«Острый сюжет» 2-й поединок четвертьфинала

Сегодня у нас второй поединок четвертьфинала конкурса «Острый сюжет».
Тема – Острый сюжет. Рассказы с острым сюжетом: боевик, детектив, приключения, триллер и так далее. Главное, чтобы сюжет был острым.
Объём:
Верхний предел – 20000 знаков с пробелами
Нижний предел – 5000 знаков без пробела

Оценивать поединки может любой автор Фабулы, независимо писатель он или поэт. То есть любой автор Фабулы, независимо от того, участвует он в конкурсах или нет, может проголосовать за понравившийся рассказ. И его мнение будет учтено.

Не имеют право голосовать:
1) Гости
2) Анонимы
3) Клоны

Оценивать рассказы следует, примерно, по таким критериям.
Содержание: соответствие, сюжет, интрига, концовка. Не обращая внимания на буквы, словно вы смотрите фильм.
Повествование: стиль, герои, эмоции, ошибки. То есть, то, что зависит от автора.
Каждый голосующий имеет права каждому автору поставить 0, 1 или 2 балла, по принципу:
0 баллов – рассказ не очень;
1 балл – нормальный рассказ;
2 балла – рассказ хороший.
То есть, все возможные оценки: 2:2,   2:1,   1:2, 2:0,   0:2   1:1,   1:0,   0:1,   0:0.
Не забудьте указать в пользу какого рассказа.
За победу в поединке даётся 2 очка, за ничью – 1 очко, за проигрыш – 0 очков.

ГОЛОСОВАТЬ В СВОИХ ПОЕДИНКАХ, КОММЕНТИРОВАТЬ СВОИ ПОЕДИНКИ ДО ОБЪЯВЛЕНИЯ РЕЗУЛЬТАТА – НЕЛЬЗЯ!!!
ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛЮДАЙТЕ ЭТО УСЛОВИЕ!!!

Итак, в этом поединке встречаются рассказы «Вераванна» и «Мать Маргарита».



