проверочные контрольные. Но потом начались постоянные консультации и пробные сдачи егэ по вопросникам прошлых лет. Это продолжалось почти всю первую четверть. Вася маялся и мучился, но приходилось корпеть над конспектами консультаций, которые он одалживал то у одного, то у другого. Однако лучшие конспекты давала ему Ирка. Он пытался штудировать их, но в голове у него оставалась сплошная каша. Вася даже не надеялся на приличную сдачу егэ, поэтому не особо напрягался, а только делал вид. Ирка ругала его, и он старался делать вид еще более убедительным, но она не верила ни одному его слову и заставляла зубрить наизусть ответы на вопросы при ней.
-Ты понимаешь, что без хорошего балла в армию загремишь?! – восклицала она почти в отчаянье.
-Ну и загремлю, братан тоже служил. Мужчина должен пройти армию.
-Ты издеваешься? Зубри, давай, или я за себя не ручаюсь! – выходила из себя Ирка.
После Нового года стало понятно, что даже если Вася и сдаст егэ, на самый минимальный проходной балл в какое-либо высшее учебное заведение он ни за что не вытянет. А на платном обучении он сразу поставил крест:
-Родители не потянут, а у братана новая девушка, и все вроде к свадьбе идет. Поэтому будь, что будет.
Ирка совсем притухла и уже даже не ругала его. Ходила задумчивая и молчала. Он везде ходил за ней следом, покупал перекусы, провожал до дому, слушал в наушниках музыку, которую она слушала. У него было ощущение, что Ирка чего-то ждёт, но он не спрашивал. Привык ждать, когда она сама выдаст ему очередное решение или план действий.
В марте ему исполнилось 18, отмечали они его днюху на турбазе – весело и шумно, потому что каждый из их компашки чувствовал, что это, возможно, последняя их школьная тусовка, ведь дальше начнется совсем другая жизнь. Вася хотел признаться Ирке в любви, но не стал. Решил признаться в ее день рождения, который ожидался в апреле.
Однако очень весело всем было, куролесили они до утра.
***5
Егэ все они сдали, но отличные баллы получили только Ирка и Илюха. А Вася и не ждал для себя ничего. Он давно решил, что не станет поступать в вуз. Брат уговаривал его подумать о техникуме или колледже. Подумать Вася обещал и подумал – в пятницу, 1-го апреля он подал заявление в военкомат и получил повестку явиться на сборочный пункт через неделю. На день рождения к Ирке он пришел, как и положено, в воскресенье, 3 апреля. Принес большой букет роз и подарок – айфон последней модели, на который копил целый год. Когда гости расселись в ресторане за столики, и отец именинницы сказал приветственную речь, Вася вместе со всеми поднял тост, но не стал пить. Ира удивилась и спросила, что с ним. Он молча протянул ей повестку. Все пили и дружно поздравляли Иру, подходили и целовали, желали всего самого лучшего, а она стояла как замороженная и смотрела на Васю. А потом он едва успел подхватить ее, чтобы она не упала. Вызвали скорую, Ире дали понюхать нашатырь, но он не помог, поэтому ее срочно увезли. Васю в машину скорой не пустили, с Ирой поехала ее мама. Вася взял такси и поехал следом.
Он считал, что Ира оценит его смелость и мужской поступок, а она потеряла сознание. Этого он совсем не ожидал, ведь она всегда была смелой, поэтому и решалась на многочисленные и порой жёсткие разоблачения, и ничего не боялась.
Когда Ира вышла из приемного покоя и попросила маму подождать на скамейке в сквере, то сказала ему:
-В армию пойдешь только моим парнем! Сегодня приду к тебе, и сделаем это!
Вася опешил:
-Это? То есть… правильно ли я понял?....
-Да, ты все правильно понял.
-Но я еще не успел признаться тебе, что люблю. Я очень тебя люблю, давно, с 6-го класса.
-Знаю. Я тоже тебя люблю и всегда любила. Так что, согласен?
