Тюкнуло

красовались перед сбежавшимися со всей округи местными невестами на выданьи, тихохонько надрезал на аппарате маленькую трубочку – он знал, какую…

    Авиаторы, налюбовавшись собой и поговорив с кем-то по рации, сели в аппарат и начали его заводить. Ан, не тут-то было! Птичка поначалу завелась, покрутила винтом, а потом громко пукнула и сдохла. Что и требовалось доказать.

    Зрители разошлись по домам, так и не увидев праздничного шоу полета, вмиг побледневшие авиаторы снова схватились за рацию и что-то кричали, требуя себе достойных условий для ночлега (в самом деле, не в поле же ночевать, и не в этих сараях местных жителей, которые только называются домами!) и бригаду ремонтников. Следом примчался на мотоцикле с коляской местный участковый Леня-Самопал (в детстве отстрелил себе палец на ноге) и увез воздушных асов в неизвестном направлении.

    Все шло по плану, но тут неизвестно откуда появился Коля-Бульдозер: долго ходил вокруг вертолета, принюхивался, заглядывал во все дырки… Видимо, хотел стибрить какую-нибудь запчасть на свой трактор. Дед не выдержал и спросил, отчего это Коля каждый день возит с фермы один навоз? У них на ферме что – молока совсем не бывает, только говно?

    Как и ожидалось, на такие слова Коля обиделся, завел свой трактор и уехал. Зато опять прикатил Леня-Самопал и спросил у деда, не согласится ли он поохранять вертолет до утра, - штука ведь дорогая, вдруг кто из местных упрет? Дед сослался на прогрессирующий радикулит и посоветовал обратиться к Настасье. Та обошла все соседние дворы, но охранять всю ночь дороженный аппарат никто не согласился. И тут она вспомнила, что у ней на ферме есть штатный сторож – Митя-Пачкуля…

    Пачкулей Митю прозвали за то, что он никогда не умывался и даже не ходил в баню по причине хронической водобоязни. Коровы к нему давно привыкли и не пугались его черной физиономии, зато любой вор, увидев Митю без грима, бежал с фермы как ошпаренный. И работник он был ответственный, хоть и сильно пьющий. А куда нынче без этого?

    Безотказный доныне Митя охранять небесную птицу тоже наотрез отказался, заявив, что коровки ему милее. Но когда Настасья сообщила ему на ушко, что вертолеты летают на чистом медицинском спирту, в Мите вдруг проснулись гражданские чувства и даже патриотизм: он не только согласился охранять вертолет, но и готов был прямо с сегодняшнего дня начать освоение профессии вертолетчика. Пока спирт не слили…

    Это и нужно было деду. Крепко угостив Митю сладкой калиновой бражкой, он за ночь обделал свое дельце, и когда утром приехала бригада ремонтников, а следом за ними – полусонные, но снова румяные авиаторы, - его самодельный аппарат уже стоял на полянке рядом с вертолетом.

    На этот раз нашего деда было не узнать: на нем был танкистский шлем, оставшийся, видимо, еще с войны, круглые мотоциклетные очки, брюки-галифе и широченный кожаный пояс с фляжкой и двумя пластмассовыми коробками, битком набитыми  «Беломором»: путь-то не близкий…

    На проводы сбежалось все население близлежащих улиц. Был тут и Коля-Бульдозер, и Леня-Самопал, и даже Нюшка, Клавка и коза Евфимия. Микишка, размазывая по лицу сопли и слезы, давал обратный отсчет: «десять, девять, восемь, семь…»

    Старт! Что-то грохнуло, взлетели языки пламени и следом – тишина, остался только белесый след в небе…

  - Что это было? – спросили у Настасьи вновь побледневшие авиаторы. – На нас напали?

  - Да нужны вы кому! – ответила она, махнув рукой. – Дед улетел…

  - Куда улетел?

   - Да известно куда – на Луну! А может, и дальше. Если хватит вашего вонючего керосина…