Евгения

    Осенняя изморось рыхлым медузьим телом накрыла город. Дома посерели и съёжились в тумане. Опустевший сквер словно набухшая банная губка источал холодную тёмную влагу, которая неторопливо сочилась по аллее. Продрогшие деревья тщетно кутались в лохмотья из омертвевших листьев, а накрепко залитое тяжёлым свинцом небо не давало никаких надежд на появление солнца. Но оно появилось!

    Андрей даже не сразу понял, отчего у него вдруг так забилось сердце, небо показалось голубым, а безмолвный сквер взорвался соловьиными трелями. По аллее шла девушка. Туман ковром стелился к её волнующим ногам, презревшим непогоду почти вызывающей открытостью. Хрупкие, но выразительные плечи кокетливо прятались в густые чёрные волосы. Её глаза… это они создали ощущение солнца. Удивительно! Они были чёрными, как полярная ночь, и в то же время светились каким-то тёплым весенним светом.

    «Как это меня так… и это в мои двадцать семь!» – смущённо подумал Андрей, считавший себя уже зрелым мужчиной. Проходя мимо, девушка мимолётно взглянула на Андрея, и две сверкающих молнии ударили его в грудь высоким напряжением.

    «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она…» – пропел про себя Андрей, и оглянулся. Она оглянулась! Её чуть-чуть насмешливый взгляд был последней каплей, и Андрей пошёл к ней. Она не уходила.

    - Сейчас семнадцать сорок две, вы меня раньше нигде не видели, а сегодня вечером я занята, - кокетливо сказала она.
    - Но ведь я же ничего такого не говорил!
    - Ах, да, я поторопилась. Ну, говорите же, я слушаю.
    - Скажите, пожалуйста, который час?
    - Семнадцать сорок две! – засмеялась девушка серебряным колокольчиком.
    - А вы не подскажите, где я мог вас видеть раньше?
    - Нет, мы с вами раньше нигде не встречались, - поддержала она игру. Её вишнёвые губы казались слегка влажными то ли от сырой погоды, то ли от губной помады. – Ну же? Вы забыли про вечер!
    - Да-да. А что вы делаете сегодня вечером?
    - Сегодня вечером я страшно занята. Ну, похоже, «пакет» исчерпан?
    - Не уходите! – Андрей загородил дорогу.
    - Что-нибудь ещё?
    - Видите ли, я хотел бы… то есть, я хотел попросить… или нет…

    Незнакомка весело смотрела на Андрея, который, злясь на себя, вдруг разволновался, и не знал, что сказать.

    - Как вас зовут? – вдруг перебила его девушка.
    - Андрей. А вас? – Андрей немного успокоился.
    - Вот что, милый Андрюша, меня зовут Женей, спасибо тебе за внимание, но я сейчас уйду, уйду навсегда, а ты меня сразу забудешь. Хорошо?

Она приблизилась к Андрею, погладила его по щеке.

    - Но почему? Ты замужем? – Андрей неожиданно также перешёл на ты.
    - Это неважно, - как будто немного смутилась Женя. – Просто мы из разных миров, и случайно оказались рядом. Но это лишь мгновенье.

    Она отступила на шаг, повернулась, и пошла. Андрей окаменело смотрел вслед. Вдруг она снова оглянулась, и пошла к нему.

    - Андрей, от твоего взгляда расплакалось небо. Я сама сейчас разревусь, и тебе придётся меня долго успокаивать. Имей в виду, в детстве я была капризной девчонкой.
    - Я люблю тебя, Женя, - сказал Андрей, и сам от неожиданности вздрогнул.

    У Жени сразу исчез шутливый тон. Она приблизилась к Андрею, и заглянула в глаза, как-то глубоко-глубоко. И Андрей увидел в этих глазах любовь и тоску. И ещё что-то такое, что их разделяло, разделяло безжалостно и категорично, но что, он не мог понять.

    - Ведь ты же не марсианка. Значит, мы в одном мире, - скорее для себя сказал Андрей.

    Женя улыбнулась:
    - Конечно. Что у нас по программе?
    - Какой программе? – растерялся Андрей, обнадёженный словами «у нас».
    - Ну, с чего обычно начинают? Кафе, бар, ресторан, или «видуха»?
    - Я не знаю… а куда бы ты хотела?
    - Я люблю «Пчёлку». Обожаю сладкое.
    - И я, - обрадовался Андрей, что сегодня весь вечер он проведёт с Женей.

