В конце концов, это смахивало на милое безумие. Мечта о собственном садике у Камиллы приобрела болезненную форму. Где там бедному чеховскому герою, мечтавшему о крыжовнике! По сравнению с мечтой Камиллы, это была мелкая лужица рядом с океаном!
С работой на земле Камилла была знакома поверхностно. Кокетливые помахивания полуигрушечными тяпками и грабельками ничего общего не имели с кропотливым, в прямом и переносном смысле, аграрным трудом. Но мечта – эгоистичная и страстная, как большинство вожделений – росла и ширилась, выходила из берегов. Камилла отчетливо видела в повторяющемся сне небольшое, примерно на три сотки, пространство, засаженное по периметру хвойниками, затем красивыми лиственными деревьями, потом цветами. И все с бордюрами, с декоративными камнями, искусственными водопадами, альпийскими горками. Неважно, что бешеный дизайнер-ветер вскоре переделает все по своему вкусу, засыпав водопады песком и превратив альпийские горки в мусорные. Главное, чтобы были. Чтобы не хуже, чем у людей. А может и лучше. Да, непременно, только лучше. Чтобы каждый оглядывал через забор ее роскошный сад и завистливо цедил:
˗ Надо же. Развела тут… сады Семирамиды…
Имя свое получила Камилла в честь… декабристки. Мама- учительница истории, искренне считала героями не самих романтичных офицеров, зачем-то выступивших на площади, а их жен. Она и назвала новорожденную дочь в память Камиллы Ле Дантю – бедной французской гувернантки в доме знатных дворян. И твердо верила, что Судьба, если будет на то ее воля, способна открыть даже наглухо закрытую дверь.
– Ведь ничего этой бедной красавице не светило, – восклицала мама. – Влюблена она была в отпрыска богатого семейства, ну, так что с того?.. Блестящий офицер, у него таких, как она, навалом. Никогда бы не позволили ему на ней жениться, если бы не восстание. Он разжалован, сослан в Сибирь – и вот шанс для нее! Поехала к нему и вышла замуж там. Вот и Судьба!
Оставалась понять только мамину логику, связавшую судьбу безродной француженки с выбором имени для дочери. Но, скорее всего, мама немного лукавила. Очень уж ей, идейной до мозга костей, хотелось связать понравившееся имя с историей. Ну, а подвести под это дело философию, было раз плюнуть. Так или иначе, Камилла вошла в жизнь с благозвучным именем и сознанием того, что Судьба в состоянии исполнить любую мечту. Если только захочет…
А ведь и правда! Жизнь была благосклонной. Ладно и гармонично соединила она внешний и внутренний облик девушки. Кто бы ни взглянул на матовый овал лица, на миндалевидные, полуприкрытые веками глаза, на тонкие руки с длинными пальцами, сразу восклицал мысленно: «Музыкантша!» И был прав. Камилла окончила консерваторию по классу фортепиано, педагоги в один голос прочили ей большое будущее. Многие на курсе блестяще владели техникой, многим удавалось соткать волшебство музыки на концертах, но только Камилла создавала цельный образ. Когда гас свет в зале, когда хрупкая фигура в черном склонялась над роялем, и раздавались первые его звуки, а в ответ им негромко откликался струнный оркестр – казалось, само здание устремляется ввысь. И звездный поток подхватывает душу, и несет ее к лунному свету, и омывает ее в нем, и та становится чистой и трепетной, как и положено быть человеческой душе.
Но хрустальные мечты о парящих в музыке концертных залах пришвартовались в гавани Замужество и больше не покидали ее. Словно старые корабли, они уютно покачивались в волнах памяти и, время от времени их натирали до блеска, проигрывая наизусть всю вузовскую программу. И техника, и прочувствованность исполнения прежние, но той волшебной силы, от которой растворялась и ткалась заново душа – не было. И с досадой захлопывала Камилла крышку инструмента, а она, полированная, словно издеваясь, отражала полный стан, тяжелые веки и поплывший овал лица.
