Произведение «Безопасный способ захоронения.» автора Мансуров Андрей - Литературный сайт Fabulae (страница 3 из 8)

неоткуда…
Ну а теперь – спать!

Анна возмущённо фыркнула:
– И – что?! Раз я больше не могу иметь детей, значит, можно плюнуть на все остальные мои потребности, и переть, словно очумевший по весне лось – в каждую новую дырку?! А о детях ты хотя бы подумал?! Ага, конечно, – она жестом остановила готовые сорваться с его уст возражения, – Два раза даже ты подумал! Нет, Хольгер, сын Хольма, ты никогда обо мне и детях не думал! Ты просто спихнул ответственность за нас на Елайзу, и пользуешься случаем потешить вдоволь своё идиотское любопытство! Засунуть свой дурацкий нос во все новые щели! Раскопать чёртово дерьмо, зарытое этими мерзавцами-пра-предками, которое они наверняка зарыли специально: только для того, чтоб мы все уж наверняка передохли сейчас, если не передохнем в первые годы после Войны от радиации! Вон: пример Сюндбю тебя ничему не научил?!
Хольгер знал, что остановить поток бессмысленно-субъективных оскорблений и идиотски-предвзятых суждений теперь невозможно. Поэтому просто повернулся спиной к расплывшейся брызжущей слюной колоде, бывшей когда-то самой сексапильной и вожделенной девушкой в их Общине, и неторопливо двинулся вглубь Пещеры – к кухне. Однако Анна и не думала отступать или отставать:
– Куда это ты собрался, «Муж мой, Вождь мой»?! Что, неприятно слушать единственного человека, который тебе правду в глазки-то твои хитрущие скажет?! И вот верно говорила мне мать: ты для него – не жена, а престижная «спутница жизни»! Повод повыдрючиваться перед всем Племенем – вот, смотрите, какой я крутой! В поединке за Анну победил трёх самых сильных бойцов! Да ты, со своими «крутыми» амбициями и заумными размышлениями всегда вызывал у меня только отвращение! Упёртый идиот! Умник хренов! Ничего тебе кроме твоих дебильных «разведок» не надо! Даже секса! Ты – даже если и спал со мной – то только «во имя Долга!» Чтобы заделать мне детей! Чтобы я подольше ходила беременной, помалкивала, и тебе не надо было!..
– «Выполнять супружеский долг!» – докончил он про себя, сделав знак Петру и Мозесу. Те поспешили оттеснить напирающую и бурно жестикулирующую Старшую Жену Вождя с покрасневшим от гнева лицом, по которому сейчас от распиравших эмоций буквально текли потоки пота, в проход между классными комнатами, в которых, к счастью, в это время никто уже не бубнил: «…Нил-каждый-год-разливал-ся-и-приносил-на поля-древних-египтян-плодородный-ил-и-влагу…», или «…поваренная-соль-имеет-формулу-натрий-хлор-и-жизненно-необходима-всем-организмам…»:
– Простите, госпожа. Извините, госпожа Старшая Жена! Вождя ждут дела!
Хольгера покоробило, хоть внешне он виду и не подал: и эта стерва с лоснящимся от жира и в мерзких чёрных точечках угрей, лицом, что поперёк шире – его Старшая Жена!..
– Какие, на …, у него дела! Отвертеться от нормального супружеского секса – вот его дела! Уж тут-то он мастер – куда до него другим! Прошло твоё время, Хольгер! А вот раньше, призовой ты кобель, небось, не заикался, что «фигура, мол уже не…» – женщина, от которой он всё отдалялся, продолжала выкрикивать ему в спину оскорбления. Хольгер относился почти спокойно: все знают, что у Анны – зуд в…
Может, сам виноват? «Разбудил» в ней эту самую «женщину» ещё тогда, в молодости, когда и правда…
Призовой кобель. Он невольно дёрнул плечом.
Чёрт бы её подрал, «Госпожу Старшую Жену»!..
После рождения Леннарта, их второго, Анна перестала следить за собой: очевидно, надеялась, что теперь-то она навсегда покорила сердце за месяц до этого ставшего Вождём, Мужа. После рождения третьего, Гюнвальда, Хольгера на «выполнение супружеского долга» подвигало только сознание того, что первые трое получились чертовски (тьфу-тьфу!) хороши: крепенькие, здоровые, ясноглазые и схватывающие всё буквально на лету. Тела – без этих дурацких «мутаций», или каких других дефектов. И, значит, нужно «ковать железо, пока горячо!» Пока «детородный период» у Жены Вождя ещё не кончился…
Вот он, преодолевая естественную брезгливость к расплывшейся потливой и уже сильно ворчливой матроне, и «наплодил» ещё двух Охотников и двух будущих Жён. «Хранительниц Вековых Традиций и Домашнего Очага». А проще говоря – самок.
Да, Хольгер не обольщался ролью женщин в их Общине: чего бы те о себе не мнили, они – не больше, чем машины для рождения и вскармливания до ясельного возраста будущих Охотников. Потому что из Пещеры их выпускать – себе дороже. Что и показал печальный пример их старшенькой, Бригитты, Бритты, сбежавшей из-под надзора Воспитательницы, и прошмыгнувшей в лес под носом у Караула.
