<Жаркое лето 1793 года. Наивная Луиза Жели взаимно влюблена в небогатого молодого человека и мечтает выйти за него замуж, однако у отца и Истории на неё совершенно другие планы....>
16+
Первые июньские дни были необычайно жаркими для Парижа. Солнце стало частым гостем - каждое утро оно появлялось над Сеной и заглядывало в окна парижан. Каждый день оно согревало бунтарское сердце Франции. Город задыхался от жары.
- Сегодня прекрасная погода, гражданка Порталь! - заметил гражданин Дюпен. Его собеседница,хозяйка небольшой модной лавки на Сент-Оноре, решила перевести разговор на другую тему.
-Да, только очень жарко,как и на политической арене. - откликнулась гражданка Порталь.- А как обстоит дело с поверженной Жирондой? Я не слыхала, чтобы кто-нибудь из них перед Трибуналом предстал.
- Ничего не меняется. - вздохнул Дюпен. - Жирондистов объявили вне закона, народ требует их голов. Кое-кто уже успел сбежать, но от побега до суда несколько месяцев.
- И поделом. Нечего было войну развязывать. - съязвила гражданка Порталь.
- А я-то в общем, к тебе пришёл с другой целью. - внезапно Дюпен стал говорить совершенно об ином. - За бутоньеркой из роз в национальных цветах Франции. Полагаю, моя невеста будет в восхищении. - и он улыбнулся блаженной улыбкой. Так, будто бы увидел свою возлюбленную. Но гражданка Порталь очень быстро вернула его с небес на землю:
- Гражданин Дюпен, ты хочешь слишком многого. - рассмеялась она. - Сделать для тебя бутоньерку из сине-бело-красных роз я не смогу. Во-первых, я хозяйка модной лавки, а не цветочница, а во-вторых, где ты видел синие розы?
Дюпен засмущался. Зачем он начал болтать чепуху про бутоньерку из живых роз. Глупо и по-мальчишески.
-Я просто замечтался, гражданка Порталь. К тому же я совсем ничего не понимаю в моде. Уже давно появились искусственные, а я от глупости или от радости сказал про живые. - извинялся Дюпен.
-Ах, гражданин, гражданин, всё тебе синее, белое, красное. - улыбнулась торговка, затем ловко вынула из корзины по одному цветку из синей, красной и белой ткани. - Что ж, сделаю бутоньерку. - и гражданка Порталь перевязала их ленточкой и приколола булавкой к камзолу довольного Дюпена.
Выйдя из лавки, он быстрым шагом пошёл по Сент-Оноре. Они договорились встретиться с Луизой Жели возле Великого могола. Это совсем недалеко отсюда. Его сердце замирало от радости. Дюпен увидит её прямо сейчас. Вот уже показался фасад магазина эмигрантки Бертен, где была похоронена вся королевская казна. Дюпен презрительно взглянул на него и пошёл дальше. В пустынном переулке он заметил заветный чёрный кабриолет. Всего лишь мгновение, и он увидел, как из него выходит та самая, которую он любил больше всех на свете. Белокурая, напоминающая ангелочка, голубоглазая Луиза. Как она грациозна, как мила, но всё-таки ещё ребёнок. Ей всего лишь 16 лет, тогда как ему почти 26.
“О чём я думаю? -спросил себя Дюпен. - Она скоро станет моей женой, я должен радоваться. Препятствий нашей любви нет, их никогда не будет”.
-Ты сегодня необычайно мил. - кокетливо сказала Луиза. -И твоя бутоньерка - это бутоньерка патриота.
- Луиза, - произнёс Дюпен с раскрасневшимся мальчишеским лицом, - я так рад этой встречи, я тебя люблю. Но твои родители? Они знают?
В этот момент Луиза, казалось, как всегда, была беспечной. Прищурившись, она сказала ему своим нежным голосом:
- Я им кое-что рассказывала про тебя. И они уже хотят с тобой познакомиться. - после такого чистосердечного признания она смутилась и замолчала. - Я подумала….Сейчас ты свободен. Может, мы поедем к ним вместе. - и Луиза сделала жест в сторону своего красивого кабриолета.
