Когда неожиданно оказываешься на могиле какого-либо известного человека, то в первый момент испытываешь некоторое разочарование. Разочарование памятью. И, наверное, это закономерно, ибо в сознании каждого из нас память эта своя, особенная, личная, созданная нами же самими. И то, как «запомнили» человека этого другие, родственники ли, друзья или просто благодарные сограждане, кажется нам «неправильным», часто пошлым и неуместным.
С политиками всего проще, ибо в их надгробиях всегда есть некий канон, сотворённый кем-то и тщательно поддерживаемый.
Мавзолей на Красной площади. Тоже ведь – надгробие. Но и не надгробие вовсе, а символ, метафора, как и не человеком остался в памяти миллионов из ныне живущих тот, кто покоится под величавым гранитом. Ленин – тоже олицетворение одной из драматических эпох в истории народа нашего и человечества в целом. И хорошо, что в последние десятилетия усыпальница его перестала быть трибуной для здравствующих ныне вождей, которые «во дни торжеств и бед народных» словно бы самоутверждались, стоя над склепом, и будто говорили: мы такие же, как он, только ещё живы. Было в этом что-то языческое и неправильное.
У Кремлёвской стены царит «сплошная уравниловка». Посмотрите на могилу политического гиганта Сталина (гиганта вне зависимости от той оценки, которую даёт ему для себя каждый) и политического же пигмения Черненко, например. Они абсолютно одинаковы и лишены какой бы то ни было индивидуальности. Тем, чей прах замурован в кремлёвской стене, повезло ещё меньше: мы даже внешнего облика их представить себе не можем.
В этом случае больше всех подфартило полуграмотному выходцу с Украины Н.С.Хрущёву. И то только потому, что почил он в бозе не на «боевом посту» руководителя гигантской державы нашей, а уже будучи «обыкновенным советским пенсионером». Потому и прах его покоится на Новодевичьем кладбище столицы. И ещё одна удача. Ему повезло стоять у руля страны нашей в эпоху великого скульптора Эрнста Неизвестного. Часть работ этого скульптора, по повелению всегда всемогущего генсека, даже если роль его в этот момент исполняла личность ничтожная, была запахана в землю на знаменитой «бульдозерной» выставке советских авангардистов. И великий художник «отмстил» глупому политику после смерти последнего, создав изумительно точную чёрно-белую скульптурную композицию на его могиле, центром которой стал биллиардный шар портретно точно воссозданной головы «кукурузника».
Усыпальницы политиков далёкого русского прошлого тоже не отличаются оригинальностью.
Могила Бориса Годунова сокрыта в фамильном склепе его семейства, расположенном на территории Троицко-Сергиевой лавры. Склеп этот более напоминает приземистую русскую избушку.
Могилы же многих других русских царей практически неразличимы в монотонной одинаковости своей в некрополе Архангельского собора Московского Кремля.
Зато могила Чайковского, очень не понравившаяся когда-то современникам, избыточно украшена перегруженной деталями скульптурой Каменского. Однако отойти от неё почему-то трудно.
Надгробие Достоевского строго, академично, бесспорно и монументально над нынешней усыпальницей писателя, хотя похоронен он был изначально не на Тихвинском кладбище, а в открытом пантеоне Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. И могила была втиснута каким-то образом между соседними, словно бы не было на русской земле места для одного из величайших писателей мира и после смерти.
Строга и лишена финтифлюшек и всяческих украшательств могила Ахматовой, скорее напоминающая маленький каменный дворик. Академически безлики памятники на могилах Марины Цветаевой и Ивана Бунина.
И, как это ни странно, поражают своей индивидуальностью, часто бьющей в глаза безвкусицей, но говорящей о человеке, погребённом здесь многое, целые мемориалы на могилах «братков» из девяностых. Их сподвижники и последователи всеми правдами и неправдами смогли создать целую аллею из их могил на главном кладбище столицы – Новодевичьем. Могилы всех этих «китайчиков», «трифонов» и «сержантов» «узорно украшены» композициями с фрагментами мерседесов в натуральную величину или креслами, на которых и восседают почившие здесь. И кресла эти под их задами более похожи на королевские троны. А гигантские кресты и золотые цепи в палец толщиной, отягощающие шеи усопших, портретно скрупулёзно воспроизведены, равно как и все бородавки и родинки на их лицах безвестными и не очень «скульпторами современности».
Но, знаете, какая из виденных мною могил произвела на меня поистине ошеломляющее впечатление?..
Если случится вам быть в крытом пантеоне Александро-Невской лавры в Петербурге, то, ступая по серому мрамору пола, вы обязательно увидите, чуть в стороне, у окна, ни на миллиметр над полом не вздымающуюся мраморную же плиту сахарной белизны, на которой строгой кириллицей начертано: «Здесь лежит Суворов».
И – всё.
Ничего больше.
Хотя титулами и заслугами этого человека перед Отечеством можно было бы исписать все стены Лавры и не только.
Человеческая скромность тех, кто смирял свою гордыню перед Вечностью, всегда была одной из Величайших Русских Добродетелей.
|