разведки должна там быть - ну, там, бинокли, инфракрасные объективы, датчики разные… Две с половиной тысячи километров для этого флайера при его скорости - ерунда – всего-то на 3-4 часа полёта».
Эта идея понравилась всем. Дело оставалось за малым – договориться с кентаврами и получить окончательное разрешение на работы внутри модуля – их святыни. Для чего была испрошена аудиенция у короля, и таковое соизволение было милостиво получено, тем более, что ребята исполнили свою часть договора и освободили пленников и, мало того, захватили пиратский корабль со всем снаряжением.
Вновь, как и в первый раз засовы на воротах им отперла королева-мать. Сама она, как и сопровождавшие всю делегацию кентавры осталась за бортом корабля, люк в который вновь открыла Катенька, после чего все земляне забрались вовнутрь.
После срабатывания задвижек входных шлюзов вновь, как и в первый раз включилось само собой освещение и включилась уже слышанная ребятами трансляция – послание последнего живого члена экипажа неведомым посетителям. Как его остановить – никто не знал. Так и начали более тщательный осмотр в поисках капсулы-флайера при таком звуковом сопровождении. Вскоре стало ясно, что без робота им никак не справится. Даже, если они найдут место хранения капсулы, то как её вывести наружу и подготовить к полёту – никто не знал. Зато оружие было на месте, в том числе и всесокрушающий бластер.
Сперва было решено сгонять за роботом на доске-глайдере, но потом дошло, что в условиях здешней повышенной гравитации доска «не вынесет двоих» и поэтому пришлось вновь обратиться к кентаврам за помощью в доставке их металлического спутника. За своим многогранным и незаменимым помощником в путь отправились Катенька и Федя, остальные продолжили осмотр корабля-модуля тэньцев.
Прощание с тэньцами. Федя у водопада.
Здесь надо было решать проблему захоронения тел трёх погибших членов экипажа. Проблема оказалась в том, что кентавры согласно своим верования, сжигали тела умерших и погибших сородичей и кладбища у них как такового не было. Но по указке короля место было предоставлено в садике у ограды королевского дворца-конюшни. Здесь и были выкопаны три могилы – по земному обряду, так как об обычаях тэньцев на этот скорбный случай ребята ничего не знали. Как делаются гробы, естественно, никто из присутствующих тоже не знал, поэтому по совету королевы-матери, сильно, правда, удивившейся, что покойных надо предавать земле, а не сжигать тела их завернули в львиные шкуры, любезно предоставленные королевской казной (выделанные шкуры львов очень ценились). На могильные холмики набросали цветов и даже состоялся салют из найденного на модуле пистолета-ракетницы.
На их стоянке у водопада, которую сторожил робот, ничего не изменилось, за водопадом на этот раз плескалось море. Федя высунул голову за границу водопада-портала и долго всматривался в горизонт, пока не стал задыхаться от недостатка кислорода, и пока ему на лицо из набежавшей волны не шмякнулось нечто бесцветное, скользкое и противное. Федя отпрянул с этой штуковиной на лбу обратно за водопад, где его поджидала Катенька. Нечто на лбу начало быстро таять под лучами солнца, оставляя Феде на память о себе легкое жжение и покраснение. Катенька успела разглядеть небольшую, размером с пятачок медузу. Порывшись в аптечке, она нашла нужный тюбик и смазала Феде пораженное место.
Бывший студент Фидель (для своих просто Федя) не был каким-то балбесом-двоечником, он оказался сообразительным и наблюдательным парнем. Он затребовал у робота данные с приборов и датчиков, установленных «За» водопадом, или же «На той стороне» и начал их изучать в динамике за несколько дней. Он заметил систематическое изменение состава атмосферы, где процент кислорода постоянно возрастал, а количество азота и газов, в том числе углекислого пропорционально падало. Еще недавно кислорода практически не было, а в атмосфере преобладал углекислый газ и немного азота (поэтому наши ребята и выходили в скафандрах), затем кислорода стало 6%, а углекислого газа 80%, через день количество кислорода выросло до 11% (половина от земного норматива). Сегодня содержание кислорода достигло уже 14%. Упало содержание углекислого газа, серной и соляной кислоты, вулканической пыли, появился водяной пар и морская соль…
У Феди родилось кое-какое предположение, но надо было его проверить. Он дал задание роботу установить «на той стороне» датчики наличия биологической материи и пару видеокамер, чтобы потом посмотреть, что там и как будет меняться. И попавшая ему на лоб медуза – это же явно была живая материя – жалко, что быстро растаяла. Любопытненько–с! С этими известиями, забрав с помощью кентавров робота, Катенька и Федя вернулись в Кентбург. Они успели поучаствовать в похоронах неизвестных космонавтов-тэньцев, где Катенька, по традиции, даже немного всплакнула. На могилах были вкопаны стойки с памятными дощечками, на которых лазером Вовчик выжег надпись: «Неизвестным покорителям космоса с планеты Бинь-Динь от благодарных землян».
На модуле робот Ай быстренько определил что к чему, щелкнул какими-то клинкетами, нажал пару кнопок и – вуаля! – в одном из секторов корабля сам собой выделился искомый флайер-капсула и выдвинулся наружу, став там на свои ножки. Корпус за ним наглухо закрылся. Все манипуляции робота зафиксировала, на всякий случай бортовая камера, а Вовчик заснял всё на свой смартфон.
