Назад в СССР

Действительно, я хочу назад в СССР, в ту атмосферу всеобщей любви и уважения друг к другу и постоянному желанию помочь пострадавшему. И это желание помочь шло не  только от нас самих, советских людей, но даже и от правовых органов, по тогдашнему милиции. Не верите? Да, я вас понимаю. Я сам сейчас, если вижу идущих навстречу полицейских, стараюсь перейти на другую сторону улицы, потому что они для меня после девяностых годов стали по настоящему полицейскими дореволюционной поры России.

Так вот, дело было в мои студенческие годы, когда я закрутил роман с одной молодой, но уже замужней дамой, с которой познакомился случайно в автобусе и которой я помог донести тяжелую сумку с продуктами до дома. Роман наш шел уже несколько месяцев и я спокойно оставался у нее ночевать до утра. Потому что ее муж работал в метро путевым рабочим. А в метро работы шли по ночам, с часа ночи до пяти утра, когда выключался рабочий свет на рельсовых путях тоннелей.

Я приезжал к ней обычно с последним поездом метро, ужинал у нее, потом она убирала стол, мыла посуду и мы  ложились с ней в постель, где активно  занимались сексом. И вот однажды, когда мы с ней уже закончили с сексом и лежали молча, отдыхая, по окнам квартиры, которая находилась на третьем этаже пятиэтажки, скользнули лучи света автомобильных фар въехавшего во двор автомобиля.

Она  подняла голову, прислушалась, потом встала и подошла к окну. И сразу ко мне с криком:

-- Муж приехал на такси! Срочно собирай свои «шмотки»  и  на пятый этаж.

Никогда в жизни я так быстро не собирался. Я мигом натянул  трусы и носки, схватил в охапку брюки, рубашку, куртку, туфли и кинулся к двери. Она уже дверь открыла и стояла не площадке, прислушиваюсь к звукам внизу лестницы. А я неслышно, буквально на цыпочках рванул на пятый этаж. Здесь я выдохнул из себя воздух и начал быстро одеваться. Вот снизу хлопнула входная дверь и послышались шаги понимающегося по лестнице человека. На третьем этаже дома шаги замолкли и раздался звонок в дверь. Потом еще, еще. Это она отрабатывала сценарий крепко спящей жены. Затем ее голос, хорошо слышный мне наверху:

-- Кто?
-- Это я, Люба, открой…

Дверь открылась и сразу же ее встревоженный голос:

-- Витенька, миленький, что случилось?!

-- Да ничего особенного – палец придавил. Пару дней придется посидеть дома.
Даже в  больницу не пойду – мастер сказал, что закроет эти дни на меня.

Дверь закрылась. Я перевел дух. Вроде обошлось. Теперь осталась самая ерунда – добраться до родной общаги, что находилась  в  Доргомиловском студгородке  около метро  Студенческая. А я сейчас стоял на пятом этаже «хрущевки»  в противоположном  конце Москвы, аж за метро ВДНХ, не так  далеко от кольцевой железки.

Я глянул на часы – около трех часов ночи.    Транспорт в Москве практически не ходил. Одни лишь такси. Но на такси у меня денег не было. Да и где я  здесь ночью возьму такси? Остается одно – идти пешком.  Через всю Москву. С ее севера на ее юг.  Часа три хода.  Не меньше.  Если через центр Москвы.  Как добраться до центра, я примерно знал.  Дом, где я сейчас находился, располагался  минутах в пятнадцати  ходьбы от проспекта Мира.  Проспект Мира выходит на садовое кольцо. По садовому кольцу до Арбата. Потом через Бородинский мост к Киевскому вокзалу. А от него через пятнадцать минут мимо Доргомиловского рынка и до моей «альма матер»  – Доргомиловской общаги! Кроме того,  там, где-то  на проспекте Мира, был еще и  Рижский вокзал. В случае чего можно будет и на нем остановится до открытия метро. Так что с дорогой мне было все  ясно. Оставалось включить ноги и – в путь!

Ведь  мне было всего лишь двадцать с небольшим лет, погода на улице была прекрасная, где-то  на небе светили звезды, висела  круглая луна  и было тихо.  Правда, ни звезд, ни луны на небе не было видно, но это и не так уж и важно. Зато светили фонари, конусами света падая на землю, да «горели»  магазинные витрины со своими вывесками.  Но дома стояли темными бесформенными слепыми громадами. Лишь кое где горели освещенные окна.

