Название ждёт меня в продолжении этой истории

   Сегодня море было особенно внимательным. Волны шумели не так громко, а чайки кружились над ним тише, чем обычно. Медленно и довольно. 
  Такие вечера каждый замечает по - своему. Для них эта прогулка по берегу моря значила много. Так как и для неё, и для него отношение ко времени было чем-то священным, сознательным, дорогостоящим и бесценным одновременно. Хотя они совсем не знали о существовании друг друга.
  Он уже успел разочароваться в понимании другими человека и его значимости. К своим годам, в силу своего личного опыта, он был убеждён, что ценно только то, что можно или продать, или купить. Альтернатив не существует. Так как он сам ничем не отличался от тех, кто ценил материальность жизни прежде духовной её стороны. Для него духовность, в своём роде, означала подобие лени. Когда человеку предлагают отказаться от возможности, чтобы заработать больше. Он верил только в то, что мог сделать сам. Такие люди, как правило живут, уже не веря ни в какие чудеса. Так как своим собственным примером они могут доказать по факту, что хорошо жить только тогда, когда есть деньги. И ещё лучше, когда их много. И никто не смог бы его переубедить. В этом он был полностью уверен. А потому считал своим долгом соответствовать одному принципу, который сам для себя давно сформулировал. Надо всегда быть на стороне тех, кто сильнее, и кто придерживается таких же правил и законов, как он. То есть - находиться между одним и другим, никому не давая возможности, сделать о его сущности какие-либо выводы.
  Нельзя сказать, чтобы он сам не понимал последствий такого положения. Он прекрасно сознавал, что неопределённость, как правило, ничего не может ему гарантировать. Его привлекала духовность, как рост собственных размышлений, не более. Но без материальной основы у него пропадало желание к таким рассуждениям. 
  Говоря на языке автора, я могу объяснить такое отношение следующими выводами. Он жил, не зная чего хочет, а если иногда стремился узнать это по факту, сразу начинал поддаваться чувству страха и неуверенности. Так как не мог удержаться за точное знание. Не было опоры. Он не мог дожить до сути своих желаний. Поэтому каждый раз, испытывая желание достичь знание, он снова и снова возвращался обратно, на своё прежнее место. Чтобы вновь думать о том, чего хочет? Чего ему не хватает? И почему его собственных стремлений не достаточно для того, чтобы открыться всем и перед каждым? 
  Этот раз не стал для него исключением. Он снова бродил по пустому берегу, наблюдая за пенными следами шумных волн. Они, как будто играли друг с другом в догонялки. 
  Как всегда он был рад свободному времени. Оно всегда было для него чем-то особенным, не похожим ни на одно другое. Размышления он начинал с самокритики. Этому занятию он отдавал большую часть своего времени. Как человек, настроенный материальными заботами, он никогда не критиковал свою совесть благородными соображениями. Что естественно для таких обывателей жизни. Они называли этот образ поведения выживанием для сильнейших. Совесть в таких случаях только мешает идти к цели.
  Для него критика заключалась в другом. Он не мог без духовного поиска радоваться материальным вещах. И его такое понимание возмущало больше всего. Как мне научиться радоваться своему состоянию без любви? Вот чем он был всегда озабочен. Зачем он везде и всюду искал любовь? Ту самую, за которую держатся все те, кого он успел прочесть, и кем успел вдохновиться. Он мечтал сделать что-то подобное. Он так об этом мечтал, что оставался не доволен всем тем, что у него, хоть иногда, но получалось. Почему меня не устаивают все эти похвальные мнения со стороны? Почему я им не верю? Что я ищу? Как я узнаю то, что мне хочется встретить?
   Надо отметить, что этот человек предвзято относился к такому понятию, как гений, мастер или творец. Он не критиковал других за их отношение, но сам воспринимал талант достаточно скромно. Никогда не восхищался другими так, как могли восхищаться им и его творческой способностью. Такое поведение было естественным для человека, не знающего того, что он хочет. Он был готовым мастером, не имея ни основы, ни фундамента. И от этого для него возникало много спорных ситуаций лично с самим собою же. Он соглашался творить, сидя на двух стульях. Это он прекрасно понимал. Но потом не мог не согласиться с теми, кто для него лично являлся примером высшего искусства. Он как будто смирился с тем, что ему никогда не дано будет встать с такими мастерами на один уровень. И от этого бессилия он был согласен служить себе хоть как-то.
   Критика начиналась, как обычно с того, что он сам себе не нравился. Ни внешне, ни внутренне. Иногда он смотрел на себя, как на птенца, который очень хотел бы научиться летать. Но каждый раз испытывает чувство недолета до намеченной цели. Вот и сейчас он стоял на берегу моря совсем один. Никому не нужный. Никем не найденный. 
  Прохожие в его образе отметили бы очень успешного человека. Всё - от его манеры держать себя до его внешнего соответствия говорило об этом. Со стороны никто и никогда не причислили бы его к неудачникам. В одинокой фигуре на берегу моря читалась такая самоуверенность, что можно было позавидовать. Руки он держал в карманах своих брюк, голова поднята вверх, что можно было оценить, как в человеке неравнодушном, сразу привлекательным. Никто не мог слышать его рассуждений, его сомнений. Это вполне устраивало его. 
   Наблюдая за полетом птиц, он мысленно возвращался к своим неудачам. Возмущался неудовлетворённостью. Почему я не могу стать таким же довольным, как птицы в небе? Чтобы летать не от того, когда вынужден часто махать крыльями. А парить с широко расправленными. 
