Или я не прав?!
Слова р[i]е[/i]зали, словно бритвой по глазному яблоку: легко и глубоко. Аарон и говорил с чувством. Видать, тоже болезненно переживал, когда столкнулся дома с…
А он – он сам, разве не столкнулся?.. И что он при своём «оттирании» испытывал?! О-о, он отлично это помнил… Резидент бьёт без промаха – здесь-то он прав на все сто.
Рана свежа, и ещё кровоточит. Крыть нечем.
Да, возможности для [i]творца[/i] здесь – колоссальные.
И поэтому колоссален и крючок с наживкой…
Закрыв лицо руками, Алексей долго молчал. Не хотел, чтобы Аарон видел невольно снова выступившие слёзы. Хотя тот уже наверняка об этом догадался – читал же его досье.
Аарон не нарушал повисшей паузы, зная, что его собеседник всё вполне… Оценил. И этот самый крючок с наживкой. И кнут. И Пряник.
– Я согласен на ваши условия. – глаза Алексея покраснели, но слёз уже не было. – Но есть вопрос. Жить мне… После окончания Контракта – обязательно в БША?
– Вовсе нет. Вы можете жить где угодно. Честно говоря, многие ваши соотечественники, кто уже… удалился от дел – предпочитают Швацию или Норвейю. Или даже Новую Заландию – там очень живописные места. И – тишина. Это – их формулировка.
– Хорошо. Я… Принимаю условия Корпорации. И – ещё просьба. Труди и ту, другую… горничных из моего Отеля, переведите куда-нибудь… – Аарон тактично кивнул, ничего не сказав, – А нам назначьте каких-нибудь… более пожилых.
Гудрун, конечно, заметила его покрасневшие глаза.
– Алексейс! Это я виноват? Простить меня, я плохой девочка, да? – у неё самой глаза сразу стали на мокром месте. Ах ты глупая малышка! Алексея проняло.
Он прямо в одежде подлез к ней на постель, обнял сидящую девушку, и прижался к шелковистым волосам ртом:
– Нет! Нет, моя маленькая! Ты – мой ангел! И я вовсе не плакал! Это просто ветром мне сейчас надуло – вон, посмотри в окно! Видишь, сколько пыли?
Пыли там, конечно, не было – вот и влажность, наконец, пригодилась хоть на что-то! – но ветер и правда дул – будь здоров: похоже, собирался ливень с грозой.
Прямо как в книгах: в момент «кульминации» погода всегда… Соответствует настрою главного героя.
Алексей ещё раз ободряюще улыбнулся, приобняв девушку, и пошёл в ванную – умыться. Из зеркала глянуло перекошенное, совершенно белое лицо.
Нет, так не пойдёт.
Он должен успокоиться.
Впрочем – несильно. Иначе не сможет «творить». Работать. Да и просто – ходить среди всех этих милых и безвредных как кролики, людей.
А вот интересно: повесился Моргант – один? Или оба? Или всё же тот, что прибыл сюда на «ПМЖ»? Впрочем, уточнять глупо. Вряд ли Аарон соврал. А ему глубоко наплевать, кто из Моргантов… Дело-то уже сделано.
Чёрное, гнусное. Что бы он там ни думал, насчёт «рая на земле», на самом-то деле это – не рай. Это самая банальная ферма. По разведению: с одной стороны – покорных молчаливых рабов. С другой – пожизненных надсмотрщиков и руководителей. Которые выбирают, куда стаду идти кормиться сегодня. А если «элита» задурит – то…
Аарон-то прав. Нравится это ему или не нравится, но и от него в том числе сейчас зависит, выживет ли это… Стадо.
Чёрт. Совсем как у Таталина в тридцатых. Только что без Гулаг-а.
И ведь только таких как он имеет смысл шантажировать судьбой детей.
«Бетризованным» на них глубоко… Наверняка вместе с амбициями и агрессивностью пропала и обратная сторона всего этого «накала страстей» – обычная любовь. И любовь к детям. Своим детям. Так что отказ от Семьи – это не Причина всеобщего равнодушия. А как раз – его [i]следствие[/i]. Чтоб не было тех же беспризорных…
Интересно – дадут ли ему встречаться со своими отпрысками в этих самых «элитных» Домах-интернатах?
Он приказал Совести заткнуться, и Мозгу – подумать о… хотя бы об ужине.
Это оказалось проще, чем он ожидал. В-смысле, договориться со своей совестью.
На ужин им принесли рыбу и морепродукты – Алексей заказал те, что так понравились Гудрун в кабачке «У Петра». Всё равно платит Корпорация. Ничего – не обеднеет.
