в СССР в еврейском вопросе, направленной к уравнению, фактическому, а не только на словах, евреев с остальным населением, каковое уравнение неизбежно вело к потере евреями того привилегированного положения, которое они имели в СССР почти 30 лет.
Неудивительно, что этот новый курс политики правительства был воспринят всем еврейством диаспоры, как “антисемитский”, и это отвратило его неизменно благосклонное отношение ко всему происходящему в СССР на путь активной поддержки сил и течений, враждебных не только системе и социальному порядку СССР, но и тех, кто ставил своей целью ликвидацию путём расчленения единого государства, называвшегося раньше Россия и в годы власти еврейской этнического группы переименованного в СССР.
И именно в этой перемене политики правительства СССР, надо полагать, надлежит искать причину особых симпатий еврейства диаспоры, проявляемым разного рода сепаратистским группам отдельных народностей СССР, чего в годы предвоенные не замечалось.
Совсем по-иному был воспринят новый курс в еврейском вопросе теми деятелями культуры, которые были не-евреи. Об этом не писалось в газетах, не дискутировалось на собраниях и митингах, но определённо ощущалось, что этот новый курс вызывает одобрение и даёт надежду РУССКИМ фактически уравняться в правах и возможностях с евреями, имевшими до этого монополию в области культуры СССР вообще, а пропаганды, особенно.
Как известно, выступление Жданова и поддержка его правительством не повлекли за собой немедленное отстранение евреев от литературной и пропагандистской деятельности. Очень много - даже непропорционально много - евреев осталось на своих постах в литературе, искусстве, критике и пропаганде, и никто их не смещал и не отстранял. Эренбург, Заславский, Вера Инбер, Пастернак, Маршак, К.Чуковский и множество других остались на литературном Олимпе. Немало евреев и сейчас, в 1967 году, состоит в числе членов Союза Писателей СССР, как например, Никулин, Каверин, Козаков и много других. И говорить о полном отстранении евреев от участия в культурной жизни СССР, конечно, нельзя.
Но что они потеряли прежнее монопольное положение и ведущую роль - это несомненно. Вот это-то обстоятельство их и раздражает.
Характерны и заслуживают особого внимания слова Жданова, положившие начало признанию того, что культура должна быть национальной по самому своему существу, и что она уходит своими корнями в далёкое прошлое народа. «Безродные космополиты», - сказал Жданов, коммунист, последователь идей III Интернационала. И никто, кроме заграничного еврейства, против этих слов не запротестовал…
Не есть ли это доказательство осознания народом всей ценности и глубины своей национальной культуры? И в то же время - невысказанный протест, что от имени народа выступают и говорят те, кому эта народная культура чужда, непонятна и враждебна?...
«Культура есть наследие отцов и дедов, которое надлежит передать потомкам»!!! - Так поучают духовные вожди и элита каждого народа. - В СССР 30 лет это наследие отцов и дедов было под запретом, и если о нём и упоминалось, то всё прошлое изображалось в самых чёрных красках…»
/Андрей Дикий «Евреи в России и в СССР» Стр. 241----->/
От себя здесь добавим коротко, что лютая и прямо-таки запредельная ненависть современных евреев к Андрею Александровичу Жданову в том именно и состоит, что, возглавив русскую партию после войны, он, по указке И.В.Сталина, принялся насаждать в Советском Союзе великодержавный патриотизм взамен до чёртиков опостылевших русским людям интернационализма и космополитизма, невидимыми стальными путами опутавших страну, вытягивавших из народа духовные и моральные силы… И после распада СССР пришедшие к власти в России дети, внуки и правнуки разгромленной “ленинской гвардии” отыгрались на Сталине и Жданове по полной: без-пощадно вычеркнули обоих их из Истории. И не только Русской, но и во всех бывших союзных республиках это сделали. Что свидетельствует лишь о том, что перестройка делалась руками одних и тех же людей по вере, крови и духу, по единому плану и из одного центра, имя которому - Сион…
Приложение №3 Андрей Сидорчик: «Империя в гениях не нуждается. Жизнь и судьба Николая Кибальчича»
«Надзиратели тюрьмы, наблюдавшие в марте 1881 года за государственными преступниками, приговорёнными к смерти за участие в убийстве императора Александра II, всерьёз полагали, что один из “подопечных” сошёл с ума.
Молодой человек, которому оставалось жить всего несколько дней, был погружён в работу, поглотившую его целиком. Он много писал, но это были не прощальные приветы родным и прошения о помиловании. Смертник трудился над каким-то инженерным проектом.
Тюремщики не могли понять, о чём идёт речь. Суть идей заключённого во всей Российской империи были в состоянии оценить от силы несколько десятков человек. Да и те сочли бы его предложения фантастическими.
«Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти, я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моём ужасном положении. Если же моя идея, после тщательного обсуждения учёными специалистами, будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мной, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своею жизнью. Поэтому я умоляю тех учёных, которые будут рассматривать мой проект, отнестись к нему как можно серьёзнее и добросовестнее и дать мне на него ответ как можно скорее», - писал приговоренный к смертной казни…
Ответа он не получил. «Проект воздухоплавательного прибора», созданный смертником, был подшит к делу. Следственная комиссия сочла недопустимым, чтобы некие выдумки цареубийцы рассматривались членами Академии наук…
Пройдёт без малого 40 лет, и в 1918 году проект Николая Кибальчича будет впервые опубликован в журнале «Былое». А спустя ещё несколько десятилетий, когда на орбите Земли окажутся первые спутники и совершит свой полёт Гагарин, учёные признают - предложения Кибальчича опередили своё время не меньше, чем на полвека. На 20 лет раньше К.Э.Циолковского, признанного патриарха мировой космонавтики, Кибальчич выдвинул идею покорения пространства с помощью аппарата с реактивной тягой.
Знаменитый русский юрист Эдуард Яковлевич Фукс, который вёл судебный процесс по делу об убийстве Александра II, дал чрезвычайно лестную оценку Кибальчичу. Фукс писал, что у него замечательный ум, необыкновенная выдержка и поразительное спокойствие. Информация о том, что Кибальчич и в тюрьме занимается научными изысканиями, впечатляла многих представителей власти, которые по долгу службы не должны были испытывать к цареубийце ничего, кроме отвращения…
Николай Кибальчич родился 31 октября 1853 года в городе Коропе Черниговской области, в семье священника.
Отец намеревался сделать сына духовным лицом, и Колю определили в духовное училище, после чего он продолжил обучение в Черниговской духовной семинарии.
Уже там, однако, преподаватели заметили, что священника из Кибальчича не получится. Его куда больше интересовали светские науки, и в, конечном итоге, он распрощался с семинарией, а заодно и порвал с отцом. Блестяще окончив Новгород-Северскую гимназию, в 1871 году Николай Кибальчич поступил в Петербургский институт инженеров путей сообщения.
Молодой студент поражал сокурсников свободой научной мысли. Но только наукой эта свобода не ограничивалась - Кибальчич много говорил о несправедливости общего устройства жизни в Российской империи, об униженном положении крестьян, об ужасающих условиях труда рабочих.
В 1873 году Кибальчич поступил в Медико-хирургическую академию. Среди студентов этого учебного заведения было немало революционеров, и Кибальчич тоже примкнул к движению…
В 1875 году его арестовали за революционную пропаганду и хранение нелегальной литературы. Почти три года, проведённые в тюрьме, сделали из Николая сторонника радикальных методов борьбы с царизмом. Освободив его, власти выписали Кибальчичу “волчий билет”, лишив молодого человека возможности продолжить учёбу и впоследствии сделать научную карьеру.
Вряд ли те чиновники, которые решали судьбу Кибальчича, догадывались, что в этот самый момент они подписывают смертный приговор царю-батюшке.
Николай Кибальчич, который ещё в гимназии увлекся химическими опытами, стал главой лаборатории организации «Народная воля»…
В 1867 году Альфред Нобель запатентовал взрывчатую смесь страшной разрушительной силы - динамит. Николай Кибальчич смог наладить производство подобной взрывчатки в кустарных условиях, обеспечивая единомышленников запасом, который позволял осуществлять масштабные диверсии.
В «Народной воле» Кибальчич носил прозвище «Главный техник». Обеспечивая революционеров взрывчаткой и уникальными видами краски для подпольных лабораторий, Николай продолжал заниматься чистой наукой, мечтая о времени, когда в новом справедливом обществе его талант будет служить людям...
1 марта 1881 года одна из бомб Николая Кибальчича, брошенная Игнатием Гриневицким, убила Александра II. Спустя две недели «Главного техника» арестовали. Произошло это в тот момент, когда революционер выходил из … библиотеки.
Кибальчич держался мужественно, и прекрасно понимал, что его ждёт. При этом он был готов поделиться, что называется, секретами мастерства. Во время процесса обвинение заявило, что такую качественную взрывчатку изготовить в России в кустарных условиях невозможно, а значит, заговорщикам помогали иностранцы. Учёный спокойно разъяснил, как дело обстоит на самом деле, прочитав целую научную лекцию о динамите.
Российские военные специалисты схватились за головы - взрывчатка Кибальчича по своим характеристикам превосходила “продукцию” Нобеля.
Среди влиятельных русских генералов созрело мнение - «Главному технику» необходимо сохранить жизнь. Посадив его в заключение пожизненно, надо создать ему все условия для того, чтобы он смог работать в интересах русской армии…
Но император Александр III не слишком жаловал учёных вообще, а уж о учёных-революционерах он и вовсе ничего не хотел слышать. В голове государя в этот момент жила одна идея: показательное повешение цареубийц укрепит Россию на многие годы вперёд.
15 апреля 1881 года Николай Иванович Кибальчич был повешен вместе с пятью другими участниками убийства Александра II. Гениальному учёному было всего 27 лет.
В России, так уж повелось, пустые головы императоров всегда ценили выше светлых голов русских гениев, которым Отечество не дало возможности реализовать свой великий талант».
Приложение №4 Г. Олтаржевский: «Монархист с винтом: как русский эмигрант придумал вертолёт».
«Он родился в Киеве, прославился в Петрограде, а большую часть жизни прожил в Америке. Сам он всегда считал себя патриотом России, в некотором смысле даже русским националистом. Он первым в мире придумал и поднял в небо многомоторный самолёт, построил первый бомбардировщик для Российской императорской армии и первый геликоптер для армии Соединенных
