Вдруг из-под днища корабля со скоростью дельфинов появились обнаженные бледные девичьи тела. Они закружили вокруг тонущих, поднимая на свои узкие длинные спины Кая Валента и Редгара.
С расширенными от ужаса глазами, остатком разума понимая - сейчас перестанет дышать, Кай перевернулся в воде, оказавшись под русалками. Стремительно качая сомкнутыми ногами, незнакомки подхватили его. Вынесли на поверхность моря. Поддерживая голову, поплыли к берегу.
Недалеко от них еще две русалки несли на своих спинах Редгара.
С триремы за ними следили с криками испуга и восхищения. А суеверные люди говорят: русалки только утаскивают на дно, однако они еще и спасают юношей.
Кай закашлялся и его перевернули, не позволяя окунуть лицо в воду. Он кашлял, плевался, приходил в себя…Не сразу понял, что обнимает за плечи нагую девушку, плывущую впритык с другой; на них он лежит ничком, кашляя им в затылок. Светлые длинные пряди густых волос стелятся в воде, щекочут ему нос, поневоле расчихался, - брызги, как от пса, нахлебавшегося воды.
Приподнял лицо.
Диво - дивное! Его на себе несут настоящие русалки, только бесхвостые. Они плыли, высоко держа головы, плечом к плечу, не допуская погружения в воду. Ладонь Кая скользнула по девичьим грудям.
«Привет, Херсонес! Чем еще удивишь?»
О-о, берег близко. Кай Валент обнял двумя руками ту, что ближе, отталкивая другую. Свободной ногой уперся в подводный камень.
- Приплыли, ундины!
Соседняя русалка круто развернулась в воде, уплывая вглубь, а эту Кай держал, как ценную добычу. Поднявшись на ноги, по колено в воде, поднял и её, скользкую, замершую. Валун выступал из воды недалеко от берега.
Глубоко дыша, - в висках ломило, - Кай подтянул свою добычу к валуну, перевернул русалку и шлепнулся на нее всем телом, поскользнувшись на подводной гальке. Соленые брызги оросили обоих и без того мокрых.
Бросилось в глаза – ее приоткрытый рот и стиснутые зубки, не видно, чтобы устала. Губы идеально созданы для поцелуев, изящно очерченные, пухлые, розовые. Русалочьи, цвета хризолита, с черным ободком, с блестящими белками глаза смотрели на него бесстрастно, неподвижно. Какое благородное лицо, с тонким носом – неземная красота, подводная! Густые вьющиеся волосы прилипли к высокому лбу.
Надо поблагодарить красавицу за спасение. Еще не отдышавшись, Кай припал ртом к этим изумительным губам, глотая соленый привкус молозива, вкус детства….Откуда эта шальная память?!
Чтобы дева не вырвалась, обвил ногами под водой ее бедра .
Смотрел в русалочьи глаза, до жути равнодушные.
После Элин эта вторая красотка в его жизни, кто не закрыла глаз при поцелуе. Но глаза Элин застилает дурман удовольствия, глаза ее горят страстью, полной отдачей.
Эти же русалочьи очи смотрели на него так, будто он целовал кошку, а не ее: без тени каких либо эмоций. Или она не живая? Или ей не по нраву вкус его рта?
О,о, скорей всего она не удовлетворена глубиной, русалка ведь… Увеличить втягивание двумя толчками, успев глотнуть воздуха, задохнуться можно! И всё равно, выражение глаз не меняется, вот упрямая попалась…В поцелуях Кай находил удовольствие, как при дегустации вина, поцелуи его пьянили. Но русалочка не желает расцепить зубы, боится впустить его поближе к ошеломительному восторгу? Надо помочь невинной деве, обмануть ее, дескать – воздуха не хватает, - удалось! Языком Кай прижал ее язычок, но тут же подумал, а не щелкнет ли она зубками, больно сделает…Близость девичьего нагого тела, безудержное лобзание рта ввергло Кая в неадекватное состояние, - как сказала бы Элин: возбудился, о легкодоступный!
Русалка поняла, спасенный ею нахал впадает в восторг, оживает, как Феникс из пепла, и тогда она двумя пальчиками, воистину железной силы, нажала на болевую точку у него за ухом…
Вмиг пришел в себя Кай Валент, отпустив ее горящие огнем губы, страшно удивившись: так снимать возбуждение способна только Элин…Выходит, не она одна знает про разные там контактные точки….
- Насосался, вампир? - с очаровательных уст неожиданно слетела несусветная грубость. - Наглотался, капрас? Как ты не подавился?
- Лучше б я утонул, о моя ундина, так?