Раз уж держит весь Мир в кулаке…
Ночью он для разнообразия спал. Наверное, «успокоила» гроза, которая действительно разразилась. Молнии и гром старались вовсю. Ну хоть погода на бедном шарике совсем не изменилась.
Утром Гудрун вдруг отказалась от завтрака. «Что-то рановато проявляется…» – подумалось Алексею, – «Разве что всё произошло ещё в самый первый раз».
Но на работу они пришли к половине девятого. Фру Магда уже не улыбалась, а имела сугубо деловой вид. Пока они снова прикладывали и прикалывали к Гудрун всё то, что надо было ещё проверить и подправить, речь вели только о конкретной работе.
В девять Алексея поразил странный звук: словно где-то загудели моторы, и начал[i]о[/i] работу несколько десятков швеймашин. Потом он вспомнил – к сегодняшнему дню Дитрих должен был «усадить» за машины чуть не полсотни швей, закройщиц и гладильщиц.
Ладно. Гул, собственно, не мешал ему.
К обеду Гудрун часто хваталась за голову и морщилась – похоже, у неё от этого самого «гула» разболелась голова. Или не от гула? Подгадав к положенному времени, Алексей закончил, и повёл своих на обед.
Вот сегодня повара еле справлялись с тяжеленными квадратноформенными кастрюляками из нержавейки, а на кухне пар и запах пищи стояли коромыслом. Они поторопились поесть – персонал кухни даже посматривал на них нетерпеливо.
Наконец пришёл черёд и Софи с Мими – пришлось им вылезти из угла, где они очень даже тихо просматривали модные журнальчики из того же Париса, и поочерёдно залезать на тумбу.
Сегодня «хэрр Алексейс» колол всех нещадно. Но к вечеру всё оказалось подогнано и под «молодёжный» вариант. Подумав, Алексей велел залезть на тумбу и фру Магде.
Помощница подрастерялась. Алексей же, хитро прищурившись, решил посвятить весь завтрашний день ей – он кое-что «увидел»…
Вечер, правда, посвятил Гудрун: потащил к примеченной ранее парикмахерской, и заставил понравившуюся мастерицу среднего возраста сделать укладку так, как хотелось [i]ему[/i]. Расплатился. По дороге домой все встречные девицы, да и пожилые женщины удивлённо пялились. Алексей потирал руки: вот что значит приподнятые волосы! Сразу – другой вид, имидж, стиль. А для «показа» нужно будет повторить причёску.
Гудрун же шла явно на автопилоте – опиралась на его руку. Зато тримол, купленный в аптеке, к вечеру сработал, и милое личико перестало кривиться от боли, успокоив переживавшего Алексея – там, «дома», Лена часто устраивала ему такую показуху, как он теперь догадывался, но так и не… А вот Гудрун…
Не навредить бы!
Спали без увеселений. Зато тесно прижавшись друг к другу…
Назавтра к вечеру оказалось, что он не зря потратил весь рабочий день на «строгий консервативный вариант». Вишнёвый бархат придал абсолютно новый имидж фру Магде – когда Алексей предложил ей самой оценить посадку в огромных зеркалах, та только поохала. Впрочем, глаза её так и оставались удивлённо расширенными до конца работы.
Алексей хитро посмеивался в усы. А что – уж наверное, фру Магда заслужила, чтобы покрасоваться хоть разок перед «высокими» козлами из Комиссии…
После работы он лично повёл Помощницу в ту же парикмахерскую, занудно и долго объяснял мастерице, чего хочет. Гудрун не стала дожидаться результатов – ушла домой. Алексей терпел, потел, сердился, поправлял.
Часа через полтора фру Магда сердито хмурилась, и вертела головой во все стороны, придирчиво рассматривая себя в трёх зеркалах. Алексей оплатил стрижку. И улыбался ещё хитрей – то, что нужно!
Вся неделя до конца, и половина следующей ушла на обычную рутину: примерки за примерками. Переделки. Вариант каждого платья номер три, четыре и пять… В четверг закончили и компьютерный вариант, и рассчитали «оптимальный раскрой». Фру Хельга уже сидеть не могла – к вечеру буквально вываливалась из кресла у экрана. Алексей успевал везде. Гудрун он оставлял дома, хотя та, вроде, «чувствовать мой лучше».
В четверг после обеда Алексей повёл всё своё воинство «манекенщиц» в парикмахерскую – повторить укладки. На всех четверых ушло добрых четыре часа – но он остался доволен: мастерица-стилистка не зря практиковалась на его дамах заранее. Строго хмурясь, он приказал спать так, чтобы укладка сохранилась… Мими и Софи только моргали.
В пятницу Большие шишки заявились. Тут уж Гудрун пришлось постараться – Алексей, решивший тряхнуть стариной, а заодно исключить привлечение посторонних, приобрёл большую косметичку.
[left]Грим