Записка 2
Привет, мой читатель. Утро у меня выдалось многообещающим. Судя по плану, сегодня будет тяжелый день, поэтому я переключился с печатаудита на слухаппеч (слуховой аппарат, считывающий мои мысли, и печатающий всё это на бумаге после подключения к печатной машинке), очень удобное устройство. Потратил на него я около 450 дж, при всём при том, что моя месячная зарплата - всего лишь 125 дж. Я давно мечтал о том, чтобы иметь этот аппарат, однако он не является долговечным. В среднем, продолжительность его работы - месяц. Это означает, что если я хочу продолжать записывать свои мысли тебе в любом месте, то мне нужно поскорее найти где-нибудь ещё денег. Как жаль, что дж не падает с небес. В самом деле, хоть иди в банк и проси об оформлении жизкреда (жизненного кредита, основным принципом получения которого является заключение договора об уменьшении продолжительности моей жизни). Я брал такой однажды. Когда сильно болела моя мать. Действительно сильно. Она не успевала написать наследпоруч (наследственное поручение, благодаря которому я мог бы получить её имущество). Тогда под вопросом стояло моё будущее, которое я, к сожалению, упустил. Остался я, в общем-то, с носом. Максимальный возраст моего проживания - 9-А. Но это нисколечко не удручающее известие. Изредка люди в Джендриане доживают даже до 7-А, поэтому вероятность потерять лишние agе, как любят говорить в макрогах, для меня не была страшной. Наследство я потерял из-за того, что сразу после выписки, добиться которой помогла работа высококвалифицированных врачей, мою мать сбила машина. Насмерть. Ей было уже 6-А, но она вполне могла прожить ещё несколько age. Прямо-таки жизнь кипела в ней.
Ты, мой читатель, наверное, мог задуматься о том, почему возраст от 0 до 10 "А". Почему нет 11, и прочее. Ответ прост: после достижения человеком 10-А (а конкретнее - 10,9, как это рассчитывает государство - я не знаю), его просто-напросто списывают. Эта процедура называется ухвелчел (уход великого человека).
Вот моя мать вполне могла дожить до этой процессии. Увы, не судьба. К слову, человек, убивший мою матушку, являлся членом комгоса (комитета государства), и по этой причине он не понёс ни малейшего наказания. Он лишь сказал:
- "Извиняюсь, за доставленные неудобства, но я спешу в депвнутдел".
После чего этот уважаемый комгос-месье взял тряпку, вышел из машины, и принялся оттирать капот от крови моей покойной матушки. Он попросил меня достать повднев (поведенческий дневник), и поставил туда Минус. Ему не понравилось моё поведение. Справа от оценки он оставил комментарий: "Не помог члену комгоса оттереть капот, испачканный по вине самого владельца повднева". После он подписал: "Рекомендуемый штраф - 15 дж". Я не подавал эмоций. Разве что, натянул на лицо маску сочувствия.
- Могу ли я вам помочь, в качестве извинений за доставленные неудобства, монмис? - так мы называли высокопоставленных граждан, которые, в отличие от нас, низсоров, смогли добиться всего своим честным трудом. В ответ на своё предложение я услышал всхлип, который издают разнеженные и оскорблённые люди. После чего ко мне в лицо полетела окровавленная тряпка, которой до этого он вытирал капот. Монмис сказал:
- Грязный и вонючий низсор! Закончи это дело, да поскорее! – по правде говоря, он даже скорее взвыл, чем произнёс.
Я непременно приступил к выполнению поставленной задачи. Спустя три с лишним минуты капот блестел, как новенький. К моему собственному счастью, на машине этого господина не осталось ни малейшей вмятины. Он завёл мотор, и поехал прямо, переехав тело моей бездыханной матери. Я не злился на него. Как я, грязь из-под ногтей, мог злиться на идеал современного мира? Я, признаться честно, больше злился на мою покойную старушку, которая не удосужилась поглядеть по сторонам, и пропустить вперёд машину монмиса. С чего это она взяла, что пешеходный переход только для людей, не важно каких: монмисов или низсоров… Всегда нужно уступать монмисам, всегда!
Ах, да. Чего же это я о матери начал... В конечном итоге, наследства я так и не получил из-за глупости моей мамы, которая, к пребольшому несчастью, стоила ей жизни. Бедная мамочка! Не подумай, мой читатель, в должниках я не остаюсь. В тот же день я перечислил на счёт комгоса те 15 дж, и из-за страха, что он будет негодовать, добавил ещё 5 дж. Это была моя зарплата за тот день. Можно сказать, я потрудился на благосостояние этого великого человека. И пусть. Моя мать действительно провинилась, и я был вынужден возместить убытки монмису. Я даже запомнил его имя - Себас Страдски. Наверное, этот человек очень много настрадался в тот день. Было весьма иронично, учитывая то, какая у него фамилия, но я быстро выкинул эти мысли из головы. Нельзя смеяться над чужим горем. Мы всегда ставим своё горе выше чувств остальных, эгоисты. Но ты, мой читатель, разумеется не такой.
Сейчас же, я иду вдоль набережной, которой уже давно требовался ремонт. Я не удивлён, что по ИР наш город самый отсталый. Но мне это не так важно. Я люблю свой город. Меня тут, к слову все знают. Даже сейчас со мной поздоровались.
- Здравствуйте, Мариада! Как ваш сын? Его не забрали в арджию? - так у нас называлась армия наша, государственная. "Армия Джендрианы".
