мамы не возникли какие-нибудь сомнения, не говоря ничего Марине, подал материалы на генетическую экспертизу для признания своего отцовства. Заплатив достаточно кругленькую сумму, он уже через день имел на руках результаты исследования.
Это случилось субботним днем, когда они с Мариной и дочерью возвращались из Питера с кукольного утренника, на который он водил Лидочку. На мокром после дождя шоссе к ним на встречную полосу вылетела потерявшая управление грузовая «Газель» и лоб в лоб врезалась в машину Володи. Он, сидевший за рулем,защищенный хорошими подушками безопасности и Лида, пристегнутая в своем детском кресле, практически не пострадали. Володя получил только пару трещин в ребрах от врезавшегося ремня безопасности, а Лидочка —вообще отделалась легким испугом.
А вот с Мариной все было намного хуже, она, сидевшая на заднем сидении рядом с дочерью, от удара перелетела через переднее сидение, вылетела через лобовое стекло и повисла на капоте машины. Поскольку авария случилась непосредственно на выезде из города, скорая помощь приехала довольно быстро и Марину отвезли в отделение неотложной нейрохирургии института скорой помощи им. Джанелидзе.
Володю и Лиду быстро осмотрел врач, обработал царапины и, не найдя ничего более страшного, отпустил их в приемный покой, где они долго ждали сведений о Марине, которую сразу же увезли в операционную.
Лишь через пять часов к ним вышел уставший врач и, вытирая пот со лба, спросил:
- Скажите, а кто она Вам?
- Невеста, можно сказать жена.
- Ну, тогда я скажу все так, как есть. Состояние вашей невесты очень тяжелое. У нее были сломаны несколько ребер, одно из которых проткнуло легкое, были большие внутренние повреждения в области живота и нам пришлось удалить ей селезенку, но главное — это обширная черепно-мозговая травма и многочисленные повреждения позвоночника, к счастью без повреждения костного мозга.
Сейчас мы ее стабилизировали, убрали гематому в голове, но предстоит сделать еще, по крайней мере, одну операцию на позвоночнике. Сейчас она, из-за травмы головы, в коме, когда выйдет из нее и выйдет ли из нее вообще, неизвестно.
- А потом, когда она выйдет из комы и после операции на спине, она сможет ходить?
Врач посмотрел на Володю и прижавшуюся к нему Лидочку и устало произнес:
- Мы надеемся на это, но в любом случае ей понадобится многомесячная, а вероятнее, многолетняя реабилитация и только потом она сможет сделать первый самостоятельный шаг.
- У нее есть кто-нибудь из близких кроме вас?
- Да, есть мама, но она в Томске, а ее телефон был только в мобильнике, лежавшим в сумочке у Марины. Где она сейчас я вообще не представляю.
- Ну, сумочка, наверно, лежит вместе с остальными ее вещами, я распоряжусь, что бы вам принесли телефон, - сказал врач и отошел.
Через несколько минут сестра принесла сумочку Марины. Покопавшись в незнакомом телефоне, Володя нашел телефон ее мамы, номер долго не отвечал, а потом раздался старческий женский голос:
- Мариночка, слушаю тебя. Извини, что долго не брала трубку — лежала, а телефон оставила на столе.
Володя прервал свое молчание: «Здравствуйте ...», тут он на секунду запнулся, а потом сам не зная, почему сказал:
- Это друг Марины, с ней произошло несчастье. Она попала в аварию и сейчас находится в институте скорой помощи Петербурга.
Он рассказал расстроенной маме об обстоятельствах аварии, о том, что ей сделали успешную операцию и сейчас Марине стало уже значительно лучше. Сказал, что до ее приезда Лидочка поживет у него дома, дал свои координаты и попросил сообщить о времени прилета, а затем вызвал такси.
И только после окончания разговора, он сообразил, что представился маме Марины просто другом, а не ее женихом и отцом Лиды. Почему, как это произошло?