   Как же много счастья у этих птиц. Что у них есть? Ничего! У них нет ничего, а они парят надо мной так свободно, как будто у них есть больше, чем у меня.
  Так рассуждал он, гуляя однажды по берегу моря. Абсолютно не веря ни в какие чудеса, и тем более во встречи, про которые часто говорят, что это что-то свыше нашего понимания.
  В другом направлении на том же берегу моря навстречу неверующему в чудеса человеку, шла она, которая больше всех и всего в своей жизни могла верить только в чудеса. Встретив её где-то в другом месте, при другом своём положении он никогда бы не обратил на неё внимания. Так как с самого начала рассуждал о встречах рационально. Предпочитал сам не стараться привлекать внимание к себе, а пользоваться желаниями других в любое удобное для него время.
   Говоря на языке автора, отмечу, что они друг для друга были, как плюс и минус. Кто из них был минусом, а кто плюсом не имеет особого значения. Так как речь шла о полном несоответствии их взглядов. Он для неё был в числе разочарованных людей, она для него - как лицо слишком очарованное, что иногда становилось довольно противным наблюдением для него.
  И вот однажды судьба привела их к друг другу.
  Если в его образе я описала человека хмурого, редко улыбающегося, находясь наедине с самим с собой. То в её состоянии была полная гармония. Она улыбалась слишком часто, и так долго, что сама себе завидовала. Этот день не стал для неё исключением. Имея в своей жизни много повседневных забот, трудясь на работе целыми днями, как большинство обычных и простых людей, она умела из своих выходных дней делать праздники. Она так любила свободное время, что не переставала его ценить и созидать. Могла не вспоминать о еде целый день. А после того, когда вспомнит радоваться этому, как ребёнок, которого угостили сладким. Всё для неё было не таким, как для всех. Порой она сама себя спрашивала за что ей дана такая любовь? И почему всех нельзя было наделить такой же любовью? Ведь только она могла точно знать истинную радость, и говорить о счастье в жизни. Что она и делала. 
   Свой выходной день она снова тратила на любовь. Пользуясь случаем своего личного уединения, она выбрала прогулку по берегу моря. В её душевной коллекции было несколько не дописанных ею стихотворений. Нужно было закончить сочинения. В её мыслях уже возник образ мышления. Она знала, что её так привлекает в этом времени. Красота! Красота! Красота всей жизни! И пусть это будет лишь мгновением заката, или просто моря - шумного, тихого, синего, серого, чёрного, зелёного. Всё это не важно. Для неё всегда важно было только одно - время. Ей необходимо было отдать свободное время вот этой жизни, вот с этим самым настоящим и подлинным счастьем. Не требуя к себе никакого внимания, не ожидая никаких оценок. А просто высказать вслух все свои красивые чувства, как то, без чего людям будет трудно на земле.
   В отличие от этого мужчины она, конечно улыбалась во весь рот. Разговаривала вслух с чайками, как со своими верными друзьями. Надо отметить, что для неё вся природа состояла из друзей. По этой причине она смогла убедиться в существовании самых настоящих чудес. О чём часто рассказывала в своих текстах. Будучи абсолютно уверенной в том, что чудеса даны человеку для того, чтобы он смог через свою собственную убеждённость показать другим жизнь, наделённую чем-то большим, чем материальность.            
    Она улыбалась морю, солнцу, улыбалась своему собственному выражению на фото. Не скрывала своей любви ни от кого. В ней было всё настолько настоящим, что не поверить ей было довольно трудно. Никогда не сомневалась в себе ни капли. Уверенность для неё была знанием и пониманием себя с самого детства. Ничего и никогда не искала. И всегда знала, что её взгляд души обращен к жизни, как к самому настоящему чуду. С самого детства привыкла знать себя только такую. И никакой другой больше не существует. Поэтому никогда не металась от одного понимания к другому. Наоборот! Держалась за свою основу, как за ствол дерева, который с годами становился ещё крепче, ещё сильнее, ещё качественнее. 
  Наверное, именно по этой причине, каждый, сделанный ею выбор, был нечто вроде испытания для неё от самого Бога. Она чувствовала, что Он с ней. Она узнавала Бога по своим рассуждениям. Ей не надо было никому доказывать Его присутствие. Оно было повсюду для всех неравнодушных людей. Знала для чего живёт. Чего хочет. Чего ждёт. Видела надежду в каждом новом ребёнке. Так же, как верила, что любая встреча с ней для кого-то будет не случайна.
  В двух одиноких фигурах на одном берегу моря случилось самое интересное противоречие всей нашей жизни. Ей предстояло вернуть человеку веру в чудеса. А ему представлялась возможность узнать чего же он хочет.? Чего ещё не понимает? Чего ему так не хватает для полного удовлетворения жизнью?
  На этот раз судьба подыграла им обоим.
  А природа как будто, предчувствуя эту встречу, создала для них особенную атмосферу уюта. Такую, когда вслух говорят:»Как же сегодня особенно хорошо».
  Он не сразу обратил внимание на человека, виднеющегося вдали. А когда заметил приближающуюся фигуру, воспринял видение недовольно и немного раздражённо. Ему снова помешали побыть наедине с самим собой. Но после сумел найти оправдание данному факту, и вовремя сам себя успокоил. Берег, море, небо, солнце всегда нуждаются во внимании к себе, в отличие от нас людей. Это всего лишь человек, который также как и он любит своё время.
  Человек