Имбирь

совершенствованию русского языка и на подготовительные курсы для поступления в универ. На это я истратила почти все деньги, которые мне дали с собой родители. Бабушка живет слишком далеко, в Ломоносове. На дорогу сюда от нее уходит больше часа, поэтому я стала ночевать в кафе. Так что я вовсе не подкидыш какой-то.
-Хорошо. Теперь мне все понятно. Но от этого не легче.
-Что ещё?
-Учиться на физмате и подрабатывать… Так и вылететь недолго. Ты наверняка устаешь, и на учебу дома у тебя остается слишком мало времени.
-Заботливый папочка. О себе беспокойся. За квартиру спасибо, но в эти дела не лезь. Не слишком-то я перерабатываю в кафе. Всего лишь раз в день контролирую доставку ингредиентов. Но хотя бы могу там общаться со своими по-японски. Это важно для меня. И платит Иошито по российским меркам очень хорошо. Это в Японии такой мизер считается грошами. А здесь мой доход почти 50 тысяч рублей. Вполне хватает на еду, дорогу и одежду. Снять квартиру, конечно, не выйдет, или впроголодь придется жить.
-Я просто хотел встречаться с тобой, и чтобы работа тебя не отвлекала…
-Понятно. Что ты подразумеваешь под словом встречаться? Свидания, как в пятом классе или все по-взрослому?
-Да… нам же не по 15 лет.
-Так ты в 15 начал? – засмеялась она.
-Разве рано? – удивился Димон.
-По современным меркам нет. Но я не ранняя, напротив.
-Я буду ждать, сколько скажешь!
-Ты, что, озабоченный? У тебя ж наверняка для этих целей есть кто-то. Вот и развлекайся.
-Как? Ты не хочешь быть моей девушкой?
-Не хочу. Слишком неравный союз – бедная студентка и сынок богатеньких родителей. А еще меня из-за внешности за кого только ни принимают – и за кореянку, и за якутку, и даже за калмычку. Японцев ведь не так много в России. Твои родители вряд ли придут в восторг от такого. Давай буду тебе просто подругой, благодарной за помощь. Создадим, так сказать, мини общество дружбы народов.
-Хана… я не могу. Ты… мне ночью снилась.
-Ну и что? Тебе наверняка и училка какая-нибудь в школе снилась. Это всё фантазии и гормоны. Тебе же всего 20 лет. Я старше, мне 23, а девушки созревают намного раньше парней.
-Тем более…
-Джинджер, ты из пубертата еще не вылез? Зачем я тебе? Для коллекции?
-Нет… кажется, я влюбился в тебя и очень сильно.
-Когда это?
-Наверно, уже давно. Когда первый раз увидел. Помнишь, на семинаре, где обе наши группы присутствовали.  
-Не ставь меня в неудобное положение. Иначе мне придется вернуться жить в кафе.
-Прости, я не буду. Хотел только сказать тебе о своих чувствах.
-Давай устроим проверку. Всего три дня – не созваниваться и не видеться.
-Но ведь в универе мы иногда пересекаемся.
-И отлично. Давай будем делать вид, что знать друг друга не знаем.
-А что потом?
-Потом и решим.
-Но если мои чувства никуда не денутся?
-Тогда… тогда начнем встречаться. Может быть.
-Может быть? Так нечестно!
-Хорошо, попробуем. Так что езжай домой. И никаких звонков. Заметано?
-Да! Ура, ура! Смотри, не откажись потом от своих слов. Хана… можно я тебя поцелую?
-А как же проверка? Нельзя, мы ведь решили!
    Пока он ехал домой, всю дорогу твердил себе:
-Всего три дня потерпеть. Три дня – это же мало. Нееет, это долго, очень долго! И потом, что она имела в виду под словами "Будем встречаться"? Вдруг она считает, что встречаться – это только за ручку ходить. Нет, она старше меня, не может же девчонка в 23 года не хотеть поцелуев и близости. Все хотят, ни одной не знаю, которая бы не хотела.
