Генри поднялся со стула и принялся медленно расхаживать по комнате.
– Демон! Нахал! Мерзавец! – старик изрыгал ругательства в адрес Брэда. – Я жизнь свою в корне поменял, только чтобы не грешить, а ты… Тьфу! Сын собачий!
Сделав пару шагов к кровати, Генри поднял нож и замахнулся на Брансона. Тот лишь вздрогнул, замерев в одной позе. Однако лесник не стал бить, а лишь злобно всматривался в лицо насильнику.
– Ой, зарежу… Ой, размажу… – хрипел дед. – Вот только, не сейчас. А может, и не мне это делать с тобой придётся…
Генри отошёл от Брэда и направился к столу. Достав из-под него бутылку с неизвестной жидкостью, старик открыл её и сделал пару небольших глотков. Судя по всему, напиток представлял собой какое-то спиртное, изготовленное народным методом.
– Ладно, так и быть, расскажу тебе план своих действий. – Генри немного успокоился, оставил нож на столе и вновь вернулся к кровати, сев на тот же скрипучий на стул. – Во-первых, та девушка, которую ты зверски убил, мне очень нравилась. Она регулярно ходила мыться в лесное озеро. Дело такое: жила с братьями, а умывальня у них была открытая. Стеснялась девчонка при парнях раздеваться, понять можно. Так вот, мыться отправлялась к водоёму в лесу: появлялась часто, раз в пару дней – чистюлей была… Ну а я подглядывал за ней. Пальцем не трогал и близко не подходил! Просто смотрел издалека на гостью моего леса… После, возвращался в избу и рукоблудием занимался… Этим утром прям чувствовал, что придёт. Пошёл к озеру, там она и… ты, мерзавец! Побоялся подойти, думал, меня вместе с ней убьёшь. До конца дней не прощу себе трусости – надо было спасать девушку и намертво забить тебя! Но испугался малость… Не был готов к такому. Как только ты утопил её и пошёл своей дорогой – я мигом в избу, взял кочергу и по следу направился. Догнал и как бахнул по башке! Затем, твою тушку на себе прям до избы тащил… Связал и вот ты здесь.
Лесник дрожал. Было видно, что ему больно пересказывать все события. Помолчав минуту, он снова заговорил:
– Селяне не любят меня: думают, что опасный. В целом, я сам себя считаю таковым. Так вот, сынок, у меня нет абсолютно никаких сомнений, что в убийстве местные обвинят именно ненавистного им лесника Генри. Поэтому, ты будешь связан ровно до тех пор, пока жители Фанкивиллидж не придут ко мне в избу. Как только покажутся здесь – я впущу их, и ты признаешься в собственном преступлении! Ну а коли к казни тебя приговорят – попрошусь быть твоим палачом! Ты всё уяснил?
Брэду стало немного не по себе. Ожидать такое проворства от старого лесника он, разумеется, не мог. Однако дед переиграл и уничтожил начинающего маньяка. Не желая сдаваться без боя, Брансон начал вырываться, но верёвки крепко-накрепко фиксировали каждую конечность. Генри, видя жалкие попытки убийцы освободиться, лишь усмехался. Наконец, Брэд устал и попросту обмяк на кровати, примирившись со своей участью.
Так прошло два-три часа. Генри выходил из избы, возвращался снова, но уже не говорил герою ни слова. В один момент, лесник вышел на воздух, но мигом воротился, бросив лишь:
– Идут!
Старик встал рядом с дверью, явно готовый встретить ожидаемых гостей. Вот только местные жители Фанкивиллидж, судя по всему, не были готовы к переговорам: около 50-ти мужчин, вооружённых вилами, камнями и ружьями приближались к лесному жилищу, выкрикивая что-то в духе «… старый чёрт за всё ответит!..». Подойдя вплотную к избе, они снесли дверь с петель, а сам Генри еле успел отскочить в сторону. Однако ненадолго. Высокий и широкоплечий Юджин схватил лесника за шиворот, грозно прошипев:
– Подонок! Ты заслуживаешь смерти без суда и следствия!
После, Юджин ударил кулаком в живот Генри. Тот согнулся и обрушился на пол. Толпа, стоявшая позади, громко возмущалась и приказывала добить убийцу. Юджин жестом заставил людей замолчать и обратился к Генри:
– Довольно, старый чёрт! Даю тебе последнее слово и твоя песенка спета!
Лесник тяжело кашлял, лёжа на полу и свернувшись калачом. Он не мог говорить, ведь его дыхание перехватило после удара под дых, но указал дрожащей рукой в сторону кровати. Юджин и другие только лишь сейчас обратили внимание, что в избе, помимо самого хозяина, присутствует ещё и блаженный Джимми. Вновь послышались ахи и охи, но Генри, к которому мало-мальски вернулась способность общаться, прохрипел:
– Вот он!.. Настоящий убийца!..
