Мусенька появилась в палате после моей операции. Кто испытал это чудное состояние, знает, что раздражает все и одновременно ничего, сознание медленно плывет, резко переключаясь на другой объект.
Полуоткрыв глаза, я наблюдала, как возится Мусенька – тогда я еще не знала, как ее зовут - со своими вещами. Кровать она выбрала рядом с моей. Меня раздражало, что она постоянно что-то говорит, видимо, мне, так как больше в палате никого не было. Соседка справа вышла. Слова не долетали до моего сознания, но видимо, ей было неважно, что я не отвечаю, главное - слушаю. Кроме того, раздражение вызывало еще то, что при наличии хорошего места, Муся выбрала другое: прямо над ее головой висел телевизор, а до кнопки вызова было трудно дотянуться. Когда Муся с сумкой двинулась к хорошему месту, я мысленно ей сказала: «Молодец!» Но она прошла к шкафу, поставила вещи на полку и вернулась.
Болтовня Муси не прекращалась ни на минуту. К вечеру я уже знала, где она родилась, как попала в Таганрог, как зовут всех ее родственников и почему ее зовут Мусей. Кроме того, эта женщина забыла дома важные документы-исследования, сердилась на всех, а более на мужа, что торопил ее не опоздать на поезд. В какой-то момент расстроенная Муся собралась ехать назад, но бдительная медсестра не пустила и позвонила мужу.
Мусенька – Мария – маленькая женщина за шестьдесят, с красивыми темными волосами с проседью – самое замечательное, что было в этой женщине. Как будто кто-то сделал ей прическу перед больницей - настолько красиво и правильно густые, пышные волосы обрамляли морщинистый лоб. Прядь с проседью придавала ей шарма. Такую прическу я видела на фотографии у Валентины Терешковой.
Родилась Мария в Молдавии, хотя родители были русскими. И там ее называли по-разному: и Мусенька, и Муська, и Мариора, и Маруся.
- Маруся, Маричка - не люблю, так на Украине кличут. Мариорой тоже – так молдаване или румыны говорят. Мусенькой меня папа называл ласково, а когда сердился - Муськой…
И пошли воспоминания о детстве. Было видно, что папа – любимый, о маме редко, без пафоса.
- Работала крановщицей на заводе, давно не работаю. О детстве помню все, а что вчера было – не помню. Забыла вчера телефон на кассе в магазине. Муж сильно ругался… Ага, такой же, как его маманя, если не поругается, ночью не спит. Вот забыла документы, будет звонить и ругаться. А кто виноват? Сам торопил, - тараторила Муся.
- Придется его вызвать на дуэль, - пошутила я, вспомнив случай с Мариэттой Шагинян, которая вызвала Владислава Ходасевича на дуэль в 1907 году. – Что ж он такую славную женщину обижает?! Есть у вас дома шпаги?
- Господь с Вами, какие шпаги? Это у него в крови – ворчать, я уже привыкла, пусть себе ворчит, - Муся не на шутку всполошилась.
На следующий день ей сделали операцию и Муся замолчала на два дня только потому, что ей нельзя было говорить – операция на горле.
Через два дня я переслушивала то, что уже знала со дня знакомства. Я удивлялась, а потом поняла, что права была Мария: не помнит, что уже рассказывала ранее. Я не перебивала – пусть себе рассказывает. Кроме того, из телефонного альбома я познакомилась со всеми родственниками и местами, где жила Мария. Она была непосредственной и искренней, по-детски доверчивой. В настоящем Муся и вправду путалась, не помнила, терялась, снова и снова возвращаясь в детство. Видно, там ей было хорошо и уютно. В телефоне совсем не ориентировалась, знала только, что на МТС.
К седьмому дню моего пребывания Мария уже говорила, какой у нее хороший муж, как он не допускает ее к готовке, он еще и работает. Она ждет его со смены, он покупает для нее черную и красную икру, кормит ее сладостями.
- А мать у него была противная, обижала меня. И совсем не умела готовить.
Закончилось мое время в стационаре. Только сегодня что-то заскучала без Мусеньки и написала сообщение: «Здравствуйте, Мусенька! Это Ваша соседка по палате 204. Как Вы там? Я по Вам скучаю».
