лесков, Данилевский с Леонтьевым, Блок, Есенин, Шукшин и многие-многие другие славные сыны-патриоты нашей страны, ответственные за чистоту и свет народной души, за крепость народного Духа!...
7
Итак, до Революции 1917-го года А.Т.Болотову, ввиду указанных выше причин, были посвящены всего-то две небольшие, но достаточно качественные работы (всё остальное - контуры биографии, творчества, или вообще штрихи, ничего не дующие ни уму, ни сердцу). Существенно, что одна из них, как уже отмечалось выше, была написана Александром Блоком, который, будучи сам поэтом и мыслителем первой величины, деятелем пушкинско-лермонтовского ряда, безусловно не стал бы тратить время и силы на мелкоту: он, как известно, выдёргивал из небытия на свет Божий фигуры даровитейшие и знаковые.
И в этой связи уместно будет Пушкина ещё раз вспомнить, намеревавшегося в своё время биографию Ломоносова написать - не по заказу, а по зову сердца, - и через неё по максимуму прославить великого сына России, через литературу увековечить его. Уже и не человека как бы, не тварь дрожащую - какой там! - а настоящего ГИГАНТА мысли и духа, ТИТАНА, НОВАТОРА и ТВОРЦА воистину планетарного масштаба. Такие ГЛЫБЫ, по мысли поэта, лишь раз в тысячелетье рождаются! И не случайно Пушкин был очарован и покорён великим помором до крайности как незаурядной личностью и разносторонним учёным, и несгибаемым мужественным ГРАЖДАНИНОМ плюс ко всему, пламенным патриотом своей страны, бившимся за неё насмерть.
Александр Сергеевич долго и упорно работал над жизнеописанием Михайлы Васильевича, собирал по архивам материалы, целый ворох удивительно ярких и мудрых рукописных набросков после себя оставил про жизнь и судьбу светлого русского гения, которые теперь историки и критики наши наперегонки выдёргивают из пушкинских черновиков и наперебой цитируют. Жаль, что не написал, остановился на половине пути, поняв вероятно, что не родился он, увы, ни историком, ни биографом, что не под силу ему эта достаточно долгая и кропотливая работа…
8
Но, однако же, к Болотову вернёмся и скажем, что в советское время, время полной победы и торжества Революции, большевикам-победителям, казалось бы, и вовсе не должно было быть никакого дела до первого русского учёного-агронома, издателя и летописца. Ведь подавляющее большинство из них были сугубыми интернационалистами-космополитами по убеждениям и евреями по крови, вершителями и пропагандистами мiровой революции, её неистовыми апологетами и апостолами, этакими российскими “Маратами и Робеспьерами на троне”, абсолютно нетерпимыми к инакомыслию и самим русским насельникам, до ужаса свирепыми и без-пощадными как голодные волки в лесу… Поэтому-то патриоты-черносотенцы всех мастей и оттенков (каковым Андрей Тимофеевич и являлся) были для них априори кровными врагами, представителями иного, патологически-враждебного лагеря, которых они ненавидели лютой ненавистью, не задумываясь, уничтожали по законам революционного времени, ставили к стенке, живых, а мёртвых вычёркивали из памяти и Истории. Патриотизм в первые 20-ть лет советской власти вниманием и почётом не пользовался; наоборот - выжигался в нашей стране калёным железом.
---------------------------------------------------------
(*) В 1966 году вышла в свет книга известного американского историка-исследователя Вествуда «Россия 1917 – 1964 годов», в которой можно было прочитать следующие правдивые строки:
«Коммунисты боролись не столько с белыми, буржуазией, кулаками или фашистами, сколько с историческим прошлым России».
Этим же, - добавим от себя, - занимались и Романовы все 300 лет, те же интернационалисты-большевики по сути, только лютеранской, а не иудейской окраски.
«Это, может быть, первый случай, - пишет по поводу данной книги Андрей Дикий, - когда была правильно подмечена и отчётливо сформулирована главная цель правящего класса, заключавшаяся в искоренении в сознании народа чувства своей национальной принадлежности и превращения новых поколений в “советских людей” с психологией “безродного космополита”.
Понимая и учитывая огромное значение внедрения в умы своих идей, новый правящий класс сразу же после прихода к власти, во-первых, во всей стране запретил все периодические издания некоммунистического направления, а, во-вторых, во главе всех газет и журналов поставил своих людей, не только политических единомышленников, но и своих единоплеменников (практически все редактора влиятельнейших газет и журналов СССР в разные периоды власти нового правящего класса были евреями – авт.).
Новые руководители печати в СССР сразу же стали проводить основную линию прибывшей из-за границы головки III Интернационала – неуклонную борьбу с историческим прошлым России.
Борьба эта шла широким фронтом. Кроме периодической печати, всячески охаивавшей прошлое русского народа и созданного им великого государства, этим же делом занялась и литература того времени, а также весь огромный аппарат “народного просвещения”, стремившийся воспитать новые поколения в полном незнании прошлого своего народа и страны…
Расчёт был на создание “нового человека”, не помнящего своего родства, не знающего и не понимающего, что такое Родина, человека интернационального.
И всё, что этому новому курсу воспитания могло помешать, подвергалось запрещению и уничтожению. Разные скоморошествующие приспешники правящего класса “метлой выметали русских классиков и прочую дребедень, засоряющую мозги пролетария”. Пушкин был под запретом, не говоря уже о Достоевском, Лескове и других корифеях русской литературы… Диктатором в литературе стал племянник Свердлова - Леонид (Лейба) Авербах.
Целый легион новых “советских писателей и журналистов” из евреев появился на авансцене литературной жизни, в дополнение к тем евреям, которые и раньше заполняли страницы русских газет и журналов, как, например, Багрицкий, Сельвинский, Бабель, Катаев, Петров, Шкловский, Герман, Ильф, Каверин, Лилин, Гольдберг, Левидов, Инбер (сестра Троцкого), Финк, Рубинштейн, Кольцов, Никулин, Киршон и множество других.
В результате, во второй половине 30-х годов среди “русских” (советских) журналистов, писателей было так же трудно найти истиннорусского, как и среди многочисленных “русских” (советских) дипломатов, торгпредов и остального персонала МИДа.
Та же самая картина наблюдалась и в области искусства: музыки, театра, кинематографа…»
Андрей Дикий «Евреи в России и в СССР» Стр. 194---
---------------------------------------------------------
Но для сугубого патриота-Болотова - вот уж диво так диво! - было сделано редкое исключение большевиками, которое тяжело объяснить с точки зрения логики и здравого смысла. В 1931 году в Москве и Ленинграде печатается и выходит в свет Второе сокращённое издание «Записок» в 3-х томах уменьшенного формата. Да ещё и в престижнейшем издательстве «Academia» (под обшей редакцией А.В.Луначарского и с