Вераванна

Как он плакал в пушистый плед на диване! Всхлипывая, вздрагивая худыми плечами в синей школьной форме. Рёв был искренним и одновременно нарочито громким потому, что из кухни вместе со сладким ароматом праздничного пирога доносилось мамино пение.
Мама обязательно услышит его беду. Должна услышать, как ему плохо, несмотря на шоколадные запахи, щекочущие нос. А для этого надо просто плакать ещё громче. Серёжка еще поднапрягся. Наконец беззаботная песенка на кухне прервалась, и мама появилась на пороге гостиной.
– Серенький, что с тобой?!
Серёжа дождался, пока пахнущая шоколадом ладонь разворошит русые вихры, вскочил и обвил мамину шею, путаясь пальцами в мелких красных бусах.
– Мама, мамулечка! Ы-ы-ы!
– Что случилось, солнышко?
– Ну почему, почему так несправедливо?!
– Что, миленький? – мама гладила его спину, целовала в ухо, и казалось, что она сама сейчас заплачет.
– Вераванна сказала, что у всех людей должен быть смысл. Что надо не так просто жить, а что-нибудь искать, а потом найти и не сдаваться. Что без смысла только никчемушные люди живут.
– Никчемные, – машинально поправила женщина.
Серёжа отодвинулся, чтобы посмотреть прямо в такие же, как у него карие глаза. Сейчас они тревожно потемнели. Женщина задумалась.
Эта Вера Ивановна уже не в первый раз нарушала их семейную идиллию. То задавала второклассникам рисовать картинки на тему «мама с папой ссорятся», то устраивала бабушкино чаепитие. А, так как Серёжины бабушки жили в тысячах километрах от места их предполагаемого сбора, мальчику приходилось сидеть на общем классном празднике одному.
А однажды, когда сын принёс справку от окулиста с рекомендациями, Вера Ивановна очень громко на весь класс рассмеялась и заявила: «Это тебе ничем не поможет». И все дети смеялись, а её мальчик плакал ночью во сне.
– Мам, она сказала, что нужна цель. Вот у папы есть цель, он ищет бензин.
– Не бензин. Он нефть ищет, – грустно улыбнулась мама. – А потом из нее бензин делают.
– Ты тоже в поиске разных вещей, еды нам в магазинах. Даже Светка в поисковике сидит.
– А она-то что ищет?
– Женихов она ищет! У нее в интернете всегда «поиск» включен. Только она его от тебя прячет.
Мама задумчиво уставилась на репродукцию «Всадницы» на стене. Девушка в шляпке была очень похожа на неё молодую, а девочка на Светлану. Да, дочке через месяц шестнадцать. Как время быстротечно. Но с женихами по любому ещё рано! Надо бы проконтролировать её поиски…
– А у меня нет! – отвлек ее от мыслей про женихов сын.
– Чего нет?
– Цели в жизни нет! Мам, я ничего не ищу! – голос снова сорвался на всхлип. – Я не знаю, что мне искать. Я никчемуш… никченый. Ы-ы!
Лоб снова ткнулся в бусы, а в ситцевое декольте закапали горячие капельки. Да уж! Подкинула Вераванна задачку. Ну как теперь объяснить малышу, что искать – не проблема. Проблема находить. Даже не так. Кто-то ищет исчезнувшую цивилизацию, а кто-то заначку в сливном бачке. Важна не дорога к цели, не поиск, который инициативная учительница назвала смыслом жизни. Важна сама цель. Должна она быть достойна потраченной силы и времени.
– Солнышко ты моё. Я тебе один секрет открою: у тебя тоже есть своя цель, свой поиск. Он у тебя есть!
– Какой? – Сережка вскинул зареванную мордашку с двумя карими горящими вопросами меж мокрых ресничек.
– Как какой?! Ты же сейчас ищешь. Ты ищешь, чтобы тебе поискать, – мама улыбнулась. – Да? И искать будешь, ну-у, ещё достаточно долго. Главное, не торопиться. А то вдруг неправильно выберешь свою цель.
***
Он выбрал правильно. И был счастлив. Потому что не только верно определил цель своего поиска, но и уже шесть раз добивался её. И каждый раз невероятная всепоглощающая эйфория поднимала его на вершину блаженства, давала стимул и энергию жить и искать дальше.
За окном провинциальной гостиницы бушевала стихия. Август отмечал свой последний день безрассудной истерикой, громыхая железом на крыше, сметая залежалый хлам с балконов, перехлёстывая провода, дребезжа грязным стеклом в облупленной деревянной раме. Редкие капли вместе с мусором летели почти горизонтально земле, заколачивая в клумбу под окном последние кустики флоксов.
Сегодня рано утром, только заселившись, Сергей Петрович видел из окна своего номера, как женщина, воровато оглядываясь, срезала пахучие цветы. Конечно, завтра первое сентября – день цветочных жертвоприношений учителям и школе. Авось, зачтется, и дрогнет рука, выводящая нехорошую оценку.
Неожиданно вспомнилось, какой красивый букет первого сентября несла мама, придерживая у груди одной рукой, другой сжимая его горячую ладошку. Это было в первом классе, во втором и даже в третьем. Так они доходили до школы, женщина отдавала сыну цветы и вливалась в родительскую толпу. Розы в шелестящем прозрачном кульке приторно пахли и мешались, поэтому он старался побыстрее отдать их Вере Ивановне. Только ей, как велела мама.

