Респектабельный человек, директор одной столичной гимназии, сорокалетний толстяк, оказался безобразным пропойцей. По этой причине непристойного раздолбая уволили.
В течение нескольких лет осознавал, что алкоголь разрушил его жизнь и здоровье.
Он долго лечился. Хотя некоторые его знакомые и бывшие друзья желали ему, чтобы он сдох, этого не произошло.
Потом он занялся поиском новой работы и случай привёл его пешком в строительный техникум, где его взяли завучем. Это был худощавый (дважды в неделю он тренировался в тренажёрном зале), благообразный мужчина в строгом костюме и чёрных ботинках, совсем не тот пузатый директор гимназии из прошлого. Кстати, он был однофамильцем одного сумасшедшего телеведущего, известного тем, что год назад выбросился из окна своей квартиры на седьмом этаже, упал, сломал все кости и отправился к праотцам.
Будучи заведующим учебной частью стройтехникума, Анатолий Леонидович Бурётин преподавал обществоведение.
Однажды во время лекции, Анатолий Леонидович заметил, что один студент разговаривал по мобильному телефону. Мерзкий тип полностью игнорировал преподавателя. Анатолий не выдержал и сделал нерадивому студенту замечание. Тот сказал в ответ, что ему не нужна эта глупая лекция. Обществовед поморщился и сказал:
- Встаньте и представьтесь.
Тот нехотя встал и представился:
- Я - Алексей Карлов. Мой папа сегодня же придёт и поговорит с вами.
- Да, пусть сделает милость и объяснит, почему его сын такой разгильдяй и невежа.
- Вы поосторожней со словами, Анатолий... онидович.
- Спасибо за совет. А сейчас ступайте вон за своим папой.
Вечером, что-то около восьми, в учительскую вошёл черноволосый очкарик и сказал, что он - папа Карлова Алексея.
Физрук по фамилии Дылдин прошептал своему коллеге обществоведу:
- Кажется, это к тебе. - Подмигнул, весело попрощался и вышел.
Бурётин, сидевший боком, повернулся и сказал:
- Ещё раз, кто вы?
- Я - папа Карлова Бориса, - на одном выдохе ответил длиннорукий брюнет в чесучовом пиджаке.
- Хорошо, проходите, присаживайтесь, я вас ждал. Зовут меня Анатолий Леонидович.
Присев в одно из коричневых кресел у стены, папа Карлова строго спросил:
- Зачем вы конфликтуете с учениками?
Худощавый завуч приподнялся и внимательно посмотрел в собачьи глаза человека, у которого рот был похож на плохо слепленный пельмень. Его лицо постепенно деревенело, он узнал этого сутулого очкарика в чесучовом пиджаке и сделал неутешительный вывод, что чесуча на нём хорошо смотрится.
Не выдержав ошеломительного напряжения, он ловко подпрыгнул и оказался возле папы Карлова с намерением наотмашь ударить по холёному лицу, полуприкрытому бесцветными очками.
- Успокойтесь, - резко сказал повидавший многое человек, большие руки которого сжимались и разжимались, по-видимому, готовые отразить дерзкое нападение, - я тоже узнал вас и хочу договориться, мой дорогой Бурётин. Не делайте сейчас того, о чём потом пожалеете.
Растерянный обществовед почесал свой затылок и отошёл к широкому окну, где на белом подоконнике безмятежно почивали комнатные растения, одно гуще другого.
- Я - папа Карлова, вашего ученика. Вы - Бурётин, здешний обществовед, - медленно заговорил пришедший. - Когда-то мы были не разлей вода и нашим отношениям могли позавидовать листья дуба, падавшие с ясеня.
- Это правда. Но со временем вы отказались от меня и я вынужден был...
- Сделайте одолжение, успокойтесь. Мы можем всё исправить. У меня есть мастерская на улице Первомайской, где я ежедневно мастерю деревянных. Приходите в любое время, желательно до полудня. И я проведу необходимую реинкарнацию, и так вы преобразитесь. Приходите ногами, помогая руками, дышите свободно.
- Хорошо, договорились, - сказал Бурётин, - я приду завтра утром. Со скольки вы работаете?
- Я прихожу в мастерскую (кстати, она так и называется "Мастерская по дереву")
к шести утра, включаю фрезерный станок, жду, когда он разогреется пока я выпиваю литр зелёного чая, потом обрабатывая доски вручную на столярном столе.
- Ну всё, можете уходить, - ответил обществовед,- да и мне пора домой.
- Ладно, пока, - выбросил через слипшийся рот папа Карлова и поэтому получилось "лано пофа". Облегчился и пропал в темноте за дверью.
Сидевший за громоздким письменным столом автор новелл, лысоватый и с кошмарным лицом, не стал придумывать продолжение, потому что и так всё было ясно, что произойдёт дальше.
Закрыв ноутбук, он встал, лихо подпрыгнул и сделал нечто похожее, что делают дельфины, сопровождающие движущийся корабль. Приземлившись, тут же подпрыгнул и, завершив семь полных оборотов, оказался на кухне, где ждал его некто, разливавший чай прямиком в фарфоровые чашки.
Некто выглядел аморфным пятном. Ловкач, однако, присмотрелся и различил молодца в рабочем комбинезоне и с такой же, как у него, кошмарной физиономией. Он не стал спрашивать, почему. Подсел к столу, чтобы запить проглоченную новеллу.