    «Пчёлка» – бар в конце сквера, названный так за большой ассортимент коктейлей, ликёров и десертных вин.

    В баре не было людно: погода приковала людей к мягким креслам у телевизора. Но Андрей уже несколько раз мысленно благодарил судьбу за испорченный телефон, понудивший его потащиться на переговорный пункт, чтобы поздравить родителей с годовщиной свадьбы. Женя оказалась хорошей собеседницей. Её частые «подколки» не были обидными. И Андрею было с ней очень хорошо. Вечер пролетел быстро.

    - Я сейчас возьму такси. Не провожай меня, ладно? – тихо сказала Женя, когда они вышли на улицу.
    - А мы ещё увидимся? —робко спросил Андрей.

    Женя печально посмотрела ему в глаза. Похоже, ей тоже не хотелось с ним расставаться.

    - Всё может быть, – вздохнула она.
    - Но почему? Почему? Всё так условно, недосказано? Где этот Кощей, надевающий на тебя лягушачью кожу, или что там ещё может помешать нам увидеться?
    - Успокойся, друг мой, мы увидимся. Обязательно увидимся.
    - Когда?
    - Скоро.
    - Но мне это долго.
    - Ну, хорошо. Мы увидимся очень скоро.
    - Ты смеёшься надо мной?
    - Нет.

    Женя поцеловала Андрея в щёку, красиво привстав на цыпочки, потом выскочила на дорогу, и остановила проезжающее такси.
    - До скорого! – услышал Андрей, и всё исчезло. Всё: солнце, небо, соловьи. Опять осень. Сырая противная осень…

    Андрей поднял воротник, и поплёлся домой. Ему везде казалась Женя. Он видел её по телевизору в хоккейном репортаже на трибунах, среди портретов делегатов Госдумы на развороте «Российской газеты», и даже в собственном отражении в зеркале.

    Прошла неделя. Как-то, выходя из булочной, Андрей вдруг увидел парня, сильно похожего на Женю. Брат? – мелькнула мысль. – Такого сходства случайно не бывает, и Андрей бросился вдогонку.

    - Молодой человек! – позвал Андрей, взяв за плечо парня. Тот вздрогнул, и повернулся. – Не бойся меня, я просто сильно торопился. Ты ведь брат Жени? Я уверен!
    - А ты, наверное, Андрей? – улыбнулся парень насмешливой улыбкой Жени.
    - Да. Она говорила обо мне? Послушай, мне очень надо её увидеть. Ну, как мужчина мужчине, я влюбился! Мне уже двадцать семь, я многое видел. Но такого у меня никогда не было. Это действительно любовь! Причём с первого взгляда. Тебя как зовут?
    - Гена.
    - Ген, как её найти?
    - Я не знаю, как она… Я спрошу у неё, хочет ли она тебя видеть?
    - Гена, я уже не мальчик, я видел, что и она ко мне неравнодушна. Да не красней ты так, разговор мужской! Ей что-то мешает, но что? –  Гена молчал. – Ты знаешь, но не говоришь. А могу ли я что-нибудь сделать? Я готов на всё. – Гена отрицательно покачал головой. – Она замужем? Сектантка? Дочь ортодоксального еврея?

      Гена рассмеялся легко и звонко. «Как Женя», – подумал Андрей.
    - Я поговорю с Женей, Андрей, конечно, я поговорю с ней.
    - Передай ей… сейчас, минуту… - Андрей вырвал листок из записной книжки, и густо его исписал. – Там, внизу, адрес и телефон. И постарайся меня понять, я на тебя надеюсь.
    - Ладно, - ответил Гена.
    Андрей кивнул, и ушёл.

                ***

    - Можно? Здравствуйте, Аркадий Яковлевич.
    - А, Женя, заходи, заходи. Мы с Машей как раз собрались пить чай. Маша! У нас гости – Женя. Поставь-ка ещё один прибор.
    - Женечка! Лапушка! Что же ты не заходишь? – вышла в прихожую пожилая женщина.
    - Маша, этой «Лапушке» уже двадцать лет, он сам знает, к кому и когда заходить, - сказал пожилой мужчина в «профессорских» очках. – И не забудь поставить варенье, Женя – такая сластёна!
    - Аркаша, как ты мог подумать, что я могла забыть о варенье? У Женечки вкус, как у моей сестры. Кстати, как поживает твоя мама?