На мой вопрос она ответила уставшим голосом. Вкратце, не вдаваясь в подробности, она рассказала мне о том, что её сын с недавних пор даже не числится годным к службе. Её сына поставили учёт в психдиспанглав (главный психиатрический диспансер). Это значит, что сейчас он лежит где-то в А-1 или А-2, пьёт сладких чай, глотает ежедневно дюжину таблеток. Завидую этому бедолаге. А ведь я его знаю хорошо. Когда мне было 1-А, а он только что появившийся, вечно кричащий 0-А, плакал, я стоял рядом с моей мамой и уважаемой Мариадой, от которой вечно пахло дешёвыми сигаретами. И тогда мне выпала честь дать ему имя. Тётушка Мариада всегда так любила меня. Кажется, сильнее собственной матери. Она позволила мне назвать малыша. Скорее, даже можно сказать, умоляла. Тогда я постоял примерно минуту, и выдал первое, что пришло в голову: Перч. На большее моя фантазия была не способна. Вот такая история. Очень жаль, что такой хороший мальчик сильно заболел. Но, если честно, я бы всё отдал, чтобы поменяться с ним местами, ей богу. Даже этот слухаппеч. Извини меня, мой читатель…
После столь непродолжительного разговора, я предпочел удалиться. Неспроста, ведь я опаздывал на работу. Мне было велено явиться ровно в 15:00. Я вынужден поторопиться, мой дорогой друг. Уже половина третьего! Если я опоздаю хоть на минуту, меня могут оштрафовать на 100 дж.
Представь, мой читатель, как неприятно и трудно бежать на работу в ветреный октябрьский день. Тебе-то, наверное, хорошо. Живёшь в своём доме, а не как мы все, в пыльных блоках. К слову, о блоках.
Блок – это небольшая постройка. Напоминает один большой куб с окнами. Два окна сверху, два окна снизу. И так на каждой грани куба. Войти в блок можно чуть поодаль: на расстоянии трёх метров от этой самой конструкции. Вход представляет из себя беседку с лестницей вниз на глубину около пяти метров, дальше проход три метра обратно в сторону блока, и только затем небольшой лифт, который может доставить жильца на его этаж. Именно на тот этаж, где человек и проживает. В гости ходить нельзя. Закон запрещает. За поход в гости - штраф в размере 1000 дж. Такая сумма для низсоров является в принципе неподъёмной, при учёте, что штрафы надо оплачивать своевременно, а именно за две недели до кон-ша (конца штрафа). Если человек не уплачивает – его лишают возможности прожить до 5-А (значит 4,9-А – есть максимум). Если человек старше 5-А, то его обязательно приговорят к смертной безболезненной казни. Забыл сказать: в блоках очень тесно. В каждом блочке (квартире, если выражаться на более простом для тебя, мой читатель, языке), имеется кухня, ванная комната, в которой одновременно уместились туалет и ванна с раковиной (что очень удобно), и одна комната, где обязательно стоит кровать, рассчитанная на одного человека. В блоках живут низсоры.
Есть нечто похожее на блоки – коробки. В коробках живут главрабсилы (главные рабочие силы – ребята не из приятных, но оно и понятно: работа тяжелая, неблагодарная, рабские условия труда, зато ежедневная оплата – целых 270 дж). Коробка – это буквально 4 блока вдоль и 4 блока вверх). Заходят туда по такому же маршруту, как и в блок, так что рассказывать дальше бессмысленно. Разве что, в них всегда хороший ремонт. У самих главрабсилов есть привилегии. Например, им можно водить в дом гостей – куртизанок. Проституция в городах с наименьшим ИР разрешена. Однако на проституток в Джендриане всегда нужно было учиться. На обучение этому ремеслу уходил целый age.
Что касается высслогосов (высших слоёв государства), они живут в постройках, которые называются ЗАМКАМИ. Именно большими буквами. А произносится с интонацией. Между нами говоря, мой читатель, мне рассказал один очень хороший друг, который приехал ко мне однажды из города А-11, что в главпаре (в главной партии) думают о том, чтобы принять новый закон. Он будет обязывать граждан писать все слова, связанные с государством, заглавными буквами, а произносить их – обязательно с интонацией. Что-то я слишком разболтался.
Между прочим, я уже стою у дверей, которые ведут в отпочгор (в отдел почты города). Я почтальон. Работаю почтальоном уже целый age. К счастью, я не опоздал.
Открыв со скрипом дверь, меня повстречал начальник. Глер посмотрел на меня сердито.
- Почему не за десять минут до начала рабочего дня, а за три? Это же близко к опозданию! – уже закипая под конец, сказал он.
- Мон Глер, прошу меня простить! – его положение в обществе было приближенным к положению монмисов, к таким мы обращались «мон», - Извольте пропустить меня вовнутрь, и дать мне своевременно сесть за рабочее место.
- Наглец, - буркнул мон Глер, - дай сюда мне свой повднев!
Я знал, что за этим последует хаотичное чирканье в моей книжке, из-за которого я могу попрощаться с частью сегодняшней получки. Получив книгу обратно в свои руки, я заметил, что в этот раз штраф за опоздание, которого фактически и не произошло, повысился. Вместо привычных 7 дж, я увидел 12. Возразить я, разумеется, не посмел. И пошел к своему рабочему месту – огромному столу с кучей органайзеров, расставленных в определённом порядке на нём. Стол очень удобный, жаль правда, что с него местами отходит лак, из-за чего я постоянно цепляюсь за неровности своим серым свитером.