- Лучше бы ты побрился, лишайник! Потом кидался ртом в миску с маслом! Котяра лохматый! Слезь, прилип, что ли? Так я позову моих подруг, они тебя вынесут на берег вперед ногами! Бесстыжая твоя рожа!
Кай Валент был обезоружен. Он освободил русалку, хотел помочь ей подняться. Она вдруг скрутила ему фигу, и сама грациозно выпрямилась.
На берегу стоял мокрый и жалкий Редгар, отплевываясь, держась за горло. Тоже наглотался, козел!
Русалка, игнорируя прилипшие к ее сияющей тонкой нагой фигуре мужские взгляды, пошла в море. На некотором отдалении, по грудь в воде, ее ждали трое подруг, таких же белокурых дев.
Зеленоглазая красавица обернулась, не стесняясь своего открытого по пояс тела.
- Я – Аретта, чтоб ты знал, лакающий капрас! - она говорила на вульгарной латыни с заметным акцентом. - Завтра на агоре гражданская присяга молодых сопляков, а после – большой праздник, чтоб был там! Мне на глаза не попадайся заросшим, кикимора! А то сама тебя побрею. Тупой бритвой буду брить!
По щиколотку омываемый тихими волнами, Кай Валент ошарашено смотрел на странную русалку.
Она вдруг ринулась к нему, высоко подпрыгивая в воде. Ее огромные глаза вспыхнули озерами слез. Припала к его груди, всхлипывая, пальчиками царапая щетину на скулах.
- О, о, сарва авахаса артхам! О, всё шутки ради! – ошеломила новой в себе внезапной переменой.- Твам катарас, твам вирадж бхага! (Ты другой, ты лучезарный бог.)
Она полагала, ее не поймут? Она не знала, что «лучезарный бог», благодаря Элин, знает язык Вед – санскрит.
Аретта сделала несколько шагов назад, не отпуская горящим взглядом Кая, и упала спиной на воду, уплывая к своим подругам.
- О великий Один, - простонал за спиной Кая Валента Редгар. - Мне говорили, в Херсонесе живут амазонки, они не только воины, стрелки из лука, нагие всадницы, но и …русалки…Убедился…Краше богини Фрейи…
Трибун вышел на берег… Аретта…Кто она, знающая язык богини Арра, кому служит его любимая Элин? Почему-то стало стыдно…В душе заныло… «Приходи…» Он согнулся, давясь кашлем, выплевывая остатки соленой воды. Редгар пришел на помощь, легонько постукивая ладонью по спине трибуна.
После вынужденного купания в морской воде, Кай заметил, рана на руке его не тревожит…Чудо-вода.
Редгар опустился на одно колено.
- Я был дерзок, благородный Кай Валент…Сверни мне шею…- он убрал с затылка мокрые пряди волос.
«Надо дождаться отца. Он скажет, правда ли была у него двойная жизнь? Филимер, угнетенный позором, не скроет своего поражения…А сын ему скажет: забудь, отец! У тебя римское гражданство.., ты – префект, легат-пропретор. Служи себе, честно продвигаясь по службе…Будем жить без нервотрепки….Вернемся в Рим: Элин, я, ты…Золотой Колаис останется с нами, наш оберег, наша защита…А Дий… Дия убьем! Не такой он всемогущий, чтобы его не взяли клинок или стрела…Лучше отравленные…»
Редгар поднял лицо.
Кай Валент стоял окаменело, глядя в пустое пространство, сцепив зубы приоткрытого рта. Взгляд его прояснился, когда увидел на пристани Герострата с черной сумкой. Лодочник, который перевез его с корабля, держал Герострата за руку, они ругались.
Кай рванул на выручку рабу; бежать по галечному берегу непросто, то и дело спотыкаешься.
Причина ссоры оказалась тривиальной. Лодочник требовал деньги за перевоз, а денег не было ни у Герострата, ни у его господина. Лодочник кричал, сейчас позовет номифилаков, стражей закона.
Не улыбалось Каю Валенту ссориться с блюстителями порядка, он уже не знал, как выкрутиться, даже золотого кольца на пальце не было – готы стянули. Неожиданно помог Редгар, сказал трибуну, что сам заплатит, деньги у него есть.
Входя в ворота города, Кай обернулся, почему-то уверенный, - Редгар даст в морду лодочнику. Однако тот расплатился, лодочник прятал деньги за пазуху, и кланялся ниже обычного: дал, наверняка, сверх заявленного.
«Честный какой!» - Кай ненавидел Редгара, но убивать его передумал.
....
Тамара, от всей души благодарю за Ваше творчество!!
С теплом и уважением..