Войны богов: Нэйль Аскрон

что сила метрополиса представляла для полковника самый живой интерес.
-Допустим, я приму твое предложение, - сказал Владимир Волк в ответ, не взяв ни секунды на паузу для его обдумывания, - Допустим, я УЖЕ предпринял необходимые меры. Что такого сногсшибательного ты можешь мне рассказать о планах Якоба Гросса насчет его Империи чего я еще не знаю?
-Например то, что среди его партнеров (к слову сказать, с самыми неожиданными именами) были и Чужаки, такие как, например, Дека Псии, - интригующе намекнул и сразу же замолчал Райвэ.
По-другому и быть не могло. Райвэ мог назвать только имена, поскольку полковник Волк знал о Четвертой Империи почти все. Оставались лишь имена. Большая их часть была недоступна не то что Райвэ Шоннтору, но даже таким как тот же Хесс, даже многим из Чужаков, сотрудничавших с Воинами на благо Реальностям. Все потому, что эти имена являлись ключевыми в этом списке. Сколько имен мог назвать Райвэ? Сколько имен ему разрешили знать? И сколько разрешили назвать на встрече с Владимиром Волком? И если одно, то почему именно Дека Псии? Впрочем, скорее всего, Райвэ сделал свое дело, назвав это имя и указав направление в сторону Чужаков, большего от него не требовалось. Кроме того, это был лишний рот, готовый, как и Файхе, раскрыться в самый неподходящий момент. Понимал ли Райвэ свою роль на этой встрече? Хотя, если хорошо подумать, то у него оставались хорошие шансы избежать пули в голову. Пожалуй, услугами Райвэ можно будет воспользоваться еще раз.
-Ты наверняка знаешь чем занимается моя дочь. Тебе придется сильно постараться, чтобы выкупить у нее свою жизнь, – прямо подсказал полковник и добавил, - ЭТОТ Босстон канет в небытие, но Кемаль Афтер должен и будет жить; я не позволю никаких попыток его убийства.
Разумеется, Райвэ сделает все от него зависящее, чтобы договориться с Кайлой. И спасти его сможет только информация, равноценная этой пуле. И отправляя Кайлу на убийство Райвэ Шоннтора (прежде проверив его связь с Файхе), полковник Волк посадит ей в волосы крохотное записывающее устройство, как говорится, на всякий случай.

3.
Меры, принятые Владимиром Волком для крушения первого Босстона, представляли собой визит полковника лидеру одной из многочисленных боевых группировок в восточной части метрополиса. Данная группировка уже довольно долгое время контролировала несколько крупных жилых кварталов. С самого начала существования Босстона безопасность на его улицах поддерживал Синдикат – корпорация с десятком тысяч агентов, которых всегда можно было узнать по кожаным плащам со специальными нашивками. Хотя Босстон и считался эталоном цивилизованности и порядка, изначально метрополис был поделен многочисленными вооруженными группировками. Между ними часто вспыхивали вооруженные конфликты, и тогда в ход шли все имевшиеся в наличии технологии уничтожения и причинения физических страданий. Роль Синдиката в таких случаях сводилась к недопущению распространения того или иного конфликта за пределы его очага. Это означало, что агенты Синдиката вынуждены были принимать участие в перестрелках ради сохранения жизней мирных жителей. Как правило, на место боевых действий прибывало сразу несколько групп оцепления, блокирующих въезды и выезды на территорию. Группы не вмешивались в выяснение отношений, позволяя участникам конфликта решить спор силовым путем, оставаясь сторонними наблюдателями. Но так продолжалось только до первого выстрела в их сторону, даже случайного, и означавшего, что ситуация выходит из-под контроля конфликтующих сторон. И тогда группы оцепления становились группами миротворцев, не щадящих ни правых ни виноватых. Вся агрессия воюющих между собой противников переключалась на нового врага, однако ее хватало совсем ненадолго в силу военного превосходства и внушительной экипировки агентов перед той или иной группировкой. Усмирение длилось считанные минуты, практически не встречая достойного ответа. Естественно, что Синдикат являлся вожделенной и практически недоступной мечтой для всех этих групп и сообществ.
Собственно говоря, благодаря им наиболее сообразительные и расторопные Воины, такие как полковник Волк, нашли на территории Нейтральной зоны идеальное место для хранения как оружия так и прочих ценностей и Артефактов. В то же самое время агенты Синдиката исправно предупреждали о появлении в Босстоне к’оровских патрулей, что позволяло вовремя подготовиться к их рейдам. Таким образом, метрополис устраивал слишком многих Воинов, которые могли бы разрушить его без особых усилий, просто стравив Синдикат и все имевшиеся в Босстоне группировки друг с другом, предварительно напичкав обе стороны хорошим вооружением. Понимал ли это сам Кемаль Афтер? Ну конечно понимал, хотя на тот период времени ему было банально ни до метрополиса, ни до Реальности в целом. Конечно он подолгу находился в Босстоне, однако на первом и единственном месте для него оставалась Кайла Рабауль, занимавшая все его мысли.
Что касается Тона, уж слишком часто его группировка мелькала в ежедневных сводках агентов Синдиката. Бойцы Тона были под стать их командиру – физически развитые и преданные своему делу. Не сказать, конечно, что Тон навел в их рядах безоговорочную  дисциплину, тем не менее его слушались и уважали. И все же он оставался одиночкой, для которого личная армия играла роль послушного орудия, и пускать его в ход Тон старался как можно чаще. Он не стремился расширять сферы своего влияния. Вести войну ради войны – таковыми были мотивы Тона, таковой была его сущность. Это был настоящий пес на привязи, кусавший всех, до кого мог дотянуться. По поводу и просто так, или же в силу своих убеждений - причины не играли роли. Тон всегда оставался на самом виду и не скрывал своего буйства. А потому это была вполне предсказуемая личность, а значит Синдикат мог свободно с ним сладить, отработав тактику его усмирения.