Он шагнул к ней ближе, обнял и поцеловал в губы.
-Ну вот, – сказала она, – Только я собралась после выпускного начать наш конфетно-букетный период, как ты слинять решил. Обещай…– она не договорила, потому что слезы стали душить ее.
-Я специально решил пораньше отстреляться, пока ты поступать будешь и все такое… Я долго думал, правда. Колледж не выбрал, поступлю, не поступлю – непонятно. Так зачем тянуть? Раньше призовусь, раньше вернусь. Ты ведь знаешь, я совсем не могу без тебя, мне без тебя жизнь не мила. Поэтому и решил резко, без соплей.
Отправив Ирку с её мамой домой на такси, он позвонил брату и попросил его об одолжении.
-Ничего себе, – изумился Антон, – Ну вы решительные ребята. Она так и сказала? Хорошо, хорошо, возьми запасные ключи от моей берлоги, а я на пару дней свалю к своей подруге. Она только рада будет. Вот же малые, просто как на войне, чуть не под расстрелом!
-Не шути так. Она сознание потеряла в ресторане, когда я ей повестку дал. Сказала, что тоже давно меня любит.
-Ну, ты выбрал момент, лошара. Ладно, ладно, главное, как решили, так и действуйте. У вас настоящая любовь, уважаю!
Через день, когда о повестке узнала мать, Васе хотелось из дома сбежать, такие слезы начались и причитания. Мама не слушала то, что Васю всего лишь призывают как новобранца и на войну никак не отправят, она такую истерику закатила, не хуже Иркиного обморока. Хорошо хоть брат его защищал. Отец помалкивал, потому что не знал, как ко всему этому относиться. Но он смотрел на старшего сына и пытался успокоить жену.
Иру Вася уговорил не приходить на вокзал. Когда он думал о ней, у него ноги подгибались, поэтому он прогонял все мысли и просто собирал в рюкзак все необходимое.
Пока отец уговаривал маму, Антон принес и дал Васе памятку, в которой расписывались плюсы и минусы прохождения службы на Дальнем Востоке. Вася сразу спрятал ее себе в рюкзак. Матери они пока ничего не хотели сообщать. Но отец, узнав о месте назначения, сказал, что это напротив успокоит её, потому что это очень далеко от места боевых действий СВО. А Ира сама давно все прочла о том, куда направляли Васю.
Вася, как и обещал, звонил Ире на каждой остановке поезда, а она уверяла, что, несмотря ни на что, приедет к нему хотя бы один раз. Брату Вася строго наказал не рассказывать матери о них с Ирой. Он хотел оградить свою любовь даже от родителей, потому что теперь испытывал какое-то щемящее болезненное чувство от одной только мысли о том, что произошло той ночью. Ничего общего с тем, что он видел в роликах из интернета или читал в описаниях, даже близко не было. Вначале, когда Ирка сама торопливо его раздевала, он еще стыдился своего лишнего веса, опасался придавить ее собой, осторожничал. Но она обняла его и прижалась к его груди своей обнаженной грудью. С этого момента он помнил только горячую волну острого наслаждения, которая накрывала его с головой, когда он обнимал это нежное тело. И только моментами в его сознании мелькало понимание, что это она – его упрямая и решительная Ирка, такая податливая и в то же время страстная в его объятиях.
Утром он едва оторвался от нее, ощущая, что руки не слушаются его и не хотят отпускать свою добычу. Потом он целовал ее, как никогда и никого в своей жизни, словно напитывался ею. И не вспоминал ни одного кадра из фильмов, которые раньше волновали и возбуждали его. Реальность оказалась совсем другой, чувственно-животной и безудержной. В такие моменты он ничего не слышал, его уши были словно заложены, он ощущал только жажду, утолить которую мог лишь тем, чтобы сжимать в руках сладостную телесную плоть и пробовать на вкус Иркины плечи, грудь, живот.
Когда брат обнимал Васю возле поезда, то сказал:
-И куда только делся мой братик с чистым, наивным и непорочным взглядом? Чую настоящего мужчину.
