представить сложно было, как красиво было это лицо в молодости, когда в волосах еще не проглядывала седина, которой, впрочем, было на удивление мало для полувека Веретихи.
Веретиха проводила Настю в небольшую комнату и села в кресло, указав Насте на другое. Настя села очень аккуратно, даже в доме нынешних хозяев не было такой мебели.
-Зачем пришла? – спросила Веретиха, сверля Настю взглядом почти черных «цыганских», глаз.
-Мальчик… - только и проговорила Настя
-Какой мальчик, тут их много ходит ко мне. По разным поводам. Совсем по разным, - последние слова Веретиха промурлыкала.
-Николя, Коленька Обсумов. Вы его от смерти спасли, но…
Вретиха задумалась
-Да, мать уж больно убивалась. А ты собственно, кто ему?
-Я…просто…в семье их сейчас живу…и мне жаль…
-Жалей поменьше других, легче будет жить, - отрезала Веретиха
-Но он ребенок! Что вы с ним сделали? – закричала почти Настя
Веретиха облокотилась на спинку кресла, внимательно изучая Настю. А потом лениво потянулась, как кошка и сказала медленно
-Девочка, ты ведь понимаешь, что я могу отправить тебя домой, а завтра ты начнешь кашлять кровью, пока не успокоишься навеки? Или…могу сделать кое-что и похуже.
-Тогда вы бы уже это сделали.
Веретиха вновь посмотрела на Настю и рассмеялась. Потом сказала:
-Ты права. Настроение хорошее. Слушай, раз хочешь. Мальчишке нужно было умирать, а матери не нужно было мешать тому – так судьба предопределила. И пошла бы его душа дальше – белая, безгрешная…Но мать не хотела. А я и не стала ее переубеждать. И поселила в теле ребенка …ну так скажем…одного из той стороны бытия. Мальчик живет и он живет. Питается, растет. Душу мальчишки постепенно обволакивает, пускает в нее корни, учит уму разуму. Всю жизнь с ним будет. И поверь – мальчик страдать от этого не станет. Наоборот – многого добьется в жизни. А после смерти расстанутся. Двое черненьких.
И Веретиха расхохоталась. Смех ее был на удивление легким и серебристым, как у девушки институтки, не знающей еще ни забот, ни зла.
-Зачем вы мне это рассказываете? – спросила Настя
-Можешь считать, что мне просто любопытно. А теперь ступай, милая, тут тебе больше делать нечего. И если хочешь мой совет – чернить душу не собираешься – беги из того дома. Если он себя тебе открыл – заинтересовала. Останешься – будешь на мягком спать и сладко есть всю жизнь. Но …почернеешь
И вновь Веретиха рассмеялась. А Настя чуть ли не бегом пустилась из ее дома.
По дороге домой у Насти было время подумать. Если раньше какие-то сомнения у девушки были, то теперь они развеялись как дым. И она одна со своими проблемами. Никто не поможет, даже отец Паисий. Ей показалось, что духовник ее напуган. О том, чтобы переехать к Паисию и искать место не могло быть и речи – Настя просто не могла подвергнуть отче опасности. Что же делать? У Насти больше не было никого. Разве что….Недавно она получила письмо от подруги по училищу. Та уехала куда-то далеко, в деревню и звала Настю второй учительшей. Катерина Астамова, вовсе не забыла о «Сфинксе» - так прозвали Настю в гимназии за удлиненные, «египетские» глаза. Катя писала:
«А места у нас, Сфинкс, просто дивные. Летом грибов полно, а ягод – я таких отродясь не видывала и не слыхивала, что такие вообще есть. И дети замечательные. Для учительниц подготовили домик при школе – теплый, с печкой, новый совсем сруб. Люди все приветливые. Мне каждый день приносят молока и веришь ли –никак денег не хотят брать. Только вторая учительница край нужна как.»
Может действительно, поехать стоит. Недаром именно сейчас письмо получила. Да, надо поехать. Жаль Коленьку, но тут она ничего сделать не сможет, а свою душу погубит. Собираться Настеньке было не сложно – только маленькая сумка с вещами, и все. Только решила дождаться конца месяца да получить жалование, а то ведь она и билет не смогла бы сейчас купить.
Последние две недели в доме для Насти превратились в настоящий ад. Ей продолжали сниться сны, в которых она то была на волне успеха – танцевала в шикарных платьях на балах, в роскошной черной амазонке скакала по полям и лесам, с какой-то радостью наблюдая над тем, как собаки рвут зайца или лису. Это Настенька-то, что жалела любую тварь Божью и подкармливала птиц зимой. Она ездила на гулянье в разудалой тройке и куча слуг и приживалок гнули спины. А Настеньке было все равно на них. Для нее они были не людьми, а всего лишь тенями, послушными мановению руки.
Но такие сны сменялись другими. В этих снах Настенька была брошена то в темный подвал без защиты и надежды, то бродила босая и в лохмотьях по зимним дорогам. А в волосах у и по телу копошились вши, и кожа чесалась от грязи и укусов. Настя всегда была до предельности аккуратна и само ощущение грязи на коже было невыносимо. А к нему прибавлялись еще холод, голод и безысходность. Настя из сна точно знала, что теперь так будет всегда, ибо она …упустила свой шанс и не сделала то, что должна была. Дура.
