Не считая
Движение ногой при ходьбе или беге. Это шаг. Всего лишь маленькое, крошечное, ничего само по себе не значащее движение. Всего лишь. Как просто. При ходьбе. Или беге. Да. Вот так. Как просто. А полшага? Ещё меньше. Намного – в целую половину, это ж совсем ничего, совсем пустяк, ерундовина, какие-то там полшага, что может быть легче? Как просто. Почему же так сложно? Немыслимо сложно. Невыносимо. Почему? Не шагнуть. Точнее, не пере. Да. Именно так. Не пере. Не перешагнуть. Никак. Совсем. Совсем никак.
Только родившись, мы не умеем ходить. Только родившись. Но вот где-то к году… Первые шаги, говорят, самые трудные. Никто не помнит, но все говорят. Самые трудные, зато самые радостные, весёлые, многообещающие, впрочем, этого тоже не помнит никто. Держась крепко за стенку, за край дивана, за – что самое лучшее – мамину руку, вставая, падая, снова вставая, разбивая лбы, носы и коленки, плача от обиды и боли, смеясь от счастья, когда получается.
А потом мы забываем, что ходить – это так трудно. Чтоб научиться ходить по-настоящему, надо забыть о трудностях. Забыв, мы начинаем бегать. Мы бегаем друг за другом и просто так, бегаем по двору и детской площадке, по квартире и школьной рекреации, по парку, саду и улице. Мы мчимся на работу, летим на свидание, несёмся за автобусом, троллейбусом и трамваем. Мы прохаживаемся по музею, прошвыриваемся по бульвару, топчемся на остановках, маршируем на линейках, направляемся на деловые встречи. Мы наступаем на обидчиков, отступаем перед сильными. Мы переходим дороги, а ещё – из класса в класс и с курса на курс, мы проходим математику, географию, литературу и прочее, проходим через, за и мимо. Мы заскакиваем в магазин, заходим в гости к приятелю и в тупик. Мы перешагиваем лужи, перепрыгиваем ямы, переступаем камни, мусор и грязь, перелезаем через заборы, перескакиваем через поребрики, переползаем через ограды. Мы доходим до метро, до черты, до точки и ручки; входим в квартиру, в чужую семью и в заблужденье; выходим из комнаты, в люди, замуж и на пенсию; уходим из дома, с работы и из жизни; поднимаемся по служебной и обычной; сходим с горы, с лестницы и с ума.
И всё это не задумываясь об одном единственном маленьком шаге, полушаге – тем более. Мы натираем пальцы, набиваем мозоли, снашиваем металлические набойки. Кто сказал, что только в сказках снашиваются железные сапоги? Какая ерунда, они прекрасно снашиваются в жизни. Ведь не считая, мы совершаем их сотни, тысячи и тысячи тысяч в день – таких ненужных, обязательных, необходимых, бездарных, нелепых, пустых. Мы меряем усталостью, а не шагами.
И я точно так же. Я тоже не помню тех неуверенно-робких, счастливо-трагичных первых. Я тоже не задумываясь, не считая, легко.
Но есть один шаг. Точнее, полшага. Полшага до людей. До чужой протянутой в помощь руки. До слёз. До откровений. До новой надежды. До возможности поверить. До шанса спастись. Всего полшага через страх, что обманут, сквозь рамки приличий, мимо общественных мнений и установленных границ, через всё это вместе единым полшагом. Не шагнёшь. Точнее, не пере. Знаешь, что надо, что обязательно, необходимо, и терять-то собственно, давно уже нечего, и лучше упасть, чем вот так, без толку, не попытавшись, не шагнув, а вот нет, не станешь. Хоть и обидно до жути, до – не слёз, нет – до отчаянья и крика. До безмолвного, немого крика. Безмолвного, потому что не шагнул. Точнее, не пере.
