оттуда, всё кажется возможным, невыполнимого нет. Только в прошлом можно быть счастливым. Лана стала для Казимира хорошим воспоминанием, светлым пятнышком среди мрака безрадостного настоящего. В то же время Шильда была солнцем, центром его мироздания. Потому в его нежности к проститутке была доля враждебности. Он был враждебно-нежен. В его симпатии преобладала нарочитость. Словно мстил ей вниманием и предупредительностью за то, что она своей продажной любовью пытается потеснить образ госпожи Цели. Это чувство было ближе к ненависти, чем к любви.
Лане, как оказалось, хватало и такого искусственного по сути отношения. Ей было приятно встретить что-то кроме грубости и презрения. В её жизни это было редкостью. Первый раз она видела такую «душевность» со стороны мужчины. И отвечала на неё так как умела. Выискивала способы, чтобы максимально продлить время «посещения». Вызнала, что Казимир предпочитает в еде, чтобы потом порадовать его. И прочие мелочи в том же духе. Конечно, она не зажглась любовью. Но какие-то чувства у неё появились. Ей было приятно с Казимиром. С каждым днём, с каждым его приходом это только укреплялось. Она уже начинала скучать, если по какой-либо причине он не мог прийти.
Рассказывая о своём житье-бытье, она старательно избегала того, как попала сюда. Любила порассуждать о простых, в первую очередь, бытовых вещах. Судя по всему, из неё могла бы выйти неплохая кухарка. Самой интересной для неё были обсуждения любимых блюд. А поскольку Казимир к еде относился спокойно, говорить им было не о чем. Но он делал вид, что слушает. Как законченный скептик он нуждался порой в таких легкомысленных простоватых людях, живущих сегодняшним днём, чтобы заряжаться от их слепого бездумного оптимизма.