Всю дорогу до дома он думал над своим разговором с мамой Марины и вдруг сообразил, что ему просто страшно взваливать на себя все сразу — воспитание дочери, длительный уход за Мариной, работу в «Маргаритке», заботу о своей больной матери, так пока по настоящему и не оправившейся после смерти отца. В этом случае о мечте об окончании университета и последующей работе по любимой специальности можно навсегда забыть.
В свой коттедж Володя приехал уже затемно. Успокоил, выбежавшую ему на встречу, мать и представил Лиду, но опять таки не как свою дочь, а как дочь Марины, с которой он остался дружен с момента окончания школы. Они быстро поужинали и уложили спать Лидочку, а потом перешли в бывший кабинет отца, ставший почти мемориальной комнатой. Володя проводил все время в «Маргаритке», а мама так и не решилась поменять хоть что-то в этой комнате.
Разговор начала мама:
- Володя, кончай наводить тень на плетень, расскажи все как есть на самом деле. Неужели ты думаешь, что мать может не знать о твоем романе с Мариной? Это твой отец, все время занятый работой, мог ничего не замечать, а я все знала почти с почти самого начала — следы губной помады, после занятий у Марины, выписка со счета карты, которой ты оплачивал номер в отеле, пришедшая на твой телефон, забытый на столе, да мало ли еще что.
Я была не против твоего романа, в качестве первой женщины в твоей жизни она меня вполне тогда устраивала, тем более я думала, что никаких долгосрочных последствий этот роман иметь не может.
Володя усмехнулся:
- Да нет, мамочка, долгосрочные последствия сейчас сопят в кровати наверху.
- Лидочка твоя дочь? - всплеснула руками мама, - и ты рассказываешь мне об этом только сейчас?
- Да я сам случайно узнал об этом только четыре месяца назад.
А потом Володя рассказал маме со всеми подробностями всю историю их отношений с Мариной, включая принятое ею предложение руки и сердца, заказанную им генетическую экспертизу, состояние Марины после аварии и завтрашний приезд ее матери. Рассказал также и о своих сомнениях в способности потянуть одному все свалившиеся на него проблемы.
Мама выслушала его с закрытыми глазами, молча, ни разу не прервав его рассказ, а потом встала, подошла к дивану, на котором расположился Володя, села рядом с ним, взяла за руку и, ласково поглаживая ее, сказала:
- Володенька, это твоя жизнь и тебе решать, как ты ее проживешь. Я ничего не буду тебе советовать и приму любое твое решение. Взвесь все и подумай, как следует. Единственное, что я хочу тебе сказать — я не знаю, как ты будешь жить дальше, зная, что где-то живет твоя дочь, одна с больной матерью, и ты не принимаешь никакого участия в ее судьбе. Но, повторяю, это твоя жизнь, я тебя люблю и буду любить, что бы ты не решил. Но до завтрашнего приезда матери Марины ты должен принять какое-то решение.
И вот сейчас, лежа в постели с широко открытыми глазами, он мучительно думал о возможном решении проблемы. Он понимал, что от его решения зависит вся его жизнь, жизнь мамы, Марины и главное — его дочери. Но он также понимал и всю ответственность, ложащуюся на него в случае решения о сохранении у себя дочери.
Под утро сон все-таки сморил его и вдруг он увидел перед глазами ясную картину: «Парк, он сидит на скамейке, где он впервые увидел Марину, дует сильный ветер, несущий прямо ему в лицо мелкие противные капли дождя и желтые осенние листья. Он протирает глаза рукой и вдруг видит Марину, держащую за руку Лиду. Они медленно уходят от него по аллеи вглубь парка. Растрепанные волосы Марины развиваются на ветру, она идет по лужам, как бы не замечая их. Было видно, что Лидочка упирается, часто оборачивается и не хочет идти дальше, но Марина почти силком целеустремленно тащит ее за собой.
