Часть вторая
Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.
В этот солнечный день, ровно в полдень Александр Валерьевич Факов отменил вегетарианство. Сделал он это не из холодного расчета, а только по велению сердца. Ну хорошо: и сердца, и желудка. Но все равно порыв экс-чемпиона был спонтанен, что свойственно лишь пылким мужчинам в самом расцвете сил.
Запрет на животную пищу продержался бы у питерского гроссмейстера еще примерно месяц. Кабы не земляк, журналист Сергей Сорокин. Этот навязчивый стрингер расхвастался об экс-чемпионе на Тосненском мясокомбинате, а те, не будь дураки, тотчас же отрядили к Факову гонцов с дарами.
По словам Сорокина, им требовались новые, незатасканные брэнды. Шахматы были одними из них, а потому гонцы держались с Факовым почтительно. Их аргументы – в мясном исполнении – смотрелись заманчиво, просьба же была не чрезмерна. Своеобразная афишка шахмат. Идея заключалась в том, что на срезе любого сорта копченого мяса и колбасы — продукции мясокомбината - был бы виден профиль Александра Валерьевича. Вместе с автографом. Взамен экс-чепион получал открытую колбасно-сосисочную линию сроком на полгода и раз в месяц по десять килограммов элитного окорока в качестве бонуса.
Факов подумал, что истина рождается в сравнении. Стоило тосненским ходокам выложить на стол все свои образцы, как юниорка Лея принесла не доеденный утром салат. Два мира соприкоснулись гранями; на фоне упругой мясной роскоши разноцветная травяная смесь показалась гроссмейстеру прямо-таки оскорбительно несъедобной. Жестом прокуратора Факов отодвинул в сторонку вегетарианский корм. После чего повелел Лее откромсать ближайшего сервелата, попробовал его на зуб, оценил гамму, прищурился и изрек:
Аминь!
Наверно, похожие чувства испытывал князь Владимир Красное Солнышко, когда, привечая Иисуса, выкидывал в реку Перуна, Стрибога и прочих деревянных фриков.
Хорошенько перекусив мясными образцами, Факов дважды ударил в гонг. Это был знак для Леи: колбасникам, которых на время трапезы экс-чемпиона выпроводили в приемную, разрешено было снова зайти.
– Вот, держите, – сказал Александр Валерьевич им, протягивая листок. – это мой автограф, увеличите сами. Мою фотографию в профиль вам пришлют завтра по мейлу.
Окрыленные перспективами, гонцы удалились, а Факов отрезал шмат буженины и поблагодарил судьбу за титул экс-чемпиона мира.
Неожиданно в дверях снова материализовалась Лея Гайфуллина.
К вам Евгений Салаженкин!
– Деточка, – произнес Факов, – кто тебе дал право отрывать меня от божественной трапезы? Ты хочешь, чтобы я поперхнулся? Такая бесцеремонность очень невежлива с твоей стороны. Ясно?
– Он говорит, дело не терпит отлагательств! – ответствовала Лея.
- Я тебя больше не задерживаю, – распорядился Факов. – Зови Салаженкина. Но за эту выходку с тебя два дежурства по кухне вне очереди. Вольно!
Лея, фыркнув, исчезла за дверью.
Салаженкин приперся в поношенном костюме и стоптанных туфлях.вид у него был понурый.
–А-а, Салаженок! – вместо приветствия сказал Факов.– Что случилось?
– Беда,– Евгений уселся на стул. – Володя Ебишин не сможет принять участия в операции.
– Как так?
– Его откомандировали на игры БРИКС,– вздохнул помощник, – решение принято на Гоголевском, в ЦШК. Ничего изменить нельзя — Володя едет как замначальника Службы Безопасности делегации России.
– Звездец,– Факов критически осмотрел заставленный
мясной продукцией стол.– Кто-нибудь еще у тебя на примете есть?
Салаженкин виновато пожал плечами.
