47. Смерть засланного казачка

мальчуган, теперь легко и непринуждённо освоил первый в мире пациент победоносно разогнавшейся великой полуподвальной миссии Земли. Только вчера чахленький ефрейтор, а теперь, глякось, настоящий полковник.

Как громом поразило сие событие бывших товарищей полуподземного доцента, внезапно оказавшегося вот таким, ещё непонятно каким, но уже замечательным существом. Почти начальником, или, к примеру, ВИПом. Даже не ментовским соглядатаем, в чём его раньше всегда подозревали, тем более не сдвинутым писателишкой на дне жизни, каким его брал под покровительство могучий сыщик Осклизкин. А ещё и с потрясающей физической силой, даже от одного только, ставшего неимоверно тяжёлым взглядом из-под некогда безвольных и тощих бровей. Как глянет, и сразу всё. Так и захотелось запросить пардону или ещё чего-нибудь.

- Ой, да как же я дико писюнею, мамочка Клавочка моя-а! – Запел было традиционное заклинание Толик, но Фредди только глянул по-вурдалачьи свирепо в его направлении как тут же бомжачьего заклинателя разнообразной описюнелости моментально, вместо со стулом, вынесло из-за стола и с хрустом впечатало в стенку. Ему оставалось только ахнуть и сползти. То есть, один уже накаркал себе. Остальные быстро побежали прятаться, кто где.
Кое-кто, тем не менее, по-прежнему оставался в полнейшем неадеквате. Бомжик Норкин, например. Он хотя прежде и считался почти умным, но тоже не сориентировался в круто изменившейся обстановке. Включил было повсюду засовываемый им рефрен своего бессмертного анекдота про дельтаплан, питающийся людьми. И что же?! Фредди на это благосклонно повёл бровями. И тут же кто-то словно отбойником принялся стучать огромными клювами и скрестись страшными когтями в полуподвальные оконца. Братья козлята теперь совсем уж перепугались, неужто их атакует настоящая эскадрилья не то дельтапланов, не то голодных птеродактилей, которыми их всё время пугали?! До ребятишек подземелья наконец допёрла откровенная дурна курятина, нежданно рухнувшая на их головы. Они таки накаркали её себе.


Подвывая от страха, бомжики испуганно блекотали, тряслись, как дети, сбившись в кучу под столом. Запредчувствовали над собой долгожданную и видимо скорую поголовную расправу за все их дела и делишки, неправедные и особенно праведные. За то что так долго издевались и чморили самого доброго и умного смурфика среди них. Даже не давали полностью высказаться по существу и без протокола. Однако показалось также, что раскаяние пришло всё-таки поздновато. Потому что далее явно назревала совершенно непостижимая расправа над последним бастионом последних истинных землян со стороны их прежде недооцененного рупора или, проще сказать, совсем затраханной и потому теперь озлобленной совести нации. Нескончаемый ужас кромешно скотского пребывания человеков на земле, как всегда и предполагалось, наконец-то заканчивался ужасом без конца. Причём и теперь он заявлялся оттуда и от того, откуда и от кого его конечно же никто не ожидал. Кого при иных и прежних обстоятельствах они так страстно желали бы распять. А теперь вот приходится возносить.

Опять же, так обычно и бывает. Главное, что оставалось несколько обидно некоторым новообращённым, от кого всё это второе пришествие свалилось на их бараньи головы?! Подумать только – от презренного замухрышки доцента, бывшего режиссёра-неудачника, которому ещё вчера самая последняя дворняжка от брезгливости задней лапы не подавала. Теперь раскаявшиеся бомжики жалобно блеяли как всамделишные козлята. И без перевода была слышна-понятна та последняя их покаянная козлиная песнь, что в переводе есть трагедия. Знали же, что добром всё это не кончится! Так и вышло. Не кончилось. Бесплатный хавчик и вправду только в мышеловке. Почему песец и подкрался-то столь незаметно. Ну а что вы хотели?! За всё надо платить! Рано или поздно.

