Не спасёт меня нулёвка, слишком она деструктивна и опасна. Может, в 90-е опять рвануть, чтоб вновь порцию royal life испытать? Дешево и сердито, просто и доступно, как литровый «Royal”. Так они уже на подходе, сами стучатся в дверь. И очень скоро оприходуют холодильник. Приятнее, безопаснее оказаться в 80-х, когда сама была на низком старте, а страна почти на финише.
Настоящей путёвкой во взрослую жизнь оказалась простая матерчатая сумка, валяющаяся бесхозно в городском автобусе дальневосточного города. “Святая троица” в лице двух моих подруг и меня развлекалась тем, что каждый божий день ездила по городу в поисках бесплатных приключений. Тупо жрать хотелось. Мы были согласны и на холостяцкий суп в любом студенческом общежитии. Земляки-студенты, как правило, были намного старше нас. Армия и чуток шальной жизни научили их готовить хотя бы супы.
Я суп самостоятельно в первый раз готовила своему первому мужу под присмотром тёти, которая ужаснулась моему неумению готовить. В 90-е наша молодая подруга, коллега точно так же кидала в суп всё подряд и сразу. А какая разница, раз есть можно. Конечно, это не настоящий украинский борщ, которым угощали заезжие строители в предбаннике, но в голод особо не привередничали.
Денег на еду не оставалось, хватало только на мороженое и квас в кафе в центре города. А на автобусе можно вечным зайчиком. В то время не было кондукторов в городских автобусах. Обычно мы стояли у “кассы” под честное слово и собирали “сдачу”, будучи зайчиками. На эту “сдачу”, видимо” мороженое то с клубничным, то ещё с каким вареньем мы и ели. О том, что рядом с кафе в полуподвальном помещении есть ещё и пивбар, узнали слишком поздно. Однажды туда зашла и все смотрели, как на прокажённую, ибо других баб не наблюдалось. Так же себя чувствуешь с сигаретой в Иордании, или даже в Индии.
Это кафе-мороженое было потолком для наших желаний. Хотя в ресторане “Интуриста” мы один раз были. Вроде бы туда нас мой учитель физики, приехавший в командировку, пригласил. Накормил, а дальше мы сами. Мы постоянно допоздна где-нибудь да шлялись, в общежитие с этим у нас было строго. Опоздаешь – хрен кто впустит. Хотя иногда с вахтёршами как-то договаривались. Не помню, каким образом, что давали взамен. Чаще оставались там же, где и столовались. Взамен за это точно ничего не давали. Мы были очень юными и очень дерзкими советскими девочками. В то время никто не пугал педофилами, да и сами мужчины предпочитали более зрелых, безотказных, чем нас, безбашенных.
Вот такие гордые и смелые, но, как всегда, голодные, возвращались с очередной охоты ни с чем. Хотя бы на ж/д вокзал съездить, там всегда можно найти приключение. Мы там часто ночевали. Другие девочки во время каникул на поезде по всему Союзу ездили, а нам домой надо было. Один-два раза только поездили до соседнего Крмсомольска-на-Амуре, но это уже отдельная история. В Хабаровске дофига воинских частей. Так что солдаты и моряки всегда были в нашем распоряжении. Нам, нерусским, обычно стройбат доставался, но бывало и другие интересовались. Тут меня осенило: кого-кого, только моряка в моей жизни не было. Чтоб я кого-то три года ждала? Да вроде никого никогда и не ждала. Даже принца на белом коне не успела.
Помнится, однажды на этом вокзале всю ночь куролесили. С нами ещё одна залётная землячка была. Наш технарь манил всех, кто провалил экзамены в другие нормальные учебные заведения. Поучатся семестр и поминай, как звали. Сколько таких дежурных подруг у нас было, не счесть. Залётная была совсем маленькая, совсем, как девочка. Смешная, заводная. Так из-за неё в ту ночь целая рота казахов к нам прилипла. Ходили хвостиком по вокзалу. Почему-то казахи в стройбате служили. Или немцы из Казахстана. Каково было моё удивление, когда мой потенциальный “первый” признался, что их притесняют, что я ему потому не даю, что он, типа, второго сорта. На лицо он такой же русский, как и все вокруг, а вдруг такое. Это на нас могут тыкать пальцем, называя пренебрежительно “этими”. Да одна из нас отбила у меня одного корейца почти с европейскими чертами лица, аргументируя свою наглость тем, что он – полкровка, и она такая же. Имеется ввиду, местного корейца, не путать с северными. Да, каюсь, был у нас короткий период, когда мы болели корейцами. Потому что они кормили нас не только супами. Собаку, помнится, ели. Ну, так нам сказали, я не уверена, может, пошутили. Собачатину точно ела я в 2014 году во время выборов, не с корейцами, а с самыми настоящими русскими. Не понравилось. Плохо приготовили, видать. Для шашлыка лучше брать свинину, а не собачатину.
Ехали мы в сторону вокзала. И вдруг я вижу – сумка лежит. На своём языке говорю девкам – берём. Что там внутри – неважно. Вышли с этой сумкой – оказались, непонятно, где. Темно. Светить-то нечем – в то время мобильников не было. Наощупь достаю что-то липкое, непонятное. Чувствую, что это что-то съедобное. Оказалось, это вишневый пирог. Или черничный. Может, ещё какой. Какая разница, если он был обалденно вкусным и сладким, домашним. Вроде в жизни много чего ела, но тот пирог был лучше. С голодухи или от того, что найденный, не знаю.
Поели пирога, а запить нечем. Нащупала в сумке ещё что-то. Достала. Открыла. Оказалось, водка. Запить вишнёвый пирог водкой с горла? К тому времени мы много чего попробовали, но от водки пока воздерживались. Кстати, уже тогда бухло малолеткам не продавали, но до талонов ещё не дошли. Портвейн, вина дешёвые, «Жигулёвское» пиво пили. Одним словом, в этом деле целочками не были. В мороз с горла запить пирог – это, конечно, жесть. Больше всех выпила, конечно же, я. Залпом, ибо не лезло. Ещё ничто не предвещало того, что когда-то эту самую водку я буду пить через трубочку. До сих пор не понимаю – а зачем её запивать? Или пей водку, или только воду.
В 80-е мечтали о тарелке супа, неважно, какого. В 90-е то же самое. В нулевые пришло время худеть, ограничивать себя во многом. Мой организм заранее чует кризис. Если всё время жрать охота, жди дефолта, инфляцию, может, даже стагфляцию. Супы и не только научилась готовить. Только готовка не в приоритете – в списке намеченных дел снизу первая. Я бы совсем не готовила, в целях экономии времени и денег, да только вот жрать охота.
Приятнее, безопаснее оказаться в 80-х, когда сама была на низком старте, а страна почти на финише.
Настоящей путёвкой во взрослую жизнь оказалась простая матерчатая сумка, валяющаяся бесхозно в городском автобусе дальневосточного города.