Он тогда наказал, конечно, и ту, и тех – в назидание остальным, а вовсе не потому, что родная Дочь… Но Бритту уже не вернёшь: не могут женщины ни быстро бегать, ни внимательно наблюдать. Не говоря уж о владении оружием и навыками боя.
На кухне всё было как всегда: то есть в полном порядке. Толстый Олаф, взобравшись на помост, и свирепо ругаясь с Калле и Бьорном, что-то споро мешал в огромном котле, поставленном на Большой Очаг – чугунную конструкцию с удобнейшими печами и съёмными колосниками пришлось тащить аж от самой Пещеры, обнаруженной прапрадедом Ульмом. (Правда, каменно-глинянный Очаг, бывший у них до этого, не разобрали, а оставили для страховки: и верно, лет восемь назад, когда число жителей их Общины перевалило за третью сотню, понадобился и он!) Калле резал-рубил что-то большое на разделочном столе (по виду – замороженную ногу оленя), а Бьорн как раз засовывал в топку очередной огромный чурбак.
– Привет, Олаф. Здравствуйте, Калле, Бьорн.
– Здравия желаем, Вождь! – нестройный, но весьма бодрый ответ порадовал: значит, ни неполадок в работе оборудования кухни, ни нехватки в продуктах нет. Хорошо. Только вот… Что это за новая чёрная дыра образовалась в скале там, где у них дровяной склад?
– Как дела? Что там с обедом?
– Всё отлично, Вождь! Успеваем вовремя. Только вот…
– Да?
– Видите – огромную дыру вон там, в стене? – если честно, такую не заметил бы только крот, – Так вот у нас проблема! Нужно бы убить чёртову тварь, что её прогрызла!
Сердце Хольгера сжала гигантская волосатая лапа с острыми когтями.
Что за «Тварь» завелась у них в Пещере?! И – главное! – откуда?!
Всё, что может «прорыть» скалу – стальные проходческие машины древних – давно рассыпалось в ржавую труху! А из живых такое не под силу и мутантам-барсукам!
– И… Что же это за тварь?
– Да я сейчас свистну ей, Вождь – вот и посмотрите!
Олаф быстро сунул два пальца в рот, и не успел Хольгер остановить его, (свист – нехорошая примета!) высокий звук, от которого заложило в ушах, разорвал мирный уют шкворчания жаркого на очаге, бульканья варева в котлах, и гула огня в топках.
И почти сразу в глубине метрового отверстия кто-то завозился, зафыркал и зарычал, словно снежный барс, только колоссальных – с медведя! – размеров! И вот уже на Хольгера бежит, цокая твёрдыми, словно сталь, коготками, по скале пола, и злобно скалясь остриями белых треугольных зубов, огромная крыса!
Хольгер понял, что не готов!
Ещё бы! Ведь это – Пещера! Здесь никто не ходит с копьём в руках, и привесив к поясу мачете и два метательных ножа, и уж тем более – с колчаном и луком за спиной!
Однако он приготовился дорого продать свою жизнь, почему-то инстинктивно чуя, что Главный повар и его помощники на подмогу не придут: они – предатели! И как-то уже договорились с новым Врагом!
Крыса прыгнула, целясь ему в горло. Нож для разделки мяса, который Хольгер выставил перед собой, просто сломался, столкнувшись с – не то – бронированной, не то – просто очень крепкой щетиной на груди твари!
Его опрокинули на пол. Острые зубы клацнули всего в ладони от лица, и он впервые позволил себе то, чего прежде никогда не делал ни в Пещере, ни на охоте: громко и с омерзением заорал! Тварь оттолкнул поджатыми к груди ногами. Она, отлетев, свалила с очага какой-то котёл, и обжигающая жидкость разлилась по полу!..
В спину словно впилась тысяча иголок! Кипяток!..
А сверху вдруг на него прыгнули и Олаф, и остальные повара! И – что самое странное! – рядом с ними оказалась и Жена, и погибшая Бригитта, и даже его пра-прадед Ульм.
Хольгер зарычал, тщетно пытаясь встать на ноги: спину немилосердно жгло!..
С диким криком он…
Проснулся.
Открыл глаза.
Над ним маячило перепуганное лицо, и его здорово трясли за плечи – это оказался Яди:
– Вождь! Да Хольгер же!.. Проснись ты наконец!
– Ф-фу… – он рывком сел на жёстком ложе, пощупав спину: ах, вот в чём дело! Туда впился наконечник копья, который нашёл Кнут, и который он перед сном рассматривал, да так, похоже, и уронил под бок. – Спасибо… Давно я… Кричу?
– Да нет. Всего несколько секунд. Но уж выл до этого как страшно! Словно волко-львы, обложившие оленя!.. Что, кошмар?
– Д-да… Да, будь он неладен… Вот уж приснилось, так приснилось! Спасибо ещё раз. Ладно, хлебнём, раз уж проснулись, водички – да снова спать.
– Хольгер… – в глазах Яди блестело не только беспокойство за него. Там гнездился и почти неприкрытый страх, – Мы… Точно должны лезть в эту… Новую Пещеру? Может, стоит отложить – хотя бы до лета?
Хольгер знал, конечно, легенду о Вещих Снах, которые снятся Вождям, или их Жёнам накануне каких-то важных событий… А уж Яди, как Охотник старше его, наверняка и верит в этот бред –