Разумеется, до Фредди последнего дошло его собственное потрясающее, без преувеличения сказать, великое преображение. Отчего сей хронически тупой доцент внезапно встрепенулся и сказал ещё вполне человечьим голосом, никого при этом не стесняясь: «Ого-го! Вона как может быть! Последние и вправду становятся первыми!». Вот что значит вовремя пописать! Что же будет, если ещё и обделаюсь как следует?! И сходу, не мешкая, принялся сводить давно накопившиеся счёты. А их немало набралось, можно сказать, ой, как много!
По мановению одних только бровей доцента вконец доставшая его бомжомамка взмыла под потолок и, вереща, принялась вращаться вокруг лампочки, словно только что взлетевшая с навозной кучи большая зелёная муха. Рядом, крылом к крылу, крякая и буркоча, закладывал фигуры высшего пилотажа её командир эскадрильи. В миру простой бомжомуженёк, в недавнем прошлом бомжопапик.

- Ни фигасе! Я тоже хочу так пописать! – Сыщик внешне оставался непринуждён, хотя и не настолько невозмутим, как прежде.
- Поздно пить боржоми, дорогой! Уже никто тебе глазки не состроит как мне! Пацан помер, поезд ушёл. Ту-ту-у! Догоняй, урод!
Впрочем, в отличие от непосредственных обидчиков, Осклизкину, покровителю и лепшему другарю Серёгина досталось, конечно, по минимуму. От вошедшего в невиданную чебураторскую силу приятеля, уже не различавшего никого вокруг себя от праведной ярости мщения, застилавшей глаза, он получил мимоходом лишь лёгкий толчок, от которого чуть не подавился собственным окурком. В тот момент, когда умные и проницательные глаза бывшего майора следственной службы были готовы вылезти из орбит, спохватившийся Фредди вовремя стукнул невинно пострадавшего приятеля кулаком промеж лопаток, отчего окурок из сыщика вылетел прямиком под стол и там сходу приклеился к щеке почитателя дельтапланов, всё ещё питающихся мясом заблудившихся туристов. Колик взвыл и задом попятился из-под стола, видимо намереваясь таким образом добраться к двери на выход.

Досталось даже надменным деградантам-фирмачам. Они, как всегда в ожидании заискивающих аплодисментов вступили было на порог к подопечным, держа в руках большие термосы с едой, а также с коварным утренним сугревом для души. А тут незваным благодетелям вдарил по ушам заполошный шум и гам внезапного конца света, ничего не разобрать, а также не понять нисколечки. Без всякого предупреждения, их вихрем буквально вынесло за порог и тут же за ними с треском захлопнулись двери. Даже упал на место засов, словно автоматически сработал. Бедному описанному Колику ползти стало совсем некуда. А не фига шляться повсюду без дела!


Убивать, конечно, Фредди никого не стал, не то воспитание. Да и умище конечно тоже. Просто надоело по мелочи валандаться с простолюдинами, как ещё недавно по неопытности проделывал с ними малыш. Элементарно не зашла ему и роль палача для своих обидчиков. Месть-то всегда должна быть холодной и расчётливой, а не такой вот скоропалительной, впопыхах. Поэтому он просто взмахнул рукой, и сказал «Поехали!». Будто сгрёб их гуртом и напоследок, всей толпой, чего там мелочиться, депортировал прямиком во всё ту же фешенебельную хату вице-мэра Уткинда. По хорошо налаженному предшественником маршруту. Прошло буквально несколько минут, как во всём городе с разных сторон заверещали, взвыли и заплакали полицейские сирены и понеслись, приближаясь. А это вам, ребята, за всё! Получайте, оборотни! То ли ещё будет, оё-ёй!