Красиво! Ночная Москва! Никогда я еще не ходил по Москве ночью один.  Всегда с какой-нибудь своей девушкой и тогда я ничего вокруг не замечал.  А вот сейчас один. Ну и что?

Шел всего лишь двадцать второй год моей жизни,  апрель  месяц  19… года. Никаких таких особых проблем в моей жизни еще не было. Все было еще впереди.  И я с чистой юношеской совестью и спокойным  сердцем пошел. Пошел не торопясь, легким средним шагом, заранее настроенный на долгий, долгий путь.

Вскоре я вышел на  Проспект Мира, повернул направо,  и направился  к центру  Москвы. Было очень тихо, так тихо, что я слышал звук своих собственных шаги. Ни одного человека вокруг, ни одной машины на пустом асфальте проспекта. И небо было густо черное – ни одной звездочки на небе. Это я потом уже  заметил, что по ночам в Москве на освещенных улицах не видно звезд.

А я шел, погруженный в свои полу мысли и свои полу думы,  не видя ничего вокруг и лишь слегка насвистывая  свои любимые студенческие  песни, которые  в те времена заполонили студенческие аудитории и которые я сам любил напевать в компаниях под гитару.  Шел, сначала насвистывая, а потом уже и  начиная петь. Сначала негромко, а  потом и во весь голос. Чего стесняться-то, когда вокруг никого нет.

Шел и пел, шел и пел. А иногда и танцевал. Короче – балдел от души!
И здесь я увидел боковым зрением, как к бордюру  шоссе проспекта подъехал трехколесный милицейский мотоцикл. Подъехал и просигналил. Я подошел к ним и поздоровался.

Сидевший за рулем милиционер сказал:

- Здравствуйте! Старший лейтенант Смирнов, начальник патруля. Молодой человек, вы что здесь ночью делаете?  У вас какие-нибудь  проблемы?

- Да нет, -  рассмеялся я, - Никаких проблем! Домой иду! С девушкой поругался, вот теперь домой топаю в свою общагу.

Я не стал говорить про то, что  к моей «девушке» ночью неожиданно с работы  муж  вернулся домой. Ведь они сами по ночам часто работают. И зачем же им напоминать про их возможные  семейные проблемы?  Не надо!

- А у вас документы есть? – спросил старший.

- Студенческий, - сказал я и достал из кармана куртки свой студенческий.
И вправду студенческий я всегда носил с собой. Ведь по нему бесплатно тогда ездили на всех видах транспорта в Москве.

-  И где же это твоя общага? – спросил старший. Второй милиционер почему-то  не разговаривал и просто смотрел на меня.

- Доргомиловский студгородок, - сказал я.

- Фь-ю-ю-у-у-у! – просвистел изумленный старший милиционер, - Да это тебе так до утра топать, да топать – все подметки «стопаешь» до дыр! А они у тебя студенческие, небось запасных нет! Ладно, садись сзади меня! Подвезем!

И они меня подвезли до самой двери моего общежития. Добровольно и без всякой моей просьбы Я их поблагодарил и пошел в свою комнату. И еще успел пару часов  поспать перед первой парой.

PS  Как-то однажды, в «знаменито-проклятые»  девяностые, я приехал в Москву из одной своей командировки утренним поездом. Поезд пришел на Павелецкий вокзал  около четырех. Метро открывалось в пять. Мне надо было переехать на Курский вокзал и оттуда на электричке домой. Можно было бы взять такси и переехать на Курский, но такси нам по командировкам в те  времена уже  не оплачивались. Только поезда, самолеты и метро с автобусами.  Можно было бы пешком пройтись по садовому кольцу.  Путь знакомый и  мной не раз пройденный в молодости. В Советские времена я бы, не задумываясь,  пошел пешком, чтобы не ждать на  вокзале. Но это в Советские времена. Сейчас же я не рискнул на такое  и подождал в здании Павелецкого вокзала до открытия метро.

Я в свое время изъездил Союза вдоль и поперек и нигде никогда не боялся один ходить по ночам. Нигде, ни в Средней Азии, ни на Кавказе, на в Прибалтике, ни в Закарпатье, ни в Приморье, ни в Якутии. Везде я чувствовал и ощущал себя дома. Но не сейчас. Сейчас я даже в родном своем  городе боюсь ходить по ночам.

Такова она нынешняя «се ля ви» в капиталистическом зверином мире. Зря все-таки мы отказались от советского человеческого строя. Зря. Потому что прошлое не повторяется, каким бы оно нам прекрасным  не казалось. Да и  такое, как СССР, в жизни государства бывает всего лишь один раз.

***