99. Размышления о себе

(Из книги "Размышления. 101 день")

…О себе писать всегда непросто. Особенно когда хочешь писать искренне. И я решил «не заморачиваться» и разместить здесь текст Послесловия из моей повести «Расстрельное танго» («Аз есмь»). Тем более что к самой повести этот текст имеет отношение отдалённое, а вот ко мне лично – очень даже прямое. Итак, к вашему вниманию:
Я – человек «ранешней» выделки. Сейчас таких почти не делают. Я  надеюсь, что «почти».  Высоким штилем говоря, я – «человек империи». А означает сие не «бряцанье оружием» в фигуральном смысле (хотя и не без этого, конечно), а некое состояние души, во главе угла которой стоит не дешёвый прагматизм, а романтическое отношение к действительности. Человек (то биш я) воспринимает себя не как некую  обособленную сущность, существующую, «конкретно» - «здесь и сейчас» с сиюминутными потребностями и задачами, а как находящегося в некой связке с временем, пространством и (пользуясь терминологией Л. Гумилёва) определённым суперэтносом. Проще говоря, это человек, который не желает быть «Иваном, родства не помнящим», и которому – «за Державу обидно». Последнее, вовсе не требует обязательного проявления пассионарной активности (Что делать?.. Вы-рождаемся мы!), а лишь предполагает стремление сохранить некоторый объём коллективной памяти, который, возможно, понадобится тем, кто придёт
после нас.
Нет, мы (такие, как я) не живём прошлым. Но мы явственно ощущаем его непреходящую ценность. Ценность, скажем, не только для меня лично, но и  для широкой общности людей, имеющих ту или иную «привязку» к определённой территории, именуемой ими непопулярными ныне терминами «Отчизна» или «Родина».
Многими (слава Богу, не всеми!) эти понятия представляются  некой  абстракцией или своего рода анахронизмами. (Хотя, опять же, эти люди не-редко запросто торгуют тем, что эти  понятия в себя включают. Ну, да Бог им судья!). Спорить с ними мы не будем, поскольку  большого интереса для нас они не представляют. Скажем только, что наша жизнь (повторяю, жизнь таких, как я) более насыщена, чем жизнь этих (уж извините за сравнение!) «бабочек-однодневок».
Да, для чудаков вроде меня «бабло», пусть даже большое, - не предел мечтаний и уж никак не смысл существования. Есть вещи поважнее. Например, преемственность поколений. То есть именно то, что мы пытаемся сохранить, хотя бы посредством своей индивидуальной памяти. Что делать – такими нас воспитали родители, учителя, книги. В первую очередь, конечно же, книги!
Мне повезло. Ну, почти как Александру Сергеевичу. В раннем детстве со мной возилась моя неграмотная  полуслепая бабушка. И я, буквально, рос на её сказках, рассказах «о том, как раньше, «при царе» жили»,  «казачьих» песнях, которые она мне пела….  Свою  первую «взрослую»  книгу в возрасте пяти лет,  я прочитал «вслух» для моей бабушки. Это  было «Сказание о казаках» Петрова-Бирюка. Ну, мог ли из меня получиться  «Иван, родства не помнящий»?..  Конечно же, нет. Отсюда и мой интерес к истории моей страны в  частности и, как следствие, к истории вообще.
Таких, как я, называли раньше – «книжный мальчик». Таковым я остался и по сей день, хотя сегодня это  катастрофически исчезающий вид. Для меня чтение – это даже не потребность, а способ существования. Всю жизнь, сколько
я себя помню – я читаю книги….
Знаете, я порой завидую людям, не читающим книги. А таких, увы, сейчас – большинство в нашей стране, не столь давно  - «самой читающей стране в мире». Иногда мне кажется, что именно они живут настоящей пол-ной жизнью. И, верно, в этом есть доля «сермяжной правды»…. Но! У них эта – настоящая жизнь – только одна. Я же прожил тысячи жизней вместе
с героями прочитанных мною книг.
Сколько раз я совершал каботаж  из Лисса в Зурбаган и обратно…. Пробирался через Икающий лес из Арканара в Иррукан со спрятанными за пазухой свитками…. Брёл с паломниками по пустыне из Галилеи в  Ершалаим…. Суррогат, скажете?.. Ну, как сказать, как сказать…. Во всяком случае, мне есть, что вспомнить из этих моих жизней. Конечно же,  воспоминания эти  не равноценны…. Ну что ж, всё – «как в жизни»….
Жизни авторов вовсе не складываются из дат актов гражданского со-стояния, иных жизненных коллизий, участия или неучастия в чём-либо. Иначе,  это звучало бы, примерно, так: родился  тогда-то  и там-то в такой-то семье, получил образование  там-то и тогда-то,  служил по такому-то ведомству / в таком-то полку, вступил в брак с имярек такой-то, написал тогда-то то то и то то, застрелен на дуэли / покончил жизнь самоубийством / умер от болезни такого-то числа такого-то месяца в таком-то году.
Жизни авторов вовсе не ограничиваются временными и территориальными рамками. Их настоящая жизнь - не то, что они «прожили», а то, что они создали. Их творения и есть их настоящее жизненное полотно. Это и есть они сами, воссозданные и множимые типографскими шрифтами, магнитофонными пленками, фото-, теле- и кинокамерами. А потому говорю вам: все вышеизложенное  - это и есть моя жизнь. Это и есть - истинный «Я». Конечно же, я знаю, что «Я» - последняя буква в алфавите. Но «Аз» - первая.
А, потому говорю: «Аз есмь…».