Ты приходишь ко мне молча, утонченная и элегантная. Улыбаешься и берешь мои руки в свои. И они сразу тяжелеют, как может тяжелеть только сердце, наполненное тревогой.
Ты садишься напротив меня и ведешь беззвучный разговор. И я хорошо тебя понимаю. За много лет мы научились слышать друг друга.
- О чем ты волнуешься? – улыбка в уголках твоих серых глаз.
- Так… Жизнь… Она с каждым годом все беспокойнее.
- Брось! У жизни всегда хватает своих тревог и радостей. Так было всегда. Просто ты этого раньше не замечала.
- Нет, сейчас по-другому. Все иначе. Ты была когда-нибудь в Тбилиси?
- Я была везде. Может, только в Антарктиду еще не попала, но планирую побывать.
- Так вот, в Тбилиси есть Нагорный парк, а в нем забавное сооружение – падающие дома. Нечто вроде дизайнерской задумки. Деревянные, разноцветные дома установлены друг на друга так, что кажется – они падают. Так вот мне сейчас кажется, что на меня падают дома, камни, горы.
- Пройдет. И сквозь камни пробивается трава и цветут розы.
- Первый раз слышу, чтобы розы цвели сквозь камни.
- Я не о садовых, а мелких, ползучих, упорных. Они способны пробить камень и подняться к солнцу.
- Тебе бы книжки писать, или учителем быть.
Ты снова улыбаешься. И поправляешь бледной рукой волосы. Они у тебя с проседью и оттого кажутся серыми.
Ты вообще любишь серый цвет. Сколько тебя помню, ты всегда являлась в жемчужно-сером платье с ниткой темного жемчуга на шее. И в светло-серых атласных туфлях. Этот наряд добавлял тебе величественности. Хотя куда уж больше…
Но сейчас ты сменила платье на темно-серую юбку и кофту с глухим воротом. Тоже серую. Не спорю, этот цвет тебе идет, но неужели за столько лет тебе не хотелось сменить его на какой-то другой? Но, может, это уже не была бы ты…
- Чего ты хочешь сейчас больше всего? - Я молчу. Твой беззвучный голос шелестит настойчивее.
- Чего ты хочеш-ш-шь?
- Маленького дома и маленького сада, со всех сторон увитого виноградом, круглого старого стола и глиняной вазы с сиренью. А на стене дома, прямо над столом старинный чугунный фонарь с лампочкой желтого света. Непременно желтого, уютного. И вдоль стены плетистые мелкие розы – алые и белые. И жестяная лейка с тазом. Тоже на стене! Висит! А на земле разноцветная квадратная плитка, немного потертая от времени.
Этот беззвучный монолог я выпаливаю отчаянно, будто боюсь, что меня прервут.
- И еще свежезаваренный чай в тонкой чашке. И абрикосовое варенье, янтарной струной звенящим в свете фонаря! Ручка и листы бумаги. И никаких телефонов, компьютеров, телевизоров. Шелест винограда, дыхание роз… И фантазия, новые сюжеты и «пальцы тянутся к перу, перо к бумаге…»
Меня заносит в мечтах. Но прерывать меня никто не собирается. Она слушает не перебивая. Она вообще идеальный слушатель. Впитывающий. Смотрит и словно вбирает тебя в себя.
- И еще тихая умиротворяющая музыка, не так ли? – уточняет она. - Шопен, например?
- Можно и без музыки, - растерянно бормочу я, вздрагивая как от удара тока, и вглядываюсь в серые бездонные глаза.
- Ну, отчего же, - усмехается она, обнажая ряд мелких, серовато-белых зубов. – Хорошая, маленькая мечта. Все продумано. Замкнутое очаровательное пространство, приют вдохновения и …
Она улыбается широко и хищно, и улыбка становится оскалом.
- И отдыха! Верно?!
Я молчу в оцепенении. Она встает и вдруг неведомым образом вырастает. Нависает, огромная, над столом, упирается головой в потолок, заполняет собой все пространство, сжимает в каменных тисках мои руки, давит на веки.
- Уз-з-нала меня? - хриплым клекотом скрежещет она мне в ухо, и сминает голову как комок теста.
И последним усилием воли я кричу тебе в лицо, в твой удушливый оскал.
- Мне ли не узнать? Это ты, моя усталость! Одно за другим набрасываешь ты на меня свои серые покрывала. Но я мелкая, ползучая, упорная роза. Я пробью камень и поднимусь к солнцу! Ты сама меня этому научила.
Ты на глазах уменьшаешься, рот твой западает, проваливаются зубы, ты изгибаешься, скукоживаешься и становишься грациозной серой змейкой. Твои немигающие, как у всех земноводных глаза с любопытством смотрят на меня: «Что еще скажет?»
- И маленький сад с желтым чугунным фонарем у меня тоже будет. И круглый стол, и абрикосовое варенье, и целый мир фантазий. Ты не отнимешь их!
Ты превращаешься из змейки в крохотную юркую ящерицу. Я пытаюсь схватить тебя, но ты мгновенно прячешься в расщелине стены.
Ну, что, ж, Усталость моя, живи! Только такой - маленькой, озорной ящеркой. Говорят, что дома, где обитают ящерки, стоят долго и крепко и счастливо.
Посмотрим!..
Мне захотелось поделиться советом мудрого человека, моего свёкра, который всегда пребывал в бодром состоянии и очень многого в жизни достиг. Он говорил: "Отдых должен идти впереди усталости".