 
***4 
    Димон терпеливо ждал. Даже в универе, как они и договорились с Ханой, он старался не пересекаться с ней, зная, где и в какое время это обычно случалось. Не ходил в столовую и на кампус, удивляя приятелей. Но мучения его лишь усиливались. Правда, он все же пытался отвлечь свое внимание от постоянных мыслей о сексе. Занялся рефератом для одного балбеса, который каким-то чудом попал на физмат, а теперь платил таким как Димон за письменные работы. Этот пацан даже выглядел как из подворотни, хотя это являлось лишь рисовкой, и все знали про его богатенького папашу. Димон тоже знал, потому что их отцы работали в одном ведомстве. Его и самого считали блатным, хотя Димон поступал сам, без помощи отца. Отец вообще хотел, чтобы он выбрал юридический факультет.
    Между тем, Артём, заказавший Димону реферат, сказал, получая готовый файл:
-Слушай, Ганжин, ты с азиатками не встречался? Как такую подцепить?
Димон чуть со стула не свалился, но ответил:
-А что? Приметил кого-то?
Артем коротко заржал, а потом серьезно сказал:
-Да, есть одна. Во второй группе. Только к ней на козе не подъедешь. В полный игнор меня занесла.
-Не знаю, – ответил Димон, – Других девок полно.
-Понимаешь, зацепила она меня. Спать не могу, – пожалился Артём, – Может, курить бросить? Ей явно куряки не нравятся. Подарки не берет, мимо сквозит, как будто я предмет.
-Сам разбирайся, – отрезал Димон, проверил поступление на свою карту денег от этого придурка и пошел прочь.   
    Это был третий день их уговора с Ханой. Предстояла еще одна ночь мучений, но он не выдержал и после лекций поехал прямиком к дому, где находилась квартира брата. Сегодня он был за рулем, поэтому остался сидеть в машине, наблюдая за подъездом. По его расчетам, Хана не могла появиться раньше него, поскольку добиралась на метро, а потом еще две остановки на троллейбусе. Сегодня она вряд ли поехала в кафе, по его информации, среда являлась для нее выходным.
    Он сразу увидел ее. Она шла с пакетами, наверно накупила еды. Он и не подумал об этом, потому что никогда не заморачивался таким. Если и оставался один, то всегда заказывал быструю доставку, хотя мать ругала его за это, учила приготовлению простейших блюд, таких как яичница и сэндвичи. Учила пользоваться рисоваркой и ростером. Но Димон хорошо умел лишь разогревать что-то в микроволновке.
    Он дождался, когда Хана исчезла в подъезде, вышел из машины и направился к дому.
-Знала, что ты не выдержишь, – сказала Хана, встретив Димона в прихожей, когда он бесшумно открыл входную дверь. Он взглянул на нее, и у него помутилось в голове.
    Хана не сопротивлялась, но не отвечала на его поцелуи, просто принимала то, как он обнимает ее и впивается ей в губы. И эта холодность остановила его. Он прошел в кухню и сел.                                             
-Есть хочешь? Я приготовлю, – произнесла Хана будничным тоном.
-Не могу я без тебя, – опустил голову Димон и закрыл лицо руками. 
-Быстро же ты сдался, – сказала Хана, занимаясь продуктами.
-Да придурок один сбил меня с пути. Артем Заварзин. Знаешь такого? Я ему реферат делал за деньги, а он рассказывал, как подкатывать к тебе пытался.
-Ладно, сегодня можешь остаться, если тебе домой не нужно. Завтра я в кафе работаю. Но сейчас не мешай мне, я еду приготовлю, есть хочу, и ты голодный наверняка.
    Его еще никогда так не трясло, Хана даже подумала, что у него озноб и приложила руку к его лбу. Но Димон снова нашел ее губы и продолжил их целовать. Он пытался ограничиться лишь этим, но руки сами против его воли раздевали ее, хотя Хана и пыталась выскользнуть из его объятий. Пыталась, но молчала, поэтому он ни в чем не сомневался, понимал, что она просто еще неопытна и стыдится этого. Когда он достал презик, глаза ее расширились от ужаса, но она тут же зажмурилась и больше не открывала их.