Почему Владимир Волк обратился именно к Тону, несмотря на множество других весомых в темных кругах метрополиса имен? Просто потому, что кому-то было суждено уничтожить Босстон, так хотел подлинный Кемаль Афтер, отмеривший жизнь своему творению. Владимир Волк прочитал метрополис так же явно как если бы создал его сам. Каждый смертный в Босстоне обладал разрушительным потенциалом, способным погубить метрополис, такова была структура Босстона, и неважно кто стал бы его палачом. И следуя заложенной программе собственной смерти, метрополис устроил покушение на Тона руками одним из его солдат, давших отпор гостям из граничащих с территорией Тона кварталов. В ходе перестрелки несколько пуль срикошетили в агентов Синдиката, оцепивших место сражения. Этого было достаточно для их вмешательства в конфликт; заодно досталось и Тону, который мчался на подмогу своим бойцам на личном броневике, возглавляя целый кортеж. Взрыв снаряда, пущенного под колеса, перевернул броневик, Тон получил несколько переломов, от удара головой о стенку салона потерял сознание чем не преминул воспользоваться Владимир Волк. Можно так сказать, что Босстон и полковник действовали сообща, преследуя одну и ту же цель.
Когда Тон пришел в себя, все еще ощущая боль и гудение в голове, то обнаружил себя утопающем в излишне мягком кресле, источающем приторный сладкий аромат. Владимир Волк, облаченный в черный камуфляж уже сидел напротив Тона, заложив ногу за ногу. А между ними находился массивный стол с лакированными ножками, на зеленом сукне которого в разобранном виде лежал пистолет. Вокруг стояла непроглядная тьма, бездна, беспощадная и мрачная. И все же Тон мог разглядеть и Владимира Волка, и стол с зеленым сукном и лакированными ножками, и оружие на нем так словно тьма и была источником света. Так не могло быть, и от этого у Тона еще сильнее болела и гудела голова.
-Перед тобой обычный пистолет среднего класса, с которым может управиться любой твой солдат, - заговорил полковник Волк, рассматривая на широкоскулом, будто квадратном лице Тона каждую черточку и заставив взгляд Тона сфокусироваться на предметах, разложенных на столе, - Его отличие только в ударной мощи. Главное оружие агентов Синдиката – силовое поле вокруг них. Поле подстраивается и гасит скорость всего, что его достигает. Скорость полета пули из ЭТОГО оружия СЛИШКОМ высока, практически мгновенна, чтобы поле смогло вовремя ее остановить. Момент поражения цели совпадает с моментом нажатия на курок... Все, что мне нужно – это другой Тон, - на полном серьезе предложил полковник Волк, - Тон, которого никто не смог бы ожидать. Более сильный, более жесткий. Способный покончить с Синдикатом и признанный самим Кемалем Афтером. Для начала ты заберешь в свои руки весь восточный Босстон. Никаких союзов и никаких переговоров с остальными бандами. Один хозяин и одна голова. Чем больше будет у тебя солдат, тем быстрее ты разделаешься с Синдикатом. Я на твоей стороне, Тон, и это главное...
Он ничего не мог сказать в ответ, мог только слушать того кто говорил с ним, внушал доверие и готовность поддержки. Его вкрадчивый голос растворялся в этом мягком приторном аромате, проникая в каждую частицу тела и сознания Тона, в самое его естество. И даже грозная черная бездна вокруг, казалось, была подчинена этому голосу подобно цепному псу, выказывая Тону свое расположение.
А после его возвращения в реальный мир, Тон начал видеть особые сны по ночам. Кровь и разрушения, крики боли и ненависти, перестрелки и взрывы, и в самом их эпицентре находился он. Он всегда был в самом эпицентре, устроивший очередное сражение вокруг себя, и с восторгом и хладнокровием взиравший на этот хаос. Облаченный в  черные длинные одеяния со странными узорами, Тон походил на какого-то чернокнижника, совершавшего ритуал смерти. Он чувствовал невероятную силу, кипевшую в нем уже очень давно, и к которой он рискнул прибегнуть только теперь. Стоило только переместить свой взгляд в сторону, и там мгновенно начиналось новое беспощадное сражение. Постепенно Тон просыпался с неохотой, желая вновь погрузиться в учиненный им хаос где он был хозяином. А вскоре он мог и слышать новый приятный голос в мозгу, вдыхавший в чернокнижника Тона другую силу, которая оставалась в нем при каждом новом пробуждении. Этот голос мог слышать и слышал Владимир Волк, голос, подобный течению во все стороны, даже куда-то ввысь, заполняя собой ВСЁ. Голос Босстона, готовившегося к смерти, безмолвная сила, которую полковник чувствовал с самого начала существования метрополиса. Сила подлинного Кемаля Афтера, сила Сферы. Я тоже слышал и чувствовал ее – и в Храме и внутри Кемаля Афтера. Войдя в его тело, я находился в постоянном контакте с его сознанием, точнее в постоянном контакте с подлинным Кемалем Афтером, заключенным в футляр физического тела. Я хочу сказать, что Босстон так же говорил с ним, забирая необходимое ему количество сил, какими делился с ним подлинный Кемаль Афтер. Да, метрополис обладал своим мышлением, знал день и час своей смерти, знал и о своем возрождении. И чем ближе была его смерть, тем больше требовалось Босстону сил, чтобы провести достойный финал его жизни, каким была свадебная церемония