К своему стыду Вася почти не слушал ни брата, ни отца, ни мать, он думал лишь том, как там Ирка. В поезде он сразу набрал ее и услышал, как она всхлипывает. Он говорил ей какие-то несусветные глупые нежности, но они на удивление немного ее успокаивали. А с ней он и сам успокаивался, тем более что поезд уже набирал скорость, и парни в купе начали знакомиться друг с другом, коротко рассказывая о себе, кто есть и откуда.
***6
Вася чувствовал, что изменился за ночь, проведенную с Иркой. И не просто изменился, а словно переродился и оставил в прошлом свою прежнюю оболочку. Он не помнил снов, потому что от усталости с непривычки проваливался в сон моментально, только прикоснувшись к подушке. А иногда и без подушки, сидя или даже стоя. Так он уснул, медленно осев на землю прямо на марш броске. Его доставили в медпункт, но врач, держа пинцетом сигарету, которую курил, сказал:
-Да спит он. Первый раз что ли.
-Как спит? – изумился молодой старшина, сопровождавший Васю в машине.
-Вот так и спит. Гликоген иссяк, силы закончились. Он же наверняка на гражданке сладости любил, а у нас не забалуешь. Опять же климат суровый.
-И когда он проснется?
-Через час наверно. Дышит уже ровно. Поначалу задержки в дыхании были.
-Что мне с этим толстяком делать? Вдруг он кони двинет, а я виноват буду.
-Такие как он кони не двигают просто так. Он сильный, просто еще слишком молодой и домашний. Физика у него что надо, чуток жирку сбросит, будет в норме.
Медик оказался прав, уже через месяц Вася вполне мог выполнять многие задания командира, правда, по назначению врача ему и еще троим пацанам из их отряда на две недели повысили норму сладкого. Вася по доброте душевной пытался делиться конфетами и зефиром с товарищами, но они отказывались и говорили:
-Это ведь не блажь, а лекарство для тебя. Так что ешь давай, скоро эта лафа кончится.
Васю любили в отряде. Безотказный потому что и верный. Больше всего нравилось ему слушать рассказы парней о своих девушках, но сам он молчал как рыба. На вопросы, есть ли у него кто, отвечал кратко – есть. И улыбался, блаженно закрывая глаза, чем вызывал всеобщий хохот.
-Ну, ты котяра, так и млеешь, – беззлобно ржали над ним пацаны.
Ира поступила на журфак и часто писала ему. В каждом письме говорила о любви. Он не мог ей часто отвечать, поскольку служил на секретном объекте. Но раз в месяц все же получалось отправить ей весточку. Над его письмами проверяющие солдатскую почту смеялись, потому что в каждом письме, не зная, что писать, чтобы письмо не завернули, он просто строчил по сорок-пятьдесят слов "люблю". Его даже в шутку прозвали "шифровальщик". Это и стало его позывным.
Ася пошла на педагогический, Гоблин поступил в техникум, а Илья на физмат СПГУ. Они больше не встречались вместе, хотя и созванивались. Ребята интересовались, как там Вася, расспрашивали Иру об учебе на журфаке, шутили, вспоминали самые удачные школьные разоблачения. И никто из них ничего не знал. Впрочем, то, что Вася по уши влюблен в Иру, всем троим всегда было ясно как божий день. Ведь все они, прежде всего, любили именно его, а Иру порой даже опасались.
О дате своего возвращения Вася сообщил только ей и брату. Антона он очень просил подстраховать его, памятуя Иркин обморок на дне рождения. И не зря. Когда он вышел из вагона, Ирка зажала себе рот рукой и реально чуть опять не грохнулась без сознания. Даже Антон, который ее поддерживал, стоял с разинутым от изумления ртом. Потому что из вагона к ним вышел высокий и сильно постройневший, крепкий и подтянутый парень в красивой форме, когда-то бывший сладким пончиком Васей.
С родителями и друзьями он увиделся только