– Пора тебе браться за серьезную работу, – Факов взял сигарету, неторопливо закурил. – научиться наконец принимать самостоятельные решения.
Евгений вздрогнул.
Александр Валерьевич! – плаксиво воскликнул он, – вы же меня много лет знаете. Если нужно собрать какую-нибудь информацию, любого вида и объема — тут я дока. Но проникать в чужую квартиру — уж увольте. Не смогу!
– Салаженок! – проникновенно произнес Факов, – У нас не хватает людей. Кто кроме тебя, с твоей выдержкой и опытом может осуществить банальное проникновение в жилище, тем более, когда тебя еще будут страховать?
- Не могу! – приложил руку к сердцу Евгений. – Подведу я вас, Александр Валерьевич! Боюсь, от нервов не выдержу и умру где-нибудь по дороге.
- Тебя скорее кишечник подведет, – мрачно процедил Факов и повернувшись в кресле к окну добавил: – вот все придется делать самому...
***
После дополнительных размышлений и при финансовой поддержке Горгонова Александр Валерьевич сам вызвался подбросить зверюшек Яне. Изначально предполагалось, что страховать экс-чемпиона будет сам Алексей, но Факов решил, что если Салаженкин боится идти на дело самостоятельно, пусть хоть на стреме постоит.
План, родившийся в голове экс-чемпиона, был прост и изящен. По его задумке, поддержанной коллегами, Салаженкин должен был под видом чиновника из ЖЭК вызвать Яну в районную жилконтору. В ее отсутствие Александр Валерьевич проникал в жилище по всем правилам квартирных воров и обильно сдабривал насекомыми нижнее белье и полотенца Горгоновой. Евгений должен был быть «на стреме» у подъезда и следить за возможным появлением Яны. Связь «Сатириконовцы» собирались держать по мобильному. Причину вызова в ЖЭК Салаженкин должен был сочинить такую, чтобы времени у Факова хватило с избытком.
Александр Яковлевич Поцкий, как и обещал, снабдил «Сатириконовцев» аж двумя пробирками лобковых вшей. Даже волосы предусмотрительно были спрыснуты физраствором, чтобы вши раньше времени не передохли.
В назначенный день за квартирой Горгоновых было установлено наблюдение с самого утра. Звонок якобы из ЖЭК с просьбой явиться для уточнения некоторых юридических вопросов показался Яне достаточно убедительным, поскольку вскоре девушка вышла из дома и направилась в сторону автобусной остановки.
Когда автобус уехал, вскоре Факов, получив заранее от Алексея код подъезда, направился к дому. Салаженкин должен был оставаться неподалеку и следить за всеми входившими в подъезд, а при необходимости предупредить экс-чемпиона звонком мобильника.
Словно натренированный вор-домушник, Факов, надев черные облегающие перчатки, за пару минут ловко справился с замками. Квартира, как оказалось, стояла полупустая: на полу в комнатах еще были видны следы стоявшей там мебели.
«Интересно, куда она мебель вывезла?», подумал экс-чемпион. В столовой был накрыт стол к обеду на двоих — видно, Горгонова ожидала сегодня кого-то.
В спальне Факов, открыв ящик комода в углу, откупорив одну из пробирок, обильно посыпал вшами нижнее белье девушки. Перейдя в ванную, он высыпал содержимое второй пробирки на висевшие на батарее полотенца. Сделав дело, экс-чемпион тщательно закрыл пробирки и положил их в пакетик, собираясь выбросить на улице.
Александр Валерьевич намеревался уже уходить, но внезапно услышал, как снаружи кто-то вставляет во входную дверь ключ.
Факов в ужасе метнулся в спальню и зашмыгнул под кровать, судорожно вытаскивая батарею из мобильного, чтобы не выдать себя случайным звонком.
Наконец ключ с отвратительным скрежетом повернулся в замке и на пороге появилась Яна, и — как увидел из-под кровати в проеме полуоткрытой двери в спальню - вместе с ней пришел ее новый бойфренд — известный гроссмейстер Алексей Жаров из Риги.