За чаепитием Женя был неразговорчив.
    - Маша, совсем забыл, звонила Нина, просила зайти, если будешь проходить мимо, - сказал Аркадий Яковлевич.
    - А я как раз собиралась к ней идти.

Женщина легко и незаметно вышла из дома.
    - Ну, говори, что случилось! – спросил Аркадий Яковлевич, когда они остались вдвоём.
    - Аркадий Яковлевич… - Женя замялся. – а с Вами можно откровенно?
    - Что за вопрос? Всё будет только между нами.
    - Аркадий Яковлевич, я слышал, что Вы делаете операции, ну, такие, сложные…
    - По перемене пола?
    - Ну, да.
    - Да, делаю. Но только тем, кто на грани самоубийства. Так иногда бывает, к сожалению.
    - Аркадий Яковлевич... сделайте мне!
    - Что?! Да ты с ума сошёл! Как это могло придти тебе в голову? Я сейчас же позвоню твоему отцу, - Аркадий Яковлевич схватил трубку.
    - Аркадий Яковлевич, Вы же говорили, между нами.

Аркадий Яковлевич бросил трубку, и заходил по комнате.
    - Давно это у тебя? – голос его немного смягчился.
    - Давно. Сначала, правда, я этого ещё не осознавал. И лишь потом, на школьных вечерах, у меня появились первые сомнения. Ну, а к выпускному балу я уже понимал всю свою сущность. Никому не говорил. Думал, и так проживу. А на прошлой неделе я вдруг решил переодеться женщиной. Просто так, для прикола. И встретил Андрея. Он полюбил меня с первого взгляда.
    - Он гомосексуалист?
    - Нет, он полюбил меня, как женщину, не зная, кто я на самом деле. Я тоже его люблю. Как женщина мужчину.
    - Замолчи!

    Аркадий Яковлевич заходил по комнате. Потом подвинул стул поближе к Жене, сел, и, доверительно склонившись:
    - Женя, да ты же просто актёр! Да-да. Захотел сыграть из себя женщину, и слишком вошёл в роль. У тебя всё получилось, ты разыграл этого парня - Андрея? – у тебя просто эйфория от успеха! Многие актёры играли женщин, а во времена Шекспира и Мольера, когда актрис вообще не было, тем более. Но это не значит, что после этого необходимо менять пол!

Аркадий Яковлевич говорил уверенным тоном, но глаза у него были как у просителя. Он как бы просил Женю, чтобы тот согласился с ним. Но Женя молчал, подперев голову рукой, и глядел в окно. В его глазах были слёзы. Аркадий Яковлевич поднялся.

    - Я своим пациентам назначаю испытательный срок в полгода. В течение этого времени они должны жить сообразно выбранному полу. Одеваться, делать причёски, маникюр. Если в течение этого времени они не передумают, я их оперирую. При этом ещё необходима справка от психиатра.
    - А после операции я стану настоящей женщиной?
    - Практически никто, кроме узкого круга специалистов, разумеется, не сможет заметить никаких признаков искусственного изменения пола. Но тебе придётся всю жизнь принимать гормоны. И детей своих не будет никогда.
    - А нельзя ли обойтись без испытательного срока?
    - Категорически нет!
    - А уменьшить?
    - Нет, и ещё раз нет! Да и куда тебе торопиться?
    - Андрей. Я боюсь его потерять.
    - Может быть лучше всё ему рассказать?
    - А если он уйдёт?
    - Ну, не сошёлся же на нём клином свет! Будут ещё другие андреи, васи, коли, - Аркадий Яковлевич поморщился.
    - Аркадий Яковлевич!
    - Прости, я немного растерян. Твои родители – они так хотели сына. Мне будет необходимо их согласие. Не знаю, как им сказать.

                ***

    Андрей торопливо вошёл в квартиру, и, не раздеваясь, плюхнулся на диван. В руках у него был конверт, подписанный красивым женским почерком. И, хотя он был без обратного адреса, Андрей знал, что от Жени.

    Андрюша, здравствуй, милый друг! Ты меня ждёшь? Очень скоро не получается. Если сможешь, подожди год. Ну, жил же ты без меня целых двадцать семь лет! Прости, по-другому – никак!
    И, пожалуйста, не ищи меня! Помнишь, как в