- Вот эта система! Отпробуем!?
- Это может плохо кончиться,- раздался за моей спиной знакомый голос, принадлежавший двойнику нашего Крамаря, - Иван Иванович Гегеле,- представился наш недавний знакомый.
- Друг Фейербаха?, - вставил Андрюха.
Гегеле тут же изобразил, по всей видимости, привычную для него презрительную гримасу, в полной мере осознавая, что последняя буква в слове определяет его значение не в меньшей степени, чем первая.
- Гегеле, а не Гегель,- слегка осадил он Андрюху, - Но дело не в трех источниках и трех составных частях марксизма, - окончательно сразил он всех нас своей эрудицией. Эта так называемая вами "система" серьезно пошатнула авторитет уважаемого и почтенного человека. Об этом есть своя история о том, как дедушка обмишурился.
Как дедушка обмишурился.
- Дедушке совсем недавно стукнуло 85, но баню он посещал регулярно, - начал Иван Иваныч. Чаще всего дедушка сидел на нижнем полке неподалеку от паровозной топки имени Лазо, сожженного японскими оккупантами в такой же топке в Гражданскую. По другой версии, его сожгли казачки-белогвардейцы, мстя за вырезанных большевиками японцев, которые оккупантами вовсе и не были, а помогали Колчаку избавить Россию от большевиков с тем, чтобы потом успешно осваивать ее бескрайние сибирские просторы. По третьей версии, Лазо вовсе не сжигали, так как тот самый паровоз, в котором его якобы сжигали, установленный ему в качестве памятника, был вообще американским 1940 года выпуска, то есть появился спустя лет двадцать после того, как в нем сгорел Лазо. Но это и не важно, - отхлебнув "Жигулевского", продолжил Гегеле, вдохновленный нашими широко открытыми от изумления глазами.
- Важно другое. Благодаря этой топке баня славилась самой лучшей парилкой в городе, и никакие сауны с тренажерами и бильярдами, бассейнами и…, ну вы меня понимаете…, не могли побить рейтинг нашей заводской бани. Но я опять удалился от темы, - признался Гегеле, делая большой глоток из кружки.
- Бывало, даже в столь преклонном возрасте дедушке помогали забраться на самый верхний полок, откуда он с мудростью банного гуру поучал внучат, как правильно запаривать веник, как и куда подкидывать, вешать полынь для запаха, когда разгонять жар, и как париться, и каким веничком лучше, и многое другое… Кто-то его слушал, другой пропускал наставления дедушки мимо ушей. Но все сходились в одном: дедушка молодец, и каждый втайне мечтал дожить до его лет, сохранив пристрастие к банному пару.
Старожилы рассказывали, как однажды, устав от бездарных подавальщиков, дедушка отобрал у них черпачок, велел принести полный тазик воды и начал поддавать. Вначале он делал это осторожно, по чуть-чуть проливая воду на щели между камнями. Десятка черпачков хватило, чтобы самые прожженные банщики соскочили с верхних полков. Постепенно дедушка вошел в раж, зачерпывал воду в одно касание и стремительно кидал в топку. Топка в ответ изрыгала из себя раскаленные струи банного пара. Кто-то еще пытался возражать против беспредела, творимого дедушкой, иные натягивали шапки по мочки ушей. Но между тем все, изживаемые зверской температурой, нагнетаемой дедушкой, медленно, но неизбежно сползали вниз.
Дедушка преобразился, он и сам уже полыхал как раскаленный камень. Казалось, это древнегреческий бог Гефест поет свою песню огня для смертных. Смертных в парилке вскоре вообще не осталось, и только неуемный дедушка продолжал источать бесконечные огненные запасы своей околовековой мудрости.
- Здесь необходимо маленькое отступление,- заметил Гегеле, переходя на второй бокал, - дедушка никогда в бане не пил. Ему подносили, и не раз, но он отказывал. То ли стечение обстоятельств, то ли карты так легли, а может быть, в природе наступил особенный перепад температур и давления, но однажды дедушке поднесли эту вашу "систему", и он не отказал. Поначалу ничего и не произошло. Дедушка, как обычно, подремывал на нижнем полке, вкушая легкие парные процедуры, а мы с моим другом Гошей, тоже банщиком, неторопливо парились на верхнем.
И тут произошло буквально следующее. Один пузатый мужик, расслабленно отдыхавший по соседству с нами, вдруг как-то странно пошевелил ноздрями, втягивая банный аромат. Лицо его перекосилось, он неожиданно оторвал спину от стены, хмуро взглянул в упор на сидящего на втором полке рыжего кучерявого мужичишку с характерным носом и потребовал: - Эй, мужики, кто пернул?
-Это не я, - сразу скукожился носатый.
- Он наложил,- грозно приподнялся сосед напротив, поджарый, мускулистый и решительный, напомнивший мне пролетария, разбивающего молотом оковы капитала на рубле двадцатых годов прошлого века.
- Француз здесь ни при чем,- спокойно возразил Гоша и таинственно кивнул на дедушку, завалившегося на нижнем полке и не подававшего признаков жизни.
Дедушка обмишурился по-крупному, или, как принято говорить, по- большому. Конечно, одновременно дедушка обмишурился и помалому, но это как-то уже не воспринималось, ибо малое не так заметно на фоне большого.
- Еканый бабай! - ошалело крикнул поджарый, -за такие дела нужно в морду!