Он хочет позвать и вернуть их, но голос куда-то пропал, хочет вскочить и побежать за ними, но он как-будто прирос к скамейке. Они доходят до поворота аллеи и исчезают за ним. В это время, сила, удерживающая его на скамейке, куда-то исчезла, он вскакивает и бежит за ними, добегает до поворота аллеи — а за ним никого нет. Он один стоит на пустой аллее и по его лицу стекают струйки толи слез, толи дождя».
В этот момент он проснулся весь в слезах и почти мгновенно принял решение — он никогда не отпустит от себя Марину и Лидочку, они вместе все преодолеют и будут счастливы всю оставшуюся жизнь.
Утром он сообщил о своем решении маме. Выслушав его, она подошла, молча долго глядела в его глаза и тихо грустно сказала:
- Ну вот, Володя, ты и стал настоящим мужчиной, наконец-то я могу гордиться тобой. Не знаю, чтобы я делала, если бы ты принял другое решение, сейчас об этом я не хочу даже думать. Я тебе во всем помогу и вместе мы все преодолеем.
И встретив в аэропорту Наталью Викторовну, маму Марины, прежде чем ехать в больницу, он усадил ее в кресло и начал рассказывать историю их взаимоотношений с Мариной. Но едва он произнес несколько предложений, как она прервала его:
- Володя, не надо мне ничего рассказывать, у Марины от меня никогда не было никаких тайн. Я давным-давно знаю все о вас, знаю даже о вашем предложении выйти за вас за муж. Скажите только — вы по-прежнему с нами или после всего, что случилось, отступаете в сторону?
- Наталья Викторовна, - возмутился Володя - вы, что же считаете меня совсем бесчестным человеком, таким который может бросить в беде любимых людей? А я ведь очень люблю Марину и больше жизни люблю, нет, просто обожаю Лидочку, и сделаю все для их счастья.
А затем начались долгие месяцы борьбы за восстановление здоровья Марины. После ее выписки из больницы Наталья Викторовна, вместе с Лидой переехали в коттедж к Володе и его маме. Он приглашал лучших врачей и массажистов, доставал самые новые и действенные лекарства. И уже через десять месяцев, а не через годы, как предсказывал ему врач, Марина сделала первый самостоятельный шаг. А еще через три месяца состоялась их свадьба.
P.S.
Прошло еще три года.
На выходе из мэрии, где он оформлял в аренду новое помещение уже для третьего кафе, открываемого им непосредственно у паркового комплекса, Володя нос к носу столкнулся с Ники, выходящей, вернее «выплывающей» из своего роскошного лимузина. Он хотел сделать вид, что не заметил ее, но Ники сама преградила ему путь и голосом, не выражающим никакого раскаяния и сожаления, как-будто они расстались совсем недавно и очень по-доброму, произнесла:
- Володя, здравствуй, ну как ты живешь?
- Нормально, женился, университет бросил, занимаюсь кофейным бизнесом, вот третье открываю. Ну, в общем, все хорошо. А ты как?
- И у меня все нормально. Руковожу строительной фирмой, строим коттеджные поселки по области, не замужем и не стремлюсь. Ну ладно, может быть, еще увидимся.
Ники улыбнулась Володе и прошла мимо, поднимаясь по ступенькам лестницы в мэрию. Потом вдруг остановилась, обернулась к нему, сбежала в низ и уже совсем другим тоном, в котором слышалось явное волнение и смущение произнесла:
- Господи, что я несу. Во-первых, я должна объясниться ...
- Не стоит, что было, то прошло – прервал ее Владимир.
- Нет, я должна. О папиных махинациях я не знала до самого последнего момента, а когда он сообщил о твоем разорении и намекнул о своем участии в нем, я просто не смогла посмотреть тебе в глаза. Я испугалась, нет, не того, что ты можешь накричать на меня или даже ударить, а того, что я не смогу