Мечту надо было срочно менять, но на что? К чему стремиться так, чтобы и уму и сердцу было радостно? Дом, слава Богу – полная чаша. Муж, какого только можно желать – покладистый, тихий (даром, что зовут Львом), зарабатывающий, заботливый и, кажется, до сих пор очарован ею. Две дочери – студентки, без пяти минут математик и биолог – умницы, уверенно шагают по научной стезе, а ей…
– Надо бы дачу нам купить, – стараясь придать голосу задушевность, подступила она к мужу. Задушевность вышла хриплой.
Муж выжидающе уставился на нее из-под очков.
– Не сегодня-завтра девочки замуж выйдут, внуки пойдут. Детям свежий воздух нужен, место, где порезвиться, свои овощи-ягоды. Да и нам…
– На старости лет чем заняться, – усмехнулся муж.
Камилла вспыхнула. Проклятая консерваторская привычка – молодость – ушла, а привычка вспыхивать по каждому поводу осталась. Повод был немалый: близкий человек спокойно, без горечи констатировал ее возраст.
– И, чтобы сад, – Камилла сглотнула слюну. – Маленький сад. Я сама им буду заниматься, – торопливо добавила она, видя, как муж иронично покачал головой.
– О, да! Такие пальчики копаются в земле – еще то зрелище будет! Никаких концертов не надо, только бы посмотреть, как ты изящно орудуешь лопатой. Ну, вот не начинай только!
Но уже наполнились до краев миндалевидные озера.
– Тебе бы только меня задеть, – зазвенел слезами голос. – Я, между прочим…
– Отдала мне всю молодость и талант, – докончил фразу муж. – Ну, прости, голубка… Эээ, ну вот, начался дождь, хотя по прогнозам не ожидалось. Ну, перестань, взрослая женщина, а…
Конец фразы утонул во взрыдах и прерывистых вздохах.
– Я передачу смотрела про какого-то артиста, – сипела Камилла. – Его жена окончила хореографическое, но потом не работала. Себя семье посвятила. А о сцене мечтала. И он, когда видел, как она смотрит по телевизору балет и плачет, разгонялся по паркету и влетал в комнату на одной ноге. Как лебедь из «Лебединого озера». Чтобы только ее развеселить. А, между прочим, народный артист, лауреат, с орденами и медалями и, кстати, человек грузный, с животом. Но все делал, чтобы жена улыбнулась. А ты?..
– 32 фуэте не обещаю, но ножку поднять могу! – Муж отложил очки, встал с кресла и, сложив перед собой полукругом руки, чуть приподнял и вытянул назад одну ногу. – Так похож на лебедя?
– Старого, больного и толстого, – съязвила Камилла. – И мужчины фуэте не крутят, только пируэты.
– Ну, где уж нам, мы консерваториев не кончали, люди серые, технари, – миролюбиво заметил муж. – А насчет дачи идея дельная. Какие-то сбережения у нас есть, можно присмотреть небольшой участок с домиком.
– Да?! – в карих озерах вспыхнул оранжевый огонек. – Мужчина понял, что с этой минуты жизнь его жены обрела новый смысл. – Я завтра же начну искать!
Коготок увяз – всей птичке пропасть! Сорок два дня прошли в напряженных поисках, зависании на сайтах недвижимости, телефонных звонках. Наконец, Камилла торжествующе ткнула пальцем в экран компьютера.
– Смотри, какая прелесть. И от моря недалеко.
Муж внимательно вгляделся в снимок, потом в цену и вздохнул:
– Ну, что же… На первый взнос есть, а потом в банке придется ссуду брать. Лет, на пять, думаю. – Но, взглянув в умоляющие глаза жены, прибавил:
– Ничего, справимся все вместе. Но благоустройство за тобой!
– Друббс! – 68-килограммовая женщина подпрыгнула и захлопала в ладоши:
– Вы не пожалеете! Я сделаю вам сказку! Когда поедем смотреть?
