Пасха на берегу Вселенной. IV

Персу досталось лакомых щедрот с человеческого стола, потом друзья, да и кот вместе с ними, вышли из дома во двор. Дом стоял двухэтажный, просторный, крепкий, из красного кирпича. Участок вокруг него был для города немаленький – 12 соток. Вдоль забора росли берёзы, а также несколько клёнов и рябин, заботливо посаженных родителями Сергея. На берёзах появились клейкие зелёные листочки, на клёнах и рябинах вот-вот покажутся из набухших почек.
На самом участке нежные белые цветы начали распускаться на вишнях и сливах, яблони нескольких сортов стояли пока без цветков. Яблони в цвету будут немного позже.

Росли тут кусты смородины и крыжовника, а по забору малина. Если размять в руках распускающуюся почку смородины, то чувствуешь настоящий аромат весны. А кто-то может уловить и звук лопнувшей почки!
Давно уже летали бабочки – бледно-жёлтые лимонницы и яркие корольки-крапивницы. С низким, басовитым гудением обследовали окрестности бархатные шмели разных видов и окрасок. Особенно выделялись пожарники – большие чёрные красавцы с ярко-алым брюшком. Скромные неутомимые труженицы-пчёлы занялись сбором нектара.
Появились на Пасху и божии коровки, яркие мелкие и очень полезные жучки, берегитесь тли и прочие вредители.

Под плёнкой уже выросла молодая редиска, есть в огороде щавель и зелёный перьевой лук для салата. Весна в том году выдалась очень тёплая и ранняя.
Звонко и весело тенькали в округе синицы, скворец бойко и громко щебетал на разные голоса возле своего домика на высоком шесте. Мы все помним хрестоматийное «Грачи прилетели!» и художника Саврасова, но теперь грачи часто вообще никуда не улетают. Так что – скворцы прилетели, пришла весна!

Зяблики, соревнуясь друг с другом, вовсю распевают простые, но задорные песенки. Многие сотни километров преодолели эти малые птахи по пути на родину.
Уже вернулось с зимовок в Россию и большинство других птиц, но их жительство не в городе, а в лесах и полях. Хотя всё больше диких видов приспосабливаются к жизни в городах, на их окраинах или в парках и скверах.
А высоко в небе можно услышать иногда тревожащий душу звонкий клик сокола, увидеть пролетающих журавлей, гусей или лебедей.
В реках, прудах и озёрах, больших и малых водоёмах мечут в это время икру различные виды рыб, квакают в полную силу лягушки, селятся водоплавающие птицы.

В двухстах метрах от дома Сергея протекает Ока, река без которой нельзя представить себе природу и историю России. О ней говорится в "Повести временных лет" Нестора-летописца. В Западной Европе Оку называли "Русская река".
Москва-река является левосторонним притоком Оки. Полторы тысячи километров течёт неспешно Ока по России, перед тем, как слиться с матушкой Волгой. Семь областей пересекает река. Вот только самые известные приокские города: Орёл, Калуга, Алексин, Коломна, Рязань, Муром, Нижний Новгород в месте слияния. А есть ещё Таруса, Серпухов, да и почти татарский Касимов...
Здесь встречаются лес и степь. Долгое время Ока служила естественной преградой на пути хищных орд степных кочевников, поэтому именовалась почтительно поясом Богородицы.

Только в 1480 году, ровно через 100 лет после знаменитой Куликовской битвы, Русь полностью освободилась от монголо-татарского ига. В месте впадения Угры в Оку войска Великого князя Ивана III, деда Ивана IV Грозного, остановили и отбросили полчища хана Ахмата. Великое стояние на Угре ознаменовало появление единого независимого Русского государства.
На верховье Оки издавна зарились также Литва и Польша, и нелегко было остановить их хищные притязания.
Потом на берегах Оки ещё свирепствовали крымские татары, и лишь в конце XVI века их кровавым набегам положили конец. Окские земли обрели покой и зажили мирной жизнью, Русь переварила монголо-татарских завоевателей. А Киев и Полоцк, Украина и Белоруссия оказались оторванными от Руси Литвой и Польшей.

…

Вдоль дороги за деревянным забором усадьбы Сергея золотым цветом вспыхнули одуванчики. Солнце согревало и сияло, весна улыбалась людям, деревьям, цветам и птицам, всему белому свету, всему доброму миру Христову. Словно божественная благость разлилась в окружающем воздухе, а Святая Пасха воплотилась в весеннем возрождении природы.

- Но, меньше пафоса, господа, и, главное, не нужно елея, - скажет Сергей, - жизнь, она жёстче, грубее, сложнее.

Он вынес Примасу миску густой овсяной похлёбки с мясом, за которую пёс принялся с большим аппетитом. Примас появился на свет от нелегитимной связи американского стаффордшир-терьера (пит-буля) с западно-сибирской лайкой.
История его появления такова. В гости к хозяину лайки, лесничему и завзятому охотнику Дмитрию Сергеевичу приехал как-то знакомый доктор в компании с пит-булем. За дружеской встречей, разговорами, сытным ужином с возлияниями и застольными песнями приятели за собаками не уследили, и находящуюся в течке лайку покрыл заокеанский питомец.

Так неожиданно соединились дикие крови рабочих охотничьих собак, потомков северных волков, с продуманным генетическим отбором дельных американских кинологов. В одной собаке сошлись неприхотливые и стойкие к любым невзгодам и опасностям сибирские лайки, мощные и несокрушимые американские бульдоги, горячие и безудержные английские терьеры. Произошёл невероятный кинологический микс, которому трудно найти примеры во всём собачьем мире.
Правда, сначала лесничий от щенков неплановой вязки хотел избавиться, то есть, попросту утопить, но потом, что называется, рука не поднялась: «Блажен, иже кто и скотов милует…»
Этими же словами можно ответить тем читателям, которые могут поинтересоваться, почему в пасхальном повествовании столько места уделяется собакам, котам, другим зверям и птицам… А потому что мир божий без них пуст и не мыслим.

Итак, отец Серёжи получил в подарок полуторамесячного щенка – метиса американского пит-буля и западно-сибирской лайки. Он быстро вырос в крепкого серо-коричневого с белыми отметинами пса. Остроконечные уши, густая шерсть и мощнейшие челюсти, которыми он перемалывал любые кости. Примас мог вцепиться в подвешенную для его тренировок шину и раскачиваться на ней до тех пор, пока его с трудом не