Гораций Денби производил впечатление добропорядочного человека. О его жизни можно было рассказать немного, разве только то, что ему было пятьдесят лет от роду, что он никогда не был женат. Несущественной деталью к этому описанию являлось то, что у него была экономка, она же домработница, которая жила с ним в одном доме и которая зорко следила за его здоровьем. В общем, такая жизнь господина Денби вполне устраивала.
Благодаря двум помощникам, его бизнес – а Гораций занимался изготовлением замков – процветал, и единственное, что немного омрачало его пребывание на этом свете, была сенная лихорадка. Её приступы обычно давали знать о себе летом, и тут уже ничего нельзя было сделать. Впрочем, ринит, который разыгрывался ежегодно и превращал нос вышеозначенного господина в водопроводную трубу, не мешал Горацию Денби слыть вполне респектабельным и честным человеком. Если бы не одно "но".
Это «но» заключалось в том, что пятнадцать лет назад господин Денби угодил в тюрьму за кражу драгоценностей. Тогда он произвел хорошее впечатление на тюремного священника (впрочем, как и на остальных работников этого угрюмого заведения), и тот делал всё возможное, чтобы Гораций, говоря сухим языком закона, встал на путь исправления. Но Гораций не желал вставать на этот путь. Единственное, чего ему хотелось – это чтобы его проступок никогда больше нигде не всплыл.
Отвратительным местом была эта тюрьма, и всё в ней было гадко и мерзко. Гораций ненавидел тюремную пищу, невозможность передвижения, потрепанные книги, которые можно было раздобыть в тюремной библиотеке. Последние были ему особенно неприятны – ведь он любил дорогие редкие фолианты. По сути, именно роскошные книги и были той причиной, по которой он угодил в тюрьму. О, это из-за них он каждый год тщательно планировал дело, вскрывал какой-нибудь сейф, брал оттуда ровно столько, сколько ему было необходимо на двенадцать ближайших месяцев, а затем тайно покупал через агента книги, которые любил. Хорошие книги были его слабостью.
И вот сейчас, бродя под жарким июльским солнцем, он чувствовал, что спланировал дело очень удачно. Что оно выгорит и будет успешным как все остальные его дела.
В течение последних двух недель он занимался тем, что изучал один дом на Шотовер Гранж, тщательно запоминая расположение комнат и где находится электропроводка. Даже дорожки в саду, которые вели к дому - и те он удостоил своим вниманием.
В тот вечер две служанки, которые оставались в особняке на Шотовер Гранж, в то время как вся семья уехала в Лондон, решили пойти на вечерний сеанс в кино. Гораций проводил взглядом их из своего укромного места; он мог чувствовать себя абсолютно счастливым, если бы не пресловутая сенная лихорадка, немного мешавшая ему дышать. Затем он осторожно прокрался с задней стороны сада в дом, держа инструмент за плечами.
По его подсчётам, в сейфе должно было быть драгоценностей приблизительно на пятнадцать тысяч фунтов стерлингов. При удачной их продаже и с учётом, что ему предстояло жить на эти деньги целый год, у него осталось бы пять тысяч фунтов, которые он вполне мог бы потратить на своё маленькое удовольствие – а именно на покупку трех интересных книг, которые в ближайшую осень должны были появиться в продаже. Так что деньги ему были очень даже нужны.
Гораций видел, как эконом повесил запасной ключ от дома на кухонной веранде и тоже ушёл. Итак, очередь грабителя настала. Он надел перчатки, отпер ключом дверь и принялся за дело. Он всегда был предельно аккуратен и не оставлял отпечатков пальцев.
Лежавшая на полу в кухне маленькая собачка завозилась и дружелюбно завиляла хвостиком, увидев мужчину.
- Всё хорошо, милая Шерри, - улыбаясь, произнес он, проходя мимо.
Каждый, кто хотя бы когда-нибудь содержал собак, знает, что достаточно назвать животное по имени, как это моментально расположит его к себе.
Сейф находился в гостиной, где висела весьма примитивная картина. На мгновение Гораций задумался, не обзавестись ли ему вместо книг картинами, но быстро понял, что для его маленького жилища картины были бы слишком громоздкими. «Всё-таки лучше книги», - подумал он, и в этот момент его нос так сильно защипало, что он не удержался и чихнул. У него оставалось четыре часа до возвращения слуг.
Открыть сейф для него, кто всю жизнь занимался изготовлением замков, не составляло никакого труда. Сигнализация была просто-напросто взломана, и теперь Гораций вернулся в зал, чтобы обрезать провода. Он шёл и ощущал в носу неприятное пощипывание, которое всегда сопровождало приступы сенной лихорадки.
"Как же недальновидны, а то и попросту глупы бывают те, кто хранит дома драгоценности! - подумал он, принимаясь за дело. Недавно в журнале была размещена целая статья с фотографиями, под которой был нарисован план дома. Журналист даже не поленился упомянуть, что в гостиной имеется сейф. Ах, богатеи! Нашли, чем хвалиться и чем удивлять!"
В то время как мысли бегали в голове Горация, его нос упорно продолжал реагировать на цветы, который находились в комнате. Пришлось спрятать его в носовой платок, и всё же при этом он снова чихнул.
- Что с вами? Простыли или аллергия? - неожиданно раздался голос.
- Аллергия, - ответил Гораций и в тот же самый момент чихнул снова.
