В старших классах советской средней школы был такой предмет – черчение.
Был он в 9 классе и особого восторга у меня не вызывал. Чертил я не ахти как. Ну не передались мне по наследству гены моей мамы-художницы. А чертить на уроках надо.
Наш преподаватель черчения, Филипп Васильевич, был довольно известным в узких кругах художником-графиком и иллюстратором и заодно преподавал черчение в школе.
Как и все художники, и вообще, творческие люди, он витал в своих творческих горизонтах, но сам предмет преподавал со знанием дела. У него был небольшой кабинетик, где хранились и выполненные школьные задания, и его творческие материалы – эскизы, наброски, готовые рисунки и т.д. Вот только в том порядке, который «поддерживался» в кабинетике, сам черт мог ногу сломать.
После каждого урока, на котором мы выполняли, шурша ватманскими листами и гремя готовальнями, классные задания, Филипп Васильевич просил одного из учеников собрать все работы и отнести к нему в кабинет. А т.к. я сидел на первой парте, то чаще всего об этом он просил меня.
Однажды так получилось, что я не справился с заданием и, собирая работы других ребят, свою работу «забыл» сдать.
На следующем уроке объявлялись оценки и конечно мою фамилию учитель не назвал.
- Филипп Васильевич! Вы мне оценку не объявили.
- Да? Странно. Сейчас посмотрю, - шелестит своими записями, - точно, нет оценки. Значит я забыл ее записать. Тебе пять.
«Вот повезло»- мелькнуло у меня в голове. – «Я не сдал работу, а учитель все-равно поставил пять. Может попробовать так еще раз поступить?»
Да, это сейчас, с высоты прожитых лет понимаешь, что обманывать нехорошо, но разве в школьные годы мы не пытались иногда получить незаслуженную оценку?
Как бы то ни было, такой способ получения оценки оказался вполне рабочим и у Филиппа Васильевича не возникало подозрений, а почему пропадали только мои работы? Правда, чтобы эти подозрения убить в зародыше, я пару раз изымал из стопки собранных чертежей задания, выполненные кем-то из моих товарищей, и они так же получали оценку «отлично».
В итоге первые две учебные четверти у меня по черчению красовалась в табеле пятерка.
Но, как можно догадаться, час расплаты настал. И расплата была довольно необычна.
За неделю перед новогодними каникулами Филипп Васильевич оставил после урока меня и еще одного нашего ученика и огорошил новостью:
- Во время зимних каникул в нашем районе пройдет олимпиада по черчению и вас, как отличников, я включил в списки участников.
(От каждой школы участвовали по два человека).
- Так что каждый день после уроков я жду вас у себя, буду рассказывать, какие там могут быть задания и как их надо решать.
Мы с товарищем переглянулись, но возразить нам было нечего. С учителем не спорят.
Всю неделю Филипп Васильевич рассказывал нам про олимпиадные задания и как их надо выполнять, а потом наступил «день Х».
Не буду описывать, как я пытался хоть что-то вспомнить, чему нас учил преподаватель, и выполнить конкурсные задания. Скажу только, что в итоге я (который совсем не чертежник) занял 6-е место из десяти, а мой товарищ, который честно получал на уроках свои пятерки, занял второе место, но с конца.
Каким образом мои чертежи оказались не самыми худшими среди всех участников, мне совсем непонятно, но факт остается фактом. Я стал шестым в общем зачете, а мой товарищ – девятым.
Естественно, что наш преподаватель черчения был расстроен такими результатами. Может он даже стал подозревать, каким образом я стал отличником, но больше пятерок я у него не получал. Да и сам я решил теперь не рисковать и не мухлевать с заданиями на уроках.
Вот так и появилась у меня в аттестате итоговая оценка – четыре.
p.s. Зигзаги судьбы. Когда я приехал в Ленинград к родителям, то после того, как я ушел с первого курса филфака ЛГУ и перед поступлением в военное политучилище, я месяц работал в одном проектно-технологическом институте (где трудилась и моя мама начальником оформительского отдела). И был я там… учеником чертежника, о чем и была сделана моя самая первая запись в трудовой книжке.