Изумленные кентавры (хотя, пора бы им перестать изумляться - столько уже было продемонстрировано необычайных чудес!) увидели, как от их священного диска отделилось его яйцеобразное детище, а дыра в боку святыни потом мгновенно затянулась. Окружающие зрители – а это была не только охрана из вооруженных кентавров-воинов, но и зеваки из придворных обоего пола – увидели, как из чрева упавшей к ним с неба святыни вышли двуногие, и потом двое из них забрали с собой небольшое металлическое сверкающее чудище и залезли внутрь яйца.
Полет к другому континенту.
После установки связи между двумя объектами в капсулу заехал робот, а за ним Павлик и Федя. Если Павлик уже управлял самостоятельно этой машинкой (но в простых ситуациях), то Феде всё было в диковинку, он старался запоминать манипуляции робота с клавиатурой и приборами. Самое сложное, как и в случае с самолётом и вертолётом были процессы взлёта, а особенно посадки – чтоб всё было ровненько и лучше это уметь делать без автопилота и прочих подсказок, «вручную».
Курс был известен, вышли на высоту 1500 метров и набрали скорость 950 км/час. Флайер мог разогнаться, по словам робота, и до гиперзвуковых скоростей, но пока этого не требовалось, да и энергию следовало экономить – возобновить её тут было негде. Эфир был чист: никаких радиоволн, никаких сканеров пространства и вражеских радаров. Если у противника на том берегу океана что-то подобное и имелось, то совершенно неразумным было бы с их стороны применять подобную технику в этих диких технически отсталых местах. Связь со своим модулем держалась хорошо, ведь на том конце дежурила «радистка Кэт» – Катенька.
Иногда они снижались, чтобы полюбопытствовать насчёт морской фауны: периодически в здешних волнах возникали огромные туши китообразных и гигантских акул. Попадались и доисторического вида морские крокодилы метров по пятнадцать в длину.
На их собственных радарах тоже было подозрительно чисто: ни кораблей, ни воздушных судов – ничегошеньки…
Однако вскоре локатор прорисовал контуры береговой линии, небольшие точечки, означающие мелкие судёнышки и строения на берегу. Они нашли, что искали Скорость пришлось резко снизить. Идя довольно медленно вблизи берегов оба – и Федя, и Павлик - вглядывались в бинокль и электронный визор, пытаясь определить какие-либо портовые сооружения или вообще присутствие признаков цивилизации. И вскоре таковые обнаружились: в одной из бухт или же небольших заливов показались соответствующие строения, пристань с несколькими небольшими судами и даже погрузочная техника. В этом подобии морского порта было заметно некое движение.
Капсула зависла довольно далеко от берега и достаточно высоко, чтобы её не могли обнаружить без оптики, к тому же их никто тут не ожидал, поэтому опасаться ничего не стоило, но всё же Павлик велел роботу включить все какие ни есть на борту индикаторы постороннего присутствия биоматерии. Датчики сразу сработали на появление больших кричащих птиц, которые, как оказалось давно кружили вокруг капсулы, демаскируя её, да ещё норовили ударить стальными клювами по обшивке и иллюминаторам. Пришлось подняться повыше и включить увеличение оптики на всю мощь.
Сразу стало понятно, что здесь происходило: на суда шла погрузка мешков с чем-то очень ценным. Из-за прибрежной рощи подкатывали кентавры, тянущие сани-волокуши без колёс, на которые были навалены эти мешки, к ним подскакивали здоровенные циклопы (а они все были здоровенные), хватали эти мешки и тащили их на спине к трапу на судно, там сваливали в трюм и возвращались за новой партией груза. Интересно, куда, кому и для чего всё это предназначалось?
Всю эту процедуру контролировали и охраняли не только уже привычные нашему глазу «чёрные сущности», но и несколько самих «зелёных», но несколько необычного вида: они тоже ползали на паучьих ножках, только теперь эти «ножки» вытянулись на 2-3 метра ввысь, над ними как на подносе возвышалась мерцающая зеленым светом круглая большая голова, и от этой головы во все стороны расходились несколько зелёных лучей, как бы ощупывающих и сканирующих окружающее пространство. Ясно, что под этот луч лучше не попадаться, хотя он распространялся не столь далеко, чтобы достать до их капсулы в небе. Общую картину дополняли пакгаузы, склады, сараи, над некоторыми трубами дымился то черный, то белый дым, как при выборах Папы Римского.
Архитектурной доминантой всего порта (как сказал бы питерский экскурсовод) была подводная лодка одного типа с уже виденной нашими ребятами, пришвартованная к соседнему пирсу. Но выглядела она еще хуже первой: краска облупилась совсем, орудия на верхней палубе завалились набок, плицы на колёсах отскочили в стороны, в борту была дыра от столкновения с каким-то ещё судном (а может, пробоина от торпеды, а?).
В поле зрения оптических приборов капсулы пребывало всего с десяток таких зелёных паучков-головастиков на «ходулях». Но они контролировали здесь всё: и работающих кентавров с циклопами, и своих роботов-надзирателей (те самые летающие чёрные лохмотья, поражающие непокорных электрошоком), и вообще всю обстановку в порту и вне его пределов.
Ребятам очень не понравились зелёные лучи, которые «старички-паучки» периодически испускали то в одну, то в другую сторону. Во время наблюдения в поле зрения биноклей попала трагическая картина поражения этим лучом одного циклопа, который, видимо, взбунтовался от непосильной работы, сбросил мешок с плеч, подбежал к краю причала и прыгнул в воду, быстро загребая своими лапищами. Тут же один из «смотрящих» повернулся в его сторону и отправил разящий луч прямо в непокорного беглеца. Через мгновение от него не осталось ничего