Толпа загудела с новой силой. Разъярённые люди, озлобленные тем, что лесник пытается спихнуть всю вину на юродивого парня, требовали убить старика на месте. Юджин подошёл к Генри и отвесил тому звонкую пощёчину.
– Заканчивай рассказывать сказки, старый извращенец! Мы все знаем, что сегодня ночью именно ты проник в дом к мистеру Харрису и покушался на невинность его дочери Оливии, а после, вероятно, обидевшись из-за неудачи, убил в лесу мою сестру Каролину! Признавайся! Не лги перед смертью!
Генри лишь возмущённо хватал воздух ртом, будучи не в силах справиться с эмоциями. Спустя несколько секунд, он начал протестовать:
– Да я… Да вы… Да вы все… Боже милостивый! Как же вы все ошибаетесь! Своими глазами видел, как… как вот этот парень, коего вы все величаете блаженным Джимми, насиловал и убивал девушку в лесу! Не вру ни капли! Так всё и было!..
В толпе послышались крики и ругательства. Возмущённые люди, до этого стоявшие в дверях или даже вовсе на территории двора избушки, вломились в дом. Началась давка. Ремесленник Юджин, глава села Тед Харрис, крупный фермер Остин Крейг – все они были здесь: Тед приказал не стрелять тем, у кого были ружья, во избежание случайного попадания в своих же; Остин вторил мистеру Харрису, а Юджин, имея густой и низкий голос, лишь прокричал приказ начальства с максимальной громкостью. Однако людей с камнями и вилами было уже не остановить. В сложившейся суете и толкотне, люди ринулись к Генри. Они действовали на поражение: лесника кололи вилами, закидывали камнями, пинали ногами… На несколько минут, уютная и тихая изба в лесу превратилась в настоящий ад.
– Убит!.. Мёртв!.. Получил своё!.. – кричал кто-то из толпы, но вакханалия продолжалась.
Наконец, Тед Харрис поднял своё ружьё вверх и произвёл один выстрел в потолок. На каждого из людей посыпалась пыль и древесная стружка.
– Остановиться! Приказываю остановиться! – велел глава Фанкивиллидж.
Толпа успокоилась. Казалось, каждый человек замер на месте и не произносил ни слова.
– Отличная работа! – в звенящей тишине проговорил Тед. – Наказан сполна! Значит так, нам надо быстро и безопасно освободить Джимми. После – все выходим из избы и поджигаем её! Тело оставим здесь! Этот старый дьяволёнок не заслуживает достойных похорон! Поверьте мне: его ожидают котлы преисподних!
Откуда-то взялся человек с пилой, который протиснулся сквозь толпу и принялся перепиливать верёвки около рук и ног Брэда. Остальные медленно покидали лесной дом – кто-то, выходя, даже оборачивался и плевал на окровавленный и изуродованный труп Генри. Вскоре, в избе остались только мистер Харрис, мужчина с пилой и сам Брансон.
– Знатно он тебя напугал, а? – поинтересовался Тед у уже почти освобождённого Брэда. – Как себя чувствуешь?
– Бывало самочувствие и получше… – без эмоций ответил герой.
Брэда подняли с кровати, взяли под руки трое мужчин – один из них был тот самый Юджин, а двоих других Брансон видел впервые – и заботливо повели на выход. Самого поджога Брэд не наблюдал: к этому моменту он удалился на расстояние пары сотен ярдов от злополучного места.
– Надо позаботиться, чтоб лесного пожара не было!.. – сказал Юджин. – Подожгут, а пламя возьми и перекинься на траву да деревья… Осторожнее им надо действовать!
– Знают своё дело, не переживай! – ответил неизвестный попутчик: полный лысый мужчина, от которого сильно пахло потом. – Думается мне, полыхать вовсе не будет: просто тело сожгут, да и оставят в избе.
[justify]Через определённое время Брэд с компанией подошёл к окраинам Фанкивиллидж. Брансона довели прямо до здания церкви. Отец Августин, по всей видимости, сильно переживающий за блаженного, крепко обнял того, кого воспринимал как Джимми и провёл в трапезную, предложив горячий рыбный суп и компот из лесных ягод. До вечера Брэда никто не трогал: судя по всему, каждый понимал, что юродивый пережил сильный стресс лишние расспросы будут вовсе ни к чему. Для самого же Брансона остаток дня прошёл как в тумане: ясность ума пришла к нему лишь тогда, когда вся деревня погрузилась в сон, а сам герой также лежал в своей кровати церковной