- В морду нельзя, - возразил Гоша,- беда, конечно, что дедушка обмишурился, да только ты доживи еще до его лет. Уважение надо иметь к старости.
Мы за руки и за ноги оттащили дедушку в моечное отделение.
- Держи, француз, - сказал поджарый, подавая шланг с водой, - обмывай, а я пойду парилку промою.
Француз стал обдавать дедушку, а мы с Гошей гадали: то ли вызвать милицию, чтоб никто ничего в смысле криминального не подумал, то ли скорую, но дедушка не реагировал на мощную струю воды, и, казалось даже, что не дышал…Вокруг стал собираться народ, поначалу с любопытством взирая на дедушку, а потом втягивая ноздрями воздух и кривясь от отвращением, поскольку пока его поливали водой, дедушка, все еще не подавая иных признаков жизни, непроизвольно обмишурился снова. Это был уже перебор. Нас с Гошей буквально вынесло из этого "аромата", и в раздевалке, где еще оставался свежий воздух, Гоша сразу бросился звонить в морг:
- Быстрее,- кричал он кому-то в трубку как в преисподнюю, - у нас дедушка в бане умер… Да… Уже обмываем… Скидка 20 процентов?
В общем, минут через пятнадцать мы сидели с Гошей в раздумье, размышляя о жизни и смерти, и потягивали пивко в ожидании санитаров.
- Ну, за дедушку,- печально произнес Гоша, разливая по заранее припасенным стаканчикам клюквенную настоечку, -пусть земля ему будет…
- Подвиньсь, внучок, а то шкафчик загородил, - шамкнуло мне в ухо. Позади меня стоял начисто вымытый розовый дедушка, - какжно мне хорошо, а? …Как в раю побывал…Как ребята поумывали. Легкого вам пара, внучики.
- Бежим,- ткнул я Гошу, когда дедушка скрылся в проеме двери,- сейчас эти приедут.
И мы, наскоро обтираясь полотенцами, быстренько одевшись, умчались в буфет. Не успели мы сделать и по глотку, как сбоку от нас строго потребовали:
-Ложный вызов должен быть оплачен.
Перед нами стоял здоровеный патологоанатом (настоящий голливудский маньяк) упершийся в пояс мясистыми волосатыми руками с закатанными по локоть рукавами. Я сразу его узнал по голубым штанищам пятьдесят восьмого размера и медицинской шапочке.
-П…п…почему в г…г…г…голубом, а…а…а не в белом,- заикаясь от неожиданности произнес Гоша.
- Мой знакомый,- вспомнил я,- однажды побелил по приколу замызганную мазутом фуфайку, и что ты думаешь?... В больницу его пропускали без вопросов.
- Новый стандарт,- прорычал голубой, - а то ведь мы уже и местечко подготовили. Не пустовать же? Надо будет, сделаем и еще на двоих. Платите!
- Кому надо будет платить, и на каких двоих? - мы благоразумно выяснять не стали, а предложили попить пивка. После того, что поведал нам санитар-патологоанатом под кружечку-другую пива, мне всю ночь снились оживающие покойникии прочие химеры. Наутро ощущение было такое, что меня всю ночь водили на экскурсию в Кунсткамеру. Четверг этот чистый чистымбыл в последний раз. Банщики прозвали его черным.С тех пор по четвергам баня больше не работала. Да и в другие дни всякий входящий в баню первым делом спрашивал, тут ли дедушка? И если отвечали, что тут, то плевался с досады даже бывалый банщик, бежал сразу в буфет, где возвращался к жизни, лишь после ста пятидесяти, стакана томатного сока, бутерброда с ветчиной, разбавленными бокальчиком пива. Эээх…,- добавил Иван Иваныч, немного подумав, - а что поделаешь? Надо держаться, ребята.
На всякий случай, втянув в себя воздух и воспользовавшись молчанием, я ринулся заполнять паузу: - А хотите на посошок историю про то, как держались ребята?
Ребята держатся…
Я вообще-то соглашусь с Крамарем, который постоянных посетителей бани называет банщиками. Я тоже так считаю.Тот штатный банщик, получающий зарплату, который в белом халате ходит взад-вперед подшофе и ничегошеньки не делает: не подметает, не прочищает водослив, не сушит парилку, не выбрасывает дырявые тазики, а только покупает пиво да собирает пустые бутылки, - вовсе и не банщик, а так… В этом смысле штатные женщины-банщицы куда как хозяйственнее. У них и мыло с тапочками найдется, если чего забыл, и влажную уборку сделают,надо так и ценные вещицы спрячут, чтоб не стибрили. Они всегда уважительны и приветливы, может потому, что в отличие от мужиков-банщиков замечают мужское достоинство. Я однажды под закрытие парился последним, так банщица дверь парной слегка приоткрыла, и, не просовывая головы, тактично спросила:
-Вас там сколько?
-А вас? – парировал я.
-Нас трое – я, Люся и Рая.
- Как это я оказался в женском отделении?- подумал я, и быстренько побежал под душ.
Пока я одевался, Люся, Рая и не представившаяся мне банщица, приводили опустевшую баньку в порядок.
[justify]Ничего хорошего в смысле порядка не могу сказать о нашем банщике. Потому что, когда мы с Санькой зашли в моечную, пол там уже был залит, а местами попадались мутные мыльные лужицы. Долго мы там не парились. Когда мы зашли в парилку в третий раз, вода уже была на полу, и мы,