- Ну, если вы точно знаете, на какое растение ваш нос так бурно реагирует, можно попробовать полечиться самому, но всё же я рекомендовала бы обратиться к врачу, - произнес довольно милый голос. – Если вы, конечно, дорожите своей работой. То, как вы чихаете, слышно чуть ли не с чердака!
Голос был мягким и даже завораживающим, и всё же в нем слышалась твердость. В этот же самый момент в дверном проеме возникла молодая симпатичная женщина в красном костюме. Шерри радостно запрыгала вокруг неё, а дамочка прошла прямо к камину и провела рукой по чеканке на его поверхности.
- Все думают, что меня не будет здесь целый месяц, но дела заставили меня вернуться, - продолжила она, - и что же? Я возвращаюсь домой и вижу грабителя! Вот так сюрприз! – и она прищурила глаза.
В этот момент у Горация появилась какая-то надежда. Дамочка явно заигрывала с ним. Он понял, что для того, чтобы покинуть этот дом без лишних проблем, ему надо повести разговор в нужном русле, поэтому он ответил небрежно:
- Я и не ожидал встретить в этом доме кого-нибудь.
Женщина кивнула: «Понятно, что мое присутствие вносит дискомфорт в ваши планы. Что вы теперь намерены делать?»
- Бежать, - пожал плечами Гораций.
- Естественно, - услышал он в ответ. – Однако не успеете вы сделать и двух шагов, как я позвоню в полицию. Они схватят вас на месте.
- Я бы конечно, мог перерезать телефонные провода, - усмехнулся Гораций, - и всё же я этого не сделаю. Мне бы хотелось быть уверенным… - он понизил голос, - что вы не сделаете мне ничего дурного. Несколько часов мне было бы достаточно…
- Вы хотите оскорбить меня? – перебила дама.
- Я думал, что моё присутствие напугало вас, - покачал головой Гораций.
- Оно не напугало меня.
- Послушайте, - почти с мольбой произнес он, - давайте забудем эту историю. Вообразим, что вы никогда меня не видели. Дайте мне возможность уйти.
Её голос неожиданно сделался резким:
- Ничего себе! Вы попытались меня ограбить, и я должна вас отпустить? Чтобы вы ограбили кого-нибудь ещё? Люди должны быть защищены от таких личностей как вы!
Гораций улыбнулся.
- Я не сделаю людям ничего плохого. Если я и проникаю в чьи-то дома, то это дома богатых людей. И потом я занимаюсь грабежом из благородных целей.
Она засмеялась. А он, вообразив, что уговорил её, продолжал:
- Сама мысль о тюрьме мне ненавистна. Отпустите меня, и я даю честное благородное слово, что завяжу со своим делом. Больше никто и никогда не увидит меня в своем доме.
Наступила тишина.
- Вы и в самом деле так боитесь тюрьмы? – как-то удивленно спросила женщина. Теперь она стояла почти рядом с ним и покачивала головой. – А знаете, мне всегда нравились вот такие безбашенные люди.
Она выдвинула ящик стола, открыла серебряный портсигар и достала сигарету.
Гораций снял перчатку и услужливо поднес зажигалку к краю. Она закурила.
- Вы отпустите меня? – спросил он.
- Конечно, если вы сделаете мне небольшое одолжение.
- Всё, что хотите.
- Когда я уезжала из Лондона, - медленно, будто обдумывая каждое слово, начала она, - я пообещала мужу, что отнесу все драгоценности в банк. Но сегодня мне предстоит надеть их на званый ужин, а я…
- Как все женщины, забыли код от сейфа. Угадал? – засмеялся Гораций.
- Угадали, - вздохнула женщина.
- Поручите это мне, - сказал Гораций, - и драгоценности будут у вас в течение часа. Но для этого мне придётся взломать сейф.
- Это мелочи, - махнула красавица рукой. – Муж вернется не ранее, чем через месяц, а в течение этого времени сейф будет отремонтирован.
Не прошло и часа, как Гораций вскрыл сейф, передал хозяйке драгоценности и исчез.
В течение двух дней он свято хранил обещание, данное милой даме, но на третье утро его стало одолевать желание заполучить книги, о которых он мечтал уже так давно. И Гораций принялся обдумывать план, как бы вскрыть очередной сейф.
К несчастью, его планам не суждено было сбыться. В полдень того же дня к нему в дом явились полицейские и арестовали за грабеж на Шотовер Гранж. Отпечатки пальцев! Вот что подвело опытного грабителя. Они были везде, но – самое обидное – никто не хотел верить Горацию, что он вскрыл сейф ради хозяйки дома, которая сама же попросила достать ей драгоценности оттуда. Настоящая хозяйка дома, женщина шестидесяти лет, седая и очень болтливая, везде, где только можно, повторяла только одно:
- Нонсенс! Это какой-то нонсенс!
Сейчас Гораций снова находится в тюрьме. Ему нашлось там дело. Он заведует выдачей книг в тюремной библиотеке.
Часто, очень часто он вспоминает ту встречу с молодой, красивой женщиной, которая оказалась с ним одного поля ягодой.
Бывший взломщик понимает, что стал жертвой обмана. Даже не столько обмана, сколько обольщения.
Однако в ярость его приводит совсем не это.
Он готов рвать и метать тогда, когда он слышит слова о том, то у грабителей якобы имеется честь.
Или же другую, но очень похожую на неё.
