Конан и Слуга Золота.

Хаттаф-бек получил своё. Отряд его тоже уничтожен: не осталось ни горцев, ни тех, кого он сам набрал из султановской гвардии. Шпионы и прислуга разбегутся сами, если им не платить. В особняк Советника он свою охрану уже поместил. Как бы теперь потактичней озадачить главного казначея переплавкой в монеты нежданного богатства…
И, конечно, так, чтобы он, и прочие не догадались… Хм. Хм. Ну, ничего. Он эту проблему решит. Есть же в его кузницах молотобойцы с кувалдами…
Дальше. Если денег столько, как он примерно рассчитал, вполне хватит на то, что он давно задумал: есть у него эмиссары в странах, граничащих с горячо любимым Аргосом. И есть определённые силы в этих странах, которым не нравится правящая Аргосом династия… Так вот теперь вполне можно будет ловко субсидировать эти силы. А уж те – пусть озаботятся сколачиванием группировки для очередного дворцового переворота.
Найти и нанять в любой стране профессионалов, готовых за деньги на всё, даже на пролитие «голубой» царской крови, нетрудно. (Да и разве не из таких, например, тот же здоровенный северянин, что везёт сейчас прочь чёртова Хаттафова монстра?..)
А если посадить на Аргосский трон ставленника Боташа, с которым, разумеется, (Ну так – Восток же! Чуть зазеваешься – и собственную бороду прямо из-под носа украдут! А отвернёшься – так и нож может в спине оказаться. Который до этого улыбающийся и заверяющий в своём безграничном уважении союзничек или друг, держал в рукаве, чтоб всадить по самую рукоять, как раз когда меньше всего ждёшь…) нужно заранее составить соответствующий Договор, и про позорную дань можно будет забыть навсегда.
Впрочем, если ставленник, сев на трон предпочтёт забыть, как там оказался, и кому всем обязан, можно сделать и так, что там, на Престоле, окажется и следующая марионетка. Деньги могут сделать и короля. И следующего короля. И они куда надёжней меча.
План этот вынашивал ещё его дед. Но – для того, чтобы заработать (а в данном случае – сэкономить для Турфана и его правителя деньги) –  нужны были опять-таки… Деньги! И вот, наконец, нежданно-негаданно…
Боташ потёр пухленькие ручки. Похоже, всё не так уж и плохо.
Неграл с ним, с этим монстром! Конечно, полностью сбрасывать его со счетов нельзя, но, весьма вероятно, что Боташа-то он уж точно больше не побеспокоит.
Но, может, стоило бы вернуть такую ценную машину для производства денег, назад, в сокровищницу?
Ну уж нет! По здравом – да и не по здравом! – размышлении Боташ был рад отделаться от такого… Хозяина. А заодно и от его верного прислужника.
Теперь у него есть важнейшая информация! И огромные денежные ресурсы.
И уж он найдёт, как их применить! Женщин и роскоши ему уже практически не надо. Значит, займёмся тем, что завещал любимый папочка – то есть, вернём независимость и былое величие древнему Турфану!
И пусть все приближённые лизоблюды считают его ленивым обжорой и отупевшим стариком, это всё же не совсем так. И он докажет…
Но – торопиться не надо. Король Аргоса ни при каких условиях не должен понять, откуда растут ноги. Армия Турфана не должна быть задействована – она-то уж точно много не навоюет… Загребать жар лучше, как говорится, чужими руками.
Конечно, волнует ещё проблема новолуния. Червь сомнения всё ещё точит и грызёт страхом его душу… Но тут уж сделать ничего не получится – караван с северным варваром, его прекрасной подругой и загадочным сосудом навсегда затерялся в песках…
Остаётся только ждать, и надеяться. Ждать и надеяться… Надеяться, что он поступил всё же верно – он так хотел спасти себя и Турфан… Турфан, конечно, больше.
И, похоже, Турфан-то – окажется в выигрыше от злодеяний страшного монстра. Хорошо только, что его жители никогда не узнают, какой ценой и какими деньгами оплачена их долгожданная независимость и свобода! Какой ценный «товар», оказывается, эти шлюхи!.. Хоть разводи их, как овец.
Да, пожалуй, тут возни года на четыре… Или даже пять… А, пусть: ему торопиться некуда. Сделать всё нужно поосновательней!
Вдруг, как бы очнувшись, Боташ понял, что в желудке сосёт и пусто: ещё бы – время ужина уже два часа как прошло!
Вот это да! Нельзя так перерабатывать. Он должен следить за своим здоровьем: его наследнику всего десять, и Боташ должен поработать для любимого Акмальчика ещё хотя бы лет десять-пятнадцать… Поэтому придеется соблюдать режим. Возможно – диету. Прописанную чёртовым личным Лекарем… Но вот думается на голодный желудок гораздо хуже! О-хо-хо.
Он хлопнул в ладоши. Приказал подавать еду. И – танцовщиц!
Сегодня пища, как никогда доставляла ему наслаждение. Впрочем, и музыка с танцами тоже… Надо же, как приятно, оказывается, иметь в рукаве… туза!
Но – он знал: он – реалист. Причём – местного масштаба. Замахиваться на мировое господство – глупо и слишком расточительно. Будем действовать в масштабах, так сказать, родного султаната. А все эти глупые передряги и страсти, связанные с «властью над всем Миром» – оставим более молодым и… Глупым.
А он – пожилой, и слегка ленивый провинциал. Ну и что? Он гордится этим!
Чувство удовлетворения и давно забытого возбуждения приятно разлилось… А танцовщицы-то… Впрочем – нет. Они тут явно не при чём! Никогда бы он не поверил, если бы ему сказали о таком действии золота…
Может, зайти сегодня в гарем?!
 