В реальности было не легче. Коля продолжал вести себя как обычный ребенок, но иногда все же проскальзывал тот липкий взрослый взгляд, который пугал Настю. Особо страшно было, когда смотря на Колю, Настя видела двух человек одновременно, словно лицо как маска было разделено пополам. При этом с Настей Коля вел себя обычно, правда с другими совсем сорвался цепи, как говорила Матрена. Да и в доме стали происходить странные вещи – Матрена сильно обварилась, Мария Ивановна сломала ногу считай на ровном месте. Барыня то истерила, то хохотала безудержно, а барин стал прикладываться к бутылке, чего с ним раньше не бывало. Настя не понимала, что твориться – тот, кто живет в Коле, показывал ей свою силу?
Девушка получила расчет и отпросилась в магазин. Сама же помчалась на вокзал. Ей несказанно повезло – поезд в том направлении, что ей было нужно, уходил через час. Потом придется пересаживаться, но Настя не думала об этом. Она взяла билет. Наверное, так вот не очень хорошо явиться не предупредив, но подруга так зазывала ее, что Настя решила, что можно.
И уже скоро поезд увозил ее вдаль от странного первого места работы. И от всего, что она знала в мире.
Кажется, Настя задремала, потому что вроде грезилось ей, что летела она над землей, покрытой травой и цветами. И вдруг. Резкий визг, удар, еще удар, боль. Настя с трудом открыла глаза. Встать на ноги она не могла – любые попытки отдавались болью. Кое-как подтянувшись на руках она привстала и огляделась, правда одним глазом. Второй не открывался, и когда Настя провела по лицу рукой, то удивилась, откуда столько крови. Казалось, половина лица была вся в крови и странно, что не было боли. Ноги Насти были вывернуты как-то неестественно, и девушка вскрикнула, увидев, как из колена торчит кость. Почему не больно? Шок? Девушка огляделась, вокруг был хаос – покореженные обломки вперемешку с землей и травой. А рядом…Настя изо всех сил попыталась отползти от головы своей попутчицы – дамы лет сорока.
-Это я ее положил. Так она дальше был, - услышала Настя радостный голос.
Повернув голову, Настя увидела невысокую фигуру мужчины, окутанную странной дымкой. Присмотревшись, нашла что в чертах есть нечто похожее на Колю, таким бы наверное он выглядел через несколько лет. Будет выглядеть. Только уж больно злая улыбка была у …призрака?
-На самом деле все правильно. Именно так Коля будет выглядеть через несколько лет. Жаль, не сейчас, но ничего – тело растет быстро. А вот молодость можно и замедлить.
-Кто ты? – простонала девушка
-Так скажем… - задумчиво проговорил мужчина. - Скажем, я тот, кто не должен был бы заниматься этой работой. Это для птиц более низкого полета. Но я…почти мимо проходил, когда эта безумная ведьма, завывая, звала хоть кого. И мне показалось – ну что там, может, будет весело? В конец концов не так уж долго. И действительно – забавно. Ты, тоже.
-Но почему я?
Мужчина пожал плечами:
-Я думал, ты умнее. А тут все то же самое. Да почему я, да почему это мне. Да в чужой шкуре лучше. А ответ прост. Просто потому. Просто потому все так, а не иначе. Вот ты. Например, думаешь, что лучше сделала? Да вы же все перед ним – грешны даже за мысли, по определению. Так какая разница чуть больше пятен, чуть меньше. Хотя… - мужчина обвел руками окружающее, - это все на тебе. Ты тут единственная выжившая.
-Это ты сделал!
-Да, но если бы ты не поехала, то и не сделал бы. И кто виноват больше? Мне до них ни жарко ни холодно.
Настя заплакала. Мужчина все смотрел на нее, а потом сказал
-Так…у меня времени нет.
Тут он щелкнул пальцами и все тело Насти взорвалось болью.
-Ходить ты не сможешь, выглядеть тоже будешь не очень – вся физиономия перекошена, - слова казались шипением. – А я могу все это прекратить.
Настя отчетливо увидела себя. Уродливая, никому не нужная кукла.
-Итак, твой ответ? – снова шипение
-Да, да, да, - закричала Настя превозмогая боль. Внезапно, все закончилось. Настя смогла встать и оглядев себя увидела, что в полном порядке
-Так лучше, - сказал мужчина, ухмыляясь. – Дойдешь до дороги. Там будет ждать извозчик с лошадьми. Черными….нужно же соответствовать имиджу.
Тут он подмигнул Насте:
– А дальше тебя домой доставят. Несколько лет ждать придется, да…но что поделать. Зато не постареешь на эти годы.
Потом обернулся и пошел прочь от девушки, все больше растворяясь в тумане. Через пару десятков шагов его фигура вновь стала четкой и он, обернувшись, сказал:
-Да и ты…не дури больше. А то еще один поезд под откос пускать придется.
Это показалось ему очень веселой шуткой и он расхохотался. А потом растворился в тумане.