    Он хотел быть осторожным с нею, боялся причинить ей боль, но его насквозь прошивали острые волны наслаждения, поэтому он ничего не мог сделать и контролировать себя не мог. Однако ему требовалось видеть ее лицо. Закрытые глаза Ханы с подрагивающими в такт его движениям ресницами и её приоткрытые для дыхания губы вновь и вновь возбуждали его. Он никак не мог остановиться.  
-Джинджер, хватит… хватит, ты замучил меня,– шептала она, и он отвечал:
-Да, да сейчас, сейчас. 
    Но когда он закончил, то просто пластом навалился на нее совершенно обессиленный.
-Ты не даешь мне дышать, – пыталась она вывернуться из-под него, но он удерживал ее за бедра и не отпускал, потому что от этого по его телу продолжали идти ослабевающие, но все ещё сладостные волны. Он точно знал, что никогда раньше не испытывал ничего подобного.   
 
***5 
    Эта ночь вымотала их обоих. После первого раза он уже не кончал, но возбуждение его не спадало, а даже усиливалось, и он вновь и вновь овладевал желанным телом Ханы, которая не понимала, что с ним происходит. А он все не мог насытиться. Как оказалось, Хана понятия не имела, что мужчина может многократно продолжать раунды в сексе даже без эякуляции. Димон измучил ее настолько, что она уснула, пока он осуществлял свое дело. Он оставил ее, только когда заметил, что она спит. Прижался к ее спине всем телом, накрыл ее и себя одним одеялом и наконец-то тоже уснул.
    Хана еле растолкала его утром:
-Вставай! Мы на лекции опоздаем!
-Я на машине, все нормально, – ответил он, не открывая глаз.                    
-Умываться иди! Какой бес в тебя ночью вселился? Неужели одного-двух раз было недостаточно? Я с трудом теперь хожу, у меня все мышцы болят, тело как побитое.
-Прости… так сильно тебя хотел, что не мог остановиться. Поверь, впредь буду более умеренным.
-Впредь? Даже не надейся! Мне месяц нужно, чтобы восстановиться после этой ночи!
-Ладно, ладно, денек пропустим, отдохнем.
-Что?! Ты маньяк озабоченный? Даже не мечтай!          
    К его изумлению в машину к нему она спустилась уже в полном порядке – свежая и ухоженная. Но поцеловать себя не дала:
-Ты мне весь вид испортишь, дорогущую помаду сотрешь с губ. Ты же не умеешь нежно и культурно целоваться, сразу присасываешься как пиявка. Поехали, ненасытный маньячина!              
-Вообще-то до встречи с тобой я считал себя почти асексуалом.
-Кому-нибудь рассказывай эти сказки. Не надо было тебя пускать вчера. Разжалобил – ах, не могу без тебя, бедный мальчик… И как я только купилась! Но больше не надейся!
-Ладно, ладно. Только не сердись. Клянусь, буду ниже травы и во всем тебя слушаться.   
    На второй паре Димон сладко спал. Специально сел рядом с колонной, которая частично заслоняла его от лектора. Но препод все-таки остановил его, когда все покидали аудиторию:
-Студент Ганжин! Лично потом проверю, насколько вы усвоили материал этой лекции.
-Простите. Ночью сидел с больной сестрёнкой, поэтому не выспался.
-Ладно, прощаю ради такого случая, – сказал добрый препод, не знавший, что никакой сестренки у Димона нет. Но совесть Димона не мучила. Хана, конечно, не была его сестренкой, но ради нее он и не на такое был готов.  
    После лекций Димон заскочил домой, переоделся и взял кое-что из одежды. Матери сказал, что торопится по делам универа. А из холодильника прихватил всяких вкусняшек, которые она именно для него готовила. Мать суетилась рядом, но он на все ее вопросы отвечал:
-Потом, потом, я спешу.
-Опять ночью не придешь? – спросила она.
-Да, в квартире у брата буду заниматься с другом. Там и заночую. Мы к ответственному зачету будем готовиться.                
    Мать благоговела перед своим умным сыном, который с легкостью поступил на такой сложный факультет. Она ничего в этом не смыслила, но знала еще с юности, что физмат – это как бы самая верхушка интеллектуальных знаний. Правда, Дима с первого класса проявлял свои таланты, и учился