***
 
Убежавших верблюдов Ринат решил не ловить. Всё равно их неспешный ход сильно замедлял бы продвижение: пустыня кончалась милях в ста от места трагической ночёвки, а ехать по степям было удобней и быстрей на выносливых туранских конях, которых в отряде имелось около двадцати.
Однако задержаться всё же пришлось – пока поймали ещё шесть лошадей из отряда Уткыра. На них навьючили дополнительные припасы и дрова: теперь можно было готовить и горячую пищу, а не есть вяленное мясо и лепёшки, как пришлось людям Рината, пока они двигались с наибольшей скоростью, догнав-таки вовремя людей Хаттафа.
Киммериец теперь, несмотря на боль в ноге, ехал верхом.
Способ же путешествия Каринэ был теперь довольно оригинален: её по очереди везли на руках головорезы-наёмники. Так пришлось сделать потому, что несмотря на жёсткие и удобные шины на ногах и прошедшие шесть дней, тряска в седле отзывалась в местах переломов мучительной болью, и даже всё мужество маленькой женщины не могло помочь ей не терять сознание в седле.
Конан ревновал… вначале.
Потом он стал замечать, как на глазах меняются закоренелые, битые-перебитые головорезы, хоть какое-то время проведя в обществе лёгонькой и хрупкой, но сильной духом Каринэ.
Никто больше грубо не бранился. Держали на руках драгоценную ношу исключительно нежно. Мужчины так старались ослабить своим телом тряску в седле, что когда передавали на остановках Каринэ вниз, их самих порой приходилось буквально вынимать из седла – так сводило мышцы от напряжения.
Да, что-то в спутнице Конана было такое, что смогло затронуть и вновь разбудить самые потаённые и глубоко спрятанные под застарелой чёрствостью и привычной грубостью, истинные струны их душ. Если вначале, первые день-два, кое-кто сопел от похотливых желаний, и искоса посматривал на прелести миниатюрной женщины, то теперь каждый из них – Конан мог бы в этом присягнуть! – сами поубивали бы любого, кто осмелился бы сказать о Каринэ пошлость или сальность.
А ведь на руках каждого она проводила в день не больше двух-трёх часов!
И как ей удалось?! Какие она подбирала к каждому слова? Как нашла лазейку к душам – чутким и заботливым душам отцов и мужей, дремлющим под слоем многолетней вынужденной при такой профессии грубости и толстокожести? Почему именно в ней каждый смог почуять именно то, чего, возможно, в жизни у него и не было никогда, но так недоставало: дочь, жену. Наконец, мать?
Конечно, киммериец готов был согласиться, что даже в самом испорченном и закостенелом бандите живёт в потаённых глубинах и муж, и отец, но – но!
Не каждая, ох, не каждая женщина сумеет их там найти, и разбудить!
Теперь Конан хорошо понимал, кто сотни веков назад приручил предков собак, лошадей, верблюдов и всей прочей, столь нужной человеку, живности!
Поэтому киммериец не удивился, когда буквально все полезли мыться и стирать продубевшую от пота и пыли одежду в первом же попавшемся им в степи достаточно большом ручье. Он и сам принял участие во всеобщей помывке.
Неизвестно, до чего бы ещё довело людей Рината, который только посмеивался в усики, глядя на походную идиллию, общение с Каринэ, но к счастью на седьмой с момента встречи день, они подъехали к замку Пелиаса.
Заехать туда и отдохнуть и Ринат и его люди категорически отказались.
Невооружённым глазом было видно, что и сам предводитель, и его бравое воинство, такое грозное и смелое в обычном бою, мягко говоря, недолюбливает общество магов и чародеев.
Да и то – сказать честно, угрюмая чёрная громада гигантского замка хоть на кого подействовала бы угнетающе и, если быть уж до конца откровенными, пугающе. Словно гигантский пробившийся сквозь землю кулак, грозно и могуче вырастал замок из окружающей пустоши, и устремлял к небу свои высоченные и неприступные стены – без окон или бойниц. Словно его обитателю и смотреть ни на что здесь, в округе, не надо – он и так знает, что и как творится на подвластных ему землях…
То, что цитадель его друга вызывает и