– В субботу. Раньше не смогу.
Суббота выдалась облачной и как это нередко бывает в середине весны, по-осеннему грустной. Словно в ликующем расцвете угадывала природа свое увядание и готовилась к нему. Дорога тоже была тихой, и редкие машины торопливо и как-то застенчиво шуршали по гравию.
Камилла сияла, муж, сосредоточенно глядя вперед, молчал, а дочери, насупившись, смотрели в окна. Им затея с дачей была безразлична: они уже вышли и еще не вошли в возраст, когда домик на земле привлекает и манит. Но уступили желанию матери.
За зелеными железными воротами их ждало царство под названием «Аккуратность». Квадратный двор шелестел аккуратно подстриженной травой, вдоль стен были высажены вишни и сливы. И каждое деревце словно светилось и говорило: «Поглядите, какие мы опрятные, как за нами ухаживают, какая чистая и здоровая у нас кора, яркие листья и пышный цвет». А около ворот, как безмолвные стражи высились сосны, серо-зеленые от старости, но тоже стройные и аккуратные.
Аккуратными были квадратные клумбы с рядами левкоев и ромашек, аккуратной квадратная беседка с дощатым столом и скамьями, маленький квадратный мангал и ровные грядки с зеленью и морковью. Квадратным был клочок земли, отведенный под розы: они уже оделись в светло- и тёмно-зелёные, почти коричневые, листья. Камилла поневоле залюбовалась их глянцем.
– Они высажены в шахматном порядке, – послышался голос. – Светло-зеленые листья – белые розы, темные листья – бордовые. В мае зацветут. Будет красиво.
Они совсем забыли о хозяине дома. А он все это время был рядом: открыл им ворота, поздоровался, указал, куда поставить машину. И безмолвно ходил следом, пока они восторженно охали.
Это был худощавый человек лет семидесяти со спокойным смугло-серым лицом. В складках лба и уголках глаз и губ застыла печаль, но такая давняя, что была похожа на окаменевшую грязь в тротуарной плитке. Казалось, человек давно примирился с какой-то бедой и впечатал ее в лицо.
В доме хозяин пригласил их за стол и неторопливо положил руки перед собой.
– Здесь четыре комнаты, кухня, под домом есть подвал. Смотрите внимательно. Участок за окном спальной ничейный. Если в дальнейшем захотите расширяться, можете купить и строить там что-нибудь. Сойдет и под бассейн, и под гараж. Цена за этот участок с домом окончательная, – голос был ровным и безучастным.
– У него что-то случилось, – шепнул Камилле муж, когда хозяин отвернулся. – Он любит этот дом и не хочет с ним расставаться.
– Ну, что поделать, – так же тихо ответила она. – Раз выставил на продажу, значит, найдется и покупатель.
– Может, надеялся, что не найдется, – выдохнул Лев, но так тихо, что жена не услышала.
Сделку оформили относительно быстро. Три дня были проведены в банке. Подписав кучу документов, уставшие и голодные супруги лишний раз убедились, какими мучительными могут быть триумфы маленьких злых людей, облеченных властью. Каждый мелкий клерк, секретарь, служащий банка считал своим святым долгом въедливо изучать бумаги, пристально вглядываться в паспорт, лицо, потом опять в паспорт, гонять по этажам, посылая из одного кабинета в другой, заставлять ждать по часам, лучезарно улыбаясь при этом: «А у нас сейчас перерыв на обед».
Наконец, все завершилось. Квадратное царство «Аккуратность» перешло во владение новых хозяев.
Бывший хозяин в банке не появился. Все документы подписывал его сын – одутловатый бледный мужчина
Многое нужно было окрасить, переклеить и сломать, чтобы забыть о чужой беде.
А.П. Чехов
У нас была дача, в которую вкладывалась душа. В основном мужа, я так, на подхвате была и как отдыхающая больше. Но он превратил дачу в сказку. Десять лет пролетели с момента покупки, что-то было не
