Раб своего ...уя.

располовинила челюсть червя, взрезав его «ротик» с обеих сторон, перерезая мышцы челюстей!
Только тогда руку удалось освободить – обрубки брякнулись наземь!..
Жизель только и смогла простонать:
– Спасибо…
Боль была поистине чудовищной. Бегло осмотрев укушенное место, для чего пришлось задрать кверху рукав парки и свитера, она убедилась, что рана – реально жуткая. Словно её укусил ротвейлер… И не просто укусил – а ещё вырвал клоки мяса с костей. Но сами кости, вроде, остались целы…
Хотя утешает это слабо. Потому что кто их знает, этих червей. Может, у них на зубах какая зараза – по типу той, что на зубах комодских варанов!
Нужно срочно принять меры. По дезинфекции.
– Сестра Оранха! Примите командование! – Жизель оглянулась  на всё ещё сражавшихся женщин-бойцов, выбирая самую маленькую на вид, – Рядовая Либкнехт! Ко мне! Помогите мне добраться до медицинского блока!
– Есть, госпожа полковник! – миниатюрная, но весьма храбрая и шустрая, судя по её действиям на поле боя, рядовая, тут же подскочила. Подставила плечо:
– Держитесь, госпожа полковник!
Оперевшись на подставленную часть тела, оказавшуюся, правда, довольно жёсткой даже сквозь парку, Жизель почувствовала значительное облегчение. А ещё большее облегчение она почувствовала, увидев, что не пропали даром их усилия! Из нападавших червей в живых осталось не более двух, да и то – сильно раненных. И эти два сволоча уносили, если можно так про этих созданий сказать, ноги по тоннелю со всей возможной прытью, оставляя за собой на полу тоннеля кровавые полоски!..
Ладно.
Будем надеяться, что напуганы. И «расскажут» своим друзьям о том, что случилось с остальными гадами. И те – больше не сунутся!
И тогда гарнизон, наконец, сможет заняться главным.
Организацией погони и возвращением коварного и наглого «элитного самца»!
 