Потом всё резко переменилось. В детском доме он цветы уже никому не дарил. Живым никому. Зато к маме на могилу они со Светкой ходили вот с такими же флоксами, сорванными на клумбе. А ещё через полгода сестра нашла в интернете то, что искала, принца-жениха.
– Серенький, – она всегда его так называла, когда была в чем-то виновата. – Я обязательно приеду за тобой. Мой Гафур очень богатый, он купил мне билет на самолет.
– А мне он не может купить билет?
– Конечно, может, Серенький! Только у тебя же нет загранпаспорта пока, – Света долго обнимала его, гладила по русому ежику. – Я вернусь за тобой, обязательно!
***
Сергей Петрович тряхнул лысеющей головой, и, задёрнув шторы, достал ноутбук. Набрав в поисковике название этого забытого богом городка, он вбил номер школы. Городской телефон учительской набирался пятью цифрами.
– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, а педсовет уже закончился?
Он хотел продолжить, изложить заранее придуманную легенду. Но девушке на том конце видимо было очень скучно, и она сразу охотно ответила на вопрос:
– Ой, вот только что. Все ещё тут, зонты делят, – трубка похихикала. – На улице же жуть какая-то. Вам кого позвать?
Мужчина положил на рычаг трубку гостиничного телефона, быстро достал из дорожной сумки дождевик и вышел в вечернюю непогоду.
***
Тогда, в третьем классе маленький Сережка не сразу понял, что в их семье что-то происходит странное, неправильное. Сначала мама перестала петь на кухне, а папа приходить домой. Потом их с сестрой прямо посреди четверти перевели в другую школу.
Все объяснилось на поминках после похорон мамы. Там, сидя за столом с выпивкой и закуской, ещё не осознавший беды мальчик услышал диалог двух старух в черных платках. Худая бабка в очках с удовольствием уплетала пирожок с рисом:
– Надо же, так переживать по этому кобелю, что жизни себя лишить! Подумаешь, бросил. Не первая, поди.
– Да не лишала она себя ничего. Просто заболела.
– Ага, от переживаний и заболела. А теперь вон детки-сиротки.
– И не сиротки. Папка-то живой. Вон сидит, плачет. Похороны приличные сделал.
– Нажрался, вот и рыдает. Откупается кобелина, – зашипела худая, беря еще один пирожок.
– Да что ты всё кобелина, да кобелина?!
– А ты что ничего не знаешь?! Он же семью бросил, к этой Верке ушел.
– Какой Верке?
– Учителке сыновой.
Серёжа вдруг всё понял, ответ вмиг сложился, как в трудной задачке. Чёрные головы над тарелками поплыли и размазались по «Всаднице». Виски сдавило до звона в ушах, сердце упало куда-то в желудок и стало стучать там бешеным молотком, выгоняя наружу проглоченную кутью и кисель. К нему подбежала испуганная сестра, попыталась вытереть ему лицо.
– Я же ей… мамины розы дарил…, а она…, – его рвало, а он говорил и говорил, захлебываясь и сползая под траурный стол. Вызвали «скорую».
Почти сразу после поминок уехал и не вернулся из командировки отец. Тогда же пропала из города Вераванна, а Сергей нашел смысл своей жизни.
***
Двор кирпичной двухэтажки освещался только жёлтыми пятнами окон. Но таких просветов было мало. Мужчине в длинном дождевике и надвинутом на глаза капюшоне не составляло особого труда обходить их, прячась в тени каких-то кустов.
Ждать пришлось недолго. Прыгая через лужи, закрываясь от ветра вырывающимся зонтиком, к единственному подъезду шла девушка, быстро перебирая тонкими ножками. Подол светлого плаща бил по коленям, взлетал и закручивался как флаг на флагштоке в бурю.
– Вера Ивановна? – мужчина в капюшоне преградил ей дорогу, шагнув из темноты.
– Да, я – Вера Ивановна.
Девушка резко затормозила. Истерзанный ветром зонт вспорхнул за спину, и Сергею Петровичу открылось юное курносое личико с дорожками потёкшей туши на пухлых щеках. В серых наивных глазах не было ни страха, ни досады, только немой вопрос. На миг показалось, что он ошибся.
– Вы учительница?
– Да. Завтра мой первый рабочий день. Страшно, ужасно, – щеки Веры Ивановны вспыхнули. Она застенчиво улыбнулась.
– Тогда… не могли бы вы ответить мне, как отцу вашего будущего ученика, на один вопрос? Давайте отойдём вон туда.
– Да, конечно!
Сергей Петрович оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии свидетелей и вынул из кармана удавку….
– Седьмая!!!



Мать Маргарита

В тупом отчаянье человек брёл через пустыню. Судя по всему, он совсем недавно был довольно крепким, потому что ещё двигался. Слабых пустыня уничтожает быстрее. Но и у него сил почти не осталось.  Иногда он падал, но, боясь изжариться на раскалённом песке, каким-то чудом поднимался и плёлся дальше. Самое ужасное было в том, что он никак не мог осознать, как тут оказался и куда идёт.
Не передать словами, как мучила его жажда. Он до того обезумел, что грыз пальцы, пытаясь сосать свою кровь, но она быстро сворачивалась. Инстинкт нежелания умирать всё ещё толкал его вперёд.
Стемнело. Песок