«Ну, Салаженок!» со злостью подумал Александр Валерьевич.
Тем временем Яна с Алексеем буквально с порога завалились именно в спальню и рухнули в постель. Легкая летняя одежда буквально через несколько минут полетела на пол.
А потом… Алексей, смачно и откровенно драл жену своего тезки Горгонова. Судя по скрипу кровати, и так он ее раскладывал, и этак, и словечками разными достойными все это дело сдабривал. А она-то, она как визжала, со стонами, и потом в себя его пуская!… Александр Валерьевич давно не слышал, чтобы женщина так визжала, когда ее трахают…
Факову показалось, что даже стены квартиры тряслись.
Наконец бешеные скачки на постели прекратились и Алексей грузно потопал в ванную.
Александр Валерьевич затаился под кроватью и даже постарался не дышать.
Однако все прошло благополучно — Жаров наскоро принял душ и, одевшись, вскоре ушел.
Яна, судя по движениям над Факовым, продолжала лежать на кровати.
«Ну когда же она встанет?» сердился на любвеобильную девушку Александр Валерьевич.
План его был прост: дождаться, когда Яна уйдет в ванную или туалет, и незаметно прошмыгнуть вон из квартиры.
Тем не менее время шло, а Яна все не вставала с кровати. Однако она и не спала — на кровати, судя по скрипам, совершались какие-то телодвижения.
«Неужели она еще и теребонькает после Алексея?» подумал экс-чемпион; «вот ненасытная бабенка».
Однако все оказалось гораздо сложнее, чем думал Факов.
Яна была по уму и образу жизни типичная блондинка.
Прочитав в женском журнале об интимном пирсинге, Горгонова решила украсить свое главное место колечком. Какое-то время все шло успешно — любовники были восхищены.
Но именно в этот день нашла коса на камень.
Когда Яна и Жаров куролесили на славу на квартире Горгонова, финальным натиском Алексей Дмитриевич умял девушку до такой степени в добротный немецкий матрас, что из него пружины полезли. Оставив нежившуюся Яну в обнимку с подушкой и пару купюр евро на тумбочке, любимый укатил по делам.
Когда Яна оклемалась после бурного секса, то попытка слезть с кровати оказалась неудачной. Что-то крепко и больно держало ее за самое сокровенное. Приглядевшись, Горгонова обнаружила, что на конце матрасной пружины есть маленькая петелька. Видимо, Яна после постельных утех блаженствовала на голом матраце, потому что простыня куда-то улетучилась. Получилось, что Жаров своим внушительным телом вдавил Яну в матрас, трахая нее, пружинка выскочила, и тут ее хваленый пирсинг зацепился колечком за пружину матраса.
Яна оказалась на крючке.
Какое-то время она пыталась самостоятельно расцепить колечко и проволоку но безрезультатно: пружина была сделана из закаленной стали. Нужно было иметь недюжинную силу для таких экспериментов. В общем, у Яны ничего не получилось.
Отчаяние охватило Яну. Еще бы, мало того, что она кольцом зацепилась за матрас, так она в придачу жутко хотела пи-пи. Почему, собственно, и собралась в ванную. Времяпровождение на мокрой кровати ее мало прельщало и, Горгонова, подобрав под себя простыни — как оказалась, она на одной лежала, другая обнаружилась под подушкой - обильно их обмочила. Затем скомкала и бросила под кровать. Что ж, одна проблема решена. Теперь можно было подумать, как подать сигнал бедствия.
Дурно пахнущие влажные простыни уткнулись в лицо Факову. Экс-чемпион поморщился, еле сдержавшись, чтобы не чихнуть.
Стационарный аппарат стоял на тумбочке, около кровати. Яна попыталась дотянуться до телефона, но увы, оказалось, что не достает до него около полуметра. Горгонова загрустила