На нижнем уровне, потолок которого был на высоте чуть ли не пяти метров, за главным отопительным котлом, оказавшимся поистине чудовищных размеров, действительно обнаружился отлично оборудованный склад. Комнаты, комнаты, комнаты. Но – не такие, как наверху, а реально – огромные! Стены – даже без следов штукатурки: голый бетон! И почти всё пространство помещений занимали высящиеся до потолка ряды полок и стеллажей, разделённые только узкими (Сравнительно!) проходами. На полках что-то лежало. И просто детали, машин и механизмов, и инструменты, и ящики с болтами, гайками и шурупами, и двигатели, и лебёдки, и запчасти поменьше: эти до сих пор были аккуратно завёрнуты в промасленную бумагу. И как только она не сгнила…
И почему их не забрали при эвакуации.
Андрей сказал:
– Разделимся. Пусть каждая возьмёт себе помещение, и обследует. Если попадётся что-то из того, что мы ищем – сообщать лично мне. Сразу. Ну а если – нет, стараться запомнить, что там хранится, и приступать к осмотру следующей комнаты! Задача ясна?
– Так точно, командир! – Магда первой нырнула в дверь третьего помещения, которые тянулись вдоль длинного коридора, проходившего явно под всей Базой. И спустя буквально десяток секунд донёсся её радостный крик:
– Нашла!
Андрей прошёл отделявшие его от двери пять шагов, и тоже шагнул за порог.
Ага. Отлично! Магда и правда – нашла то, что нужно!
Вот эта громоздкая стальная конструкция, стоящая в ряду других таких же, в ближайшем правом углу огромного зала, и выглядящая словно большая пузатая бочка на железных ножках, и со странными навесными бачками по бокам – наверняка – печка!
– Молодец, Магда! Спасибо за внимательность! – он сделал шаг назад, высунув голову за порог, – Внимание! Гарнизон! Печку мы обнаружили! Теперь наша задача: найти, чем она топится, и, соответственно – и горючее к ней!
Уже успевшие разбрестись по остальным комнатам-залам дамы вернулись в коридор, и повинуясь жесту Андрея, зашли в комнату, где ждала Магда. Не было только Анны.
Быстрым шагом, и с весьма деловым видом к бочке направилась Элизабет. Отворила скрипнувшую дверцу на передней стороне «бочки». Посветила внутрь. Осмотрела сверху. И с тылу. Кивнула:
– Точно. Это – печка. Вот дымоход. Не вижу только самой дымовой трубы…
– А вон они, её секции. – Жаклин, до этого помалкивавшая, указала рукой на сложенные рядом, на стеллаже, метровые отрезки жестяной трубы и соединительные уголки-колена, – Тут есть набор на длину трубы метров в десять. Плюс соединительно-переходные колена. К вытяжке в стене подключим легко. Но вот чем её топить?
– Топить её нужно бензином. Солярой. И вообще – любым жидким топливом, даже спиртом. Я, как специалист по тепловым машинам, знакома с такой конструкцией. Вон они: форсунки. С фитилями. А вот – подводящая трубка от бачков, куда всю эту прелесть нужно заливать. Проблема только в том, что нет у нас ни бензина, ни солярки.
– Это здесь их нет. А я уже нашла комнату, где есть очень даже перспективные на вид ёмкости. – в комнату вошла наконец и отсутствовавшая Анна, вытирая испачканные чем-то руки о какую-то тряпку, – Огромные цистерны. Я взяла на себя смелость пооткрывать несколько краников. Из некоторых, конечно, ничего не течёт – или высохло, или замёрзло. Но из одного – потекло. Нечто, ну очень похожее на керосин. И по цвету, и по запаху! Вот: можно понюхать!
Андрей действительно поспешил понюхать протянутую ему ладонь. Лицо невольно расплылось в улыбке:
– Ну разве мы можем с такими специалистками – пропасть?! С голоду и холоду? Вот! Как справиться с холодом – вы уже нашли! Умнички вы мои!
И, совсем другим тоном:
– А теперь приказываю: всем сходить в самую первую комнату этого подвала, где имеется как бы каптёрка на входе. Приказываю: справить там, в углах каптёрки, малую, или какую нужно – нужду! Незачем таскать с собой лишнюю жидкость, скопившуюся за время долгого похода! Но! И пачкать остальную территорию нашей новой вотчины незачем! И поскольку канализацию в ближайшее время мы вряд ли наладим, сюда и будем ходить! Вперёд!
Возражений не последовало, из чего Андрей сделал вывод. Что команда у него терпеливая, но… Слишком уж стеснительная: а ведь им – вместе жить! И нельзя мучиться и терпеть! Излишняя стыдливость и терпеливость могут выйти им – ещё каким боком!
Насколько он помнил, экспедиция Скотта к Южному Полюсу потерпела крах именно по причине того, что на их неприспособленных к Антарктике, стандартных армейских штанах, имелась ширинка с пуговицами! Расстегнуть которые замёрзшими руками было трудно. А подчас и невозможно. А вот у Амундсена – вся одежда была – эскимосская! «Адаптированная к условиям».  То есть – с камиками… В которых тоже всё, «справленное», конечно – замерзало… Но камики можно было после этого просто – вывернуть, вытряхнуть замёрзшую жидкость, вставить назад, под парку, и – вперёд!
И из-за таких «мелочей» люди гибнут! Мороз – это вам не шуточки!
А ему нельзя никого терять! Поскольку к дамам камики – ну никак не подогнать…
Но вот женщины и вернулись. Андрей не удержался:
– Нормально? В-смысле – удобно делать это – в парках?
Мило покраснев, чуть слышно ответила Анна:
– Да.
– Ну, прекрасно. Теперь вы – снова в рабочей форме. И впредь – при возникновении такого желания – не нужно спрашивать моего разрешения. Или ждать команды. Но!
Докладывайте, что двинулись «по делам»! Я должен всегда знать – где вы.
А сейчас.
Беритесь-ка все за вот эти ручки на чёртовой печке, и попытаемся дотащить её до намеченной спальни! На каждом уровне будем отдыхать!
Увидев, что Анна всё же переминается с ноги на ногу, и топает, явно в попытках вернуть в пальцы ступней кровообращение, Андрей поспешил сказать:
– А, да. Берегите ноги. Топайте, стучите друг о друга! Шевелите пальцами! Отмораживать их, или спотыкаться – категорически запрещаю! Хирурга, чтоб оттяпать отмороженные, у нас нет!
Ну, – он первым подал пример, ухватившись за ручку на передней стороне, – Поехали! Горючее притащим позже – а пока нужно установить, и подключить трубы! Трубы перетащим вторым заходом. Керосин – в последнюю очередь. Ёмкость же для переноски хотя бы нескольких литров горючего, найдём, думаю, на кухне!
  
Рука, когда освободили её от парки и свитера, выглядела отвратительно.
Кэтрин Джонс, врач Андропризона, ещё сильней нахмурила тонко выщипанные брови. Но от комментариев воздержалась: поскольку рядовая Труди Либкнехт, в соответствии с приказом старшего сержанта, сходу сообщила суть проблемы. Но Жизель, к этому времени почти потерявшая способность говорить разумно и внятно, и сама понимала, что посиневшая кисть и до сих пор кровоточащие рваные раны ничего хорошего ей не сулят.
– К сожалению, госпожа Глава Совета, у нас, тут, в Андропризоне, не предусмотрено автохирургов. Но я постараюсь вспомнить, чему меня учили в Высшем. Для начала сделаем обезболивающий укол. И введём антибиотики. Возможно, сейчас, когда вы вернулись в тепло, кровообращение восстановится. И всё с вашей рукой будет нормально. – но тон, которым были сказаны эти слова, заставлял как раз – сильно усомниться. В том, что кровообращение вернётся. И всё будет в