Оставшись наедине с разбушевавшимся другом, сыщик Осклизкин  восхищённо сказал:
- Ничего себе, задал ты всем копоти! Он что, в тебя перевоплотился?! Или вы просто махнулись телами?! Не глядя, как на фронте?!
- Да я и сам пока ничего не соображаю. Погодь маленько, как бы тебя не зацепить! Потом расскажу.
- Не увиливай и не ври, я всё видел и всё понял. После сортира ты вышел совсем другим. Что там из тебя вылилось или что оторвалось?! Запорный клапан?! Какой-то ограничитель, который нам ставят в начале пробега?! Думаю, все табуировки у тебя внутри снесены полностью и до самой ж#пы. И ты теперь можешь всё! Вот это да-а! Может нам тоже так проделать?! Подскажи, как, не жмоться! Ты же ел с ладони у меня! Бра-ат! Ты меня папой называл!
- Перебьёшься. Это теперь моё.
- Колись, дружок, что с тобой произошло?! Какой-такой волшебный отлив и чего именно?! Чего жмотишься?! Или ты всегда был такой, только не спешил проявляться?! Тогда хвалю, я так не смог бы сыграть и в свои лучшие годы! Во, какие опера нынче пошли! Даже я не сумел вовремя расколоть тебя, подозрительного тихоню-балабола! А ты сам между делом спокойно нашёл глобальную банду, обезглавил, а теперь ещё и возглавил! Высший класс! Думаю, ты в звании майора, не меньше, как и я. Признавайся, Фред! Это у тебя такой позывной по ведомству?! Ты из какого отдела?! Кто у вас главный, небось, Платошкин Николай Гаврилович?! Не стареет душой ветеран, ой, не стареет! Или Сундеев Яков Лукич?! Передавай всем привет и поздравление с удачно проведённой операцией. Но как тебе всё-таки удалось провернуть всё это дело?! Я не успел досконально отследить детали, до того всё стремительно получилось. Словно заколдованным тот сортир оказался. Словно бы портал какой непонятно куда. Может, там без нас успели какой-нибудь ускоритель поставить? По снятию последних ограничителей в мозгах?! Или по сливу главного жизненного балласта?! Честно, я просто не успел отследить. Узнать бы, как это делается! Всё золото мира к твоим ногам! Федя, будь другом, расскажи!
- Пошёл на хрен со своим золотом! Зачем оно мне теперь?!
- Оно-то да, конечно. Я бы не рассказал.


Между моментом появления всей бомжиной делегации и прибытием первых спасительных нарядов полиции и спецназа произошёл добрый десяток минут, а то и полтора даже. За это время много чего произошло.
Шайка необыкновенно борзых бомжиков, заброшенная в виде роя обросших немытых квадрокоптеров в человеческих масках на верхний этаж социальной пирамиды, тем временем демонстрировала чудеса весьма нехилого поведения. И проделывать она их бросилась сразу, будто кто-то что-то каждому вставил сзади и поджёг. Наконец-то они занялись настоящим делом. Наконец и такие джентльмены оказались востребованы в этом мире. Призвания всё же вырвались наружу и принялись наводить шухер. Уж какой могли, не обессудьте.

При появлении на этот раз целой кодлы вонючих и подвывающих от страха вперемешку с безумной отвагой бомжей в своих сияющих апартаментах вице-мэр сразу понял, что время разведочных прилётов в его хату закончилось. Начался период основного вторжения сил противника по его душу, за все его дела праведные теперь точно придётся отдуваться. Товарищ мэра от этого ахнул, потом хихикнул и быстренько грохнулся в обморок. Но не на пол. Бомжомамка успела подставить кресло и драгоценная туша при падении со своего олимпа так ничего себе и не повредила. Он даже тут оставался фартовым, тот жук навозный.

Наглеют всегда быстрее всего на свете. Быстрее только скорость света. Поэтому бомжопапик, бывший подбитый лётчик сориентировался ещё быстрее и сразу кинулся обжимать и взахлёб нюхать заиндевевшую от сладкого ужаса вице-мэршу. Когда же ещё выпадет такой случай! На всю катушку воспользовался моментом, пока паралич окончательно не превратил жёнку заоблачного начальника в статую разжиревшей