плечи ее задрожали от беззвучного плача. Андрей сел рядом, обнял за плечи, дал выплакаться, а когда она немного успокоилась, сказал:
- Оля, надо отдать. Надо отдать все, что они просят. Иначе они от тебя не отстанут.
Она вскинула на него заплаканные глаза и с сожалением прошептала:
- Господи, если бы я могла. Я сначала вообще не поверила в это, но потом нашла односторонне прозрачное зеркало и аппаратуру за ним. Но где записи я не знаю. Я все обыскала, в доме, в клубе, в агентстве, ничего. Я пыталась объяснить это им, но они не поверили. Они дали мне три дня, чтобы вернуть пленки или …- её прямо передернуло, или мне не жить. Причем, они мне обещали, что умирать я буду долго и все равно перед смертью все расскажу, но отпускать меня после этого будет уже нельзя.
- Что же теперь делать?
- Не знаю, - со вздохом произнесла Ольга,- я обратилась к отчиму, ведь у него есть связи на самом верху. Он обещал попробовать помочь, а мне посоветовал, не заходя домой, без всяких вещей, спрятаться пока туда, где они не смогут меня найти. Вот я и вспомнила о тебе. О тебе в той среде, где я вращалась, никто не знает, мамы нет уже год, а отчим наверняка давно забыл о твоем существовании.
Ну что, теперь, когда ты все знаешь, решай – могу ли я остаться у тебя. Сам понимаешь, это может быть опасно. Если не захочешь со мной связываться – скажи, я не обижусь и утром уйду. До утра ничего не случится, три дня истекают только завтра вечером, я и за это буду тебе благодарна…
- Не говори глупостей, - перебил ее Андрей. Живи, сколько хочешь. Дальняя комната в твоем распоряжении…
Пока Оля принимала душ, он постелил на кровать чистое белье, перенеся свое на диван в проходной комнате, проводил ее, показал на кровать, пожелал спокойной ночи, но когда хотел выйти, она взяла его за руки и шепотом произнесла:
- Андрюша, не оставляй меня сейчас одну. Пожалуйста, обними меня, как тогда, в детстве.
Они долго, очень долго не отрываясь смотрели друг другу в глаза. Потом Андрей осторожно обнял ее за плечи, медленно притянул ее к себе, их губы легко, почти невесомо коснулись, на мгновение отпрянули.
- Если ты хочешь меня остановить, скажи сейчас, - шепотом произнес он.
Вместо ответа Оля резко притянула его к себе и губы буквально впились друг в друга.
А дальше… дальше время остановилось. Они забыли обо всём, все тревоги отошли на второй план, остались там за границей комнаты, в которой были только они и их любовь. Это было какое-то наваждение, они любили так, как-будто в последний раз в своей жизни. Не было ничего кроме сдавленного дыхания, стука сердец, бесконечной нежности и счастья. Ночь для них была долгой, почти бесконечной, но все заканчивается, закончилась и эта ночь.
Утром Андрей, тихо выскользнув из-под одеяла, накинул халат и на цыпочках вышел из комнаты, закрыл за собой дверь, сел в кресло у журнального столика и глубоко задумался. В голове был полный сумбур. Но постепенно все вытеснил страх, липкий страх потерять любимого человека, именно любимого, ведь всё вернулось, все чувства, которые, казалось, умерли в его душе, завладели им вновь, как будто и не было этих лет разлуки.
Он понимал, что ничем не может помочь Ольге, совсем ничем. Им обоим остается только ждать – вдруг отчим поможет снять ее с крючка. Вскоре из спальни вышла и Оля, одетая вместо халата в белую мужскую рубашку. Господи, как она была прекрасна в этот момент. Пробегая мимо него, она жестом остановила пытающегося подняться Андрея:
- Посиди спокойно. Я сейчас сделаю свои дела и приготовлю нам завтрак, а то я голодная как стая волков.
За завтраком он спросил:
- А как ты узнаешь результаты переговоров отчима?
- Мы договорились, что я раз в сутки буду звонить ему из таксофона. Каждый раз из разного, расположенного подальше от места, где я буду жить. И давай не будем больше об этом, все равно ничего сделать мы не можем.
Больше они на эту тему не говорили. Андрей позвонил своему начальнику и договорился об отпуске без содержания,наврав, что у него заболела родственница. Выходили они из квартиры только один раз в день. Он провожал Олю до таксофона и обратно, забегая по пути в ближайший к дому продуктовый магазин. А остальное время они любили, любили, забывая обо всем, весь мир за дверью их квартиры переставал существовать. Были только он и она.
Они жили надеждой. И только по ночам он долго не мог уснуть и просто лежал с открытыми глазами. Стоило ему закрыть глаза, как страшные видения и мысли наполняли комнату. Так продолжалось шесть дней. А на седьмой Оля, до этого молча отходившая от таксофона, с нескрываемой радостью сказала:
- Отчим договорился с ними. В качестве компенсации они потребовали продать им за бесценок агентство и клуб, но это уже мелочи. Главное они снимут меня с крючка.
- Я сейчас же еду на место встречи с ними и уже сегодня вечером мы отпразднуем начало нашей новой жизни.
Он попытался уговорить ее взять его с собой на встречу, но она резко отказалась:
- Они предупредили, чтобы я приехала одна. И не пытайся за мной следить, не испорти все. Иди домой и жди меня, я постараюсь скоро вернуться.
Но она не вернулась. Ни в этот день, никогда. Оля просто растворилась в воздухе, как-будто и не было такого человека. А он, все с возрастающим страхом, ждал и ждал ее возвращения. Отчаявшись, он попытался обратиться в полицию. Но его даже не стали слушать – ведь он ей никто, а от родственников никаких заявлений не поступало.
И только тогда, когда он случайно, из газет, узнал, что новым владельцем клуба и агентства стал Игорь, отчим Оли, Андрей все понял. Отчим предал ее и получил за свое предательство свои тридцать сребреников.
P.S.
Тело Оли так никогда и не нашли. В 2002 году ее отчим переехал в Англию, где через год таинственно скончался в своей Лондонской квартире. А Андрей так до конца жизни оставался один, бережно сохраняя память о той неделе любви, любви под дамокловым мечом.
Прекрасный рассказ.