Дюпена переполняли самые разные эмоции: радость, смущение, волнение. Луиза станет его женой. Он уже видел их свадьбу…. Только её родители. Почему-то он волновался и не знал, какой приём его ожидает.
- Луиза, одних рассказов обо мне мало. Ни твоя мать, ни твой отец не знают меня как человека. Может быть, они сочтут меня не подходящим для семейной жизни, ведь, судя по всему, им не близки мои республиканские взгляды. - попытался было возразить Дюпен, но бесполезно. Луиза оказалась непреклонной. Ей было абсолютно всё равно, посвятит ли он свою жизнь служению монархии или Революции, главное, что он будет любить её.
- Какими бы ни были твои убеждения, они не помешают моим родителям полюбить тебя так же, как это сделала я. - улыбнулась Луиза. - Разве не хочешь ты, чтобы я поскорее стала твоей женой? Отец всё время спрашивает, кто такой этот гражданин Дюпен. А мать даже больше него хочет знать. - в этот момент Луиза напоминала маленького капризного ребёнка, которому достаточно топнуть ножкой, чтобы заполучить желаемое.
В сущности, такой она и была - капризной и непосредственной,но,как и все влюблённые, Дюпен закрывал глаза на недостатки своей избранницы. Для него она была идеалом, воспетым Руссо и Вольтером.
Почти всё то время пока они ехали в кабриолете, Дюпен не сводил глаз с Луизы. Последняя ничуточки не смущалась и даже подшучивала над ним.
-Мне кажется, ты очень голоден. - рассмеялась Луиза.
-Отчего? Моего жалованья мне вполне хватает на жизнь. - успокоил её Дюпен.
- От того, что ты так на меня смотришь. - пошутила она, и Дюпен смутился. Почувствовав, что зашла слишком далеко, Луиза добавила: - Ничего, милый мой. Мы поженимся, и у тебя будет всё, что ты пожелаешь. - и вновь она улыбнулась своей ангельской улыбкой.
Кабриолет остановился возле большого особняка песчаного цвета с небольшим балконом и колоннами возле деревянных дверей. “Он подозрительно роскошно выглядит. Может, господин Жели приобрёл конфискованное имущество какого-то монархшьена. “- отметил про себя Дюпен.
Ни матери Луизы, ни её отцу ничего не было известно о планах дочери. Родители наивно полагали, что она поехала к своей подружке Ивонне. Её считали очень послушной. Никогда не перечила старшим, признавала авторитет отца, не интересовалась политикой и не стремилась стать революционеркой. Словом, была образцовой юной особой, воспитанной в традициях Старого режима. Мать Луизы, Александрина, гордилась красотой и добротой своей дочери, а господин Жели больше гордился её приданым и своими заслугами в её воспитании.
- Характер покладистый и к бунтам равнодушна. И всё благодаря мне. Я её воспитал такой. А иные, как Теруань де Мерикур, увлеклись кровью и где они сейчас? - хвастался он.
Несмотря на то, что господин Жели был членом клуба Кордельеров, в душе он оставался неисправимым роялистом. В приватной беседе с женой он мог назвать 14 июля худшим днём своей жизни, поностальгировать по Галантному веку и Версалю. Оказавшись в трактире или в Клубе, он сразу же надевал на себя маску патриота и начинал хвалить то, что несколько минут назад ругал. Господин Жели слишком ценил свою голову, чтобы любить говорить правду. “Больше врёшь, дальше будешь.”- таковым было его жизненное кредо. И будь он дворянином, эти слова стали бы девизом его славного предприимчивого рода.
Этим вечером господин Жели, как обычно, сидел в гостиной возле камина и отвечал на письма. Он делил их на “важные” и “второстепенные”: первые - чаще всего определялись не тем, кто их написал, а предметом. К примеру, письма, касающиеся политики, незамедлительно получали ответ, а если речь шла о свадьбе или смерти какого-то дальнего родственника, то оно оставлялось на потом. Обычно у господина Жели на это занятие уходило два или три часа, но сегодня - гораздо меньше. Чьи-то несерьёзные обращения, краткий пересказ политических сплетен. Определённо, для такого человека это ровно ничего не значило. Потому господин Жели решил перейти к делам более важным, к которым относилось написание речи. Завтра он должен блеснуть своими ораторскими способностями на заседании Клуба Кордельеров. Значит, надо написать о тех мятежах, что беглые жирондисты поднимают в своих департаментах, запугать и заставить действовать решительнее. Вполне возможно, что со временем он станет весьма популярным оратором. А может, ему суждено превратиться во второго Друга Народа. Только он взялся за перо, как в кабинет вошла его жена.
-Дорогой, у нас сегодня гость. - радостно сказала Александрина.
- Что за гость? Я никого не ждал. - грубо ответил господин Жели, не отрываясь от написания речи.
- Как раз тот, кого ты ждёшь уже два месяца. - парировала его супруга. - Некий гражданин Дюпен, о котором столько всего лестного рассказывала наша дочь. А ты всё говорил, что хотел бы его увидеть. Так вот, они с Луизой приехали просить нашего благословения на их брак и ждут тебя в гостиной.
Кажется, эти слова должным образом подействовали на господина Жели. Отложив в сторону недописанную речь, он повернулся к жене и заявил:
-Так, так. Наша честная Луиза начинает хитрить и забывать про хорошие манеры. Она могла предупредить нас о том, что придет не одна. Я должен этим заняться, Александрина. - и немного погодя господин Жели поспешил выйти из своего кабинета и направиться в гостиную. Ему всё же не терпелось поскорее увидеть Дюпена и решить, подходит ли он его дочери или та, как всегда, преувеличивает.
Гостиная, интерьер которой полностью соответствовал вкусу господина Жели, была предметом его гордости и, можно сказать, самым любимым местом во всем большом особняке. Эта просторная комната с интерьером, похожим на тот, что был в Версале при Людовике XV. Кресла с обивкой из розового бархата, резной шкаф, зеркало в золотой раме - всё это напоминало ему о Галантном веке. Однако сейчас подобных чувств он не испытал. Его мысли занимало совершенно другое, а именно - предстоящее знакомство с Дюпеном. Господин Жели привык судить о людях по первому впечатлению. Ему нравились степенные буржуа, к вольнодумцам он питал неприязнь. Дюпен подумал, что отец Луизы отнёс его скорее ко второй категории. Больно настороженно тот на него посмотрел.
-Я много о вас слышал от моей дочери, гражданин.- начал господин Жели. - Простите, вашу фамилию забыл.
Стараясь не смущаться, Дюпен представился господину Жели. И после короткого рукопожатия и обмена любезностями воцарилось молчание. От волнения сердце Луизы забилось быстрее, Дюпен показался несколько смущённым. Один господин Жели выглядел невозмутимым и высокомерным.
- А я-то думал, зачем вам такая бутоньерка. Оказывается, так вы решили показать нам свой пылкий патриотизм. - сказал господин Жели и неприятно улыбнулся. Дюпена оскорбил этот сарказм, но он нашёл, что ответить:
- Гражданин Жели, пылкий патриотизм нельзя показать, его можно только проявить. Смею вас успокоить: мне ещё представится такая возможность.
- Вы правы, гражданин Дюшен. Но цель вашего визита не беседа со мной о политике. - более снисходительно сказал господин Жели.
-Гражданин, я не Дюшен, а Дюпен. - поправил господина Жели Дюпен. Ему не понравилось, что тот намеренно исказил его фамилию. Вряд ли такой буржуа жаловал газету Эбера “Папаша Дюшен.” В лучшем случае он мог читать Монитёр.
- Извините, гражданин. - вежливо сказал господин Жели. - Пожалуй, пришло время перейти к обсуждению возможности вашего брака с моей дочерью. - повернувшись к Луизе, он сказал: - Мне кажется, будет лучше, если мы с гражданином Дюпеном поговорим наедине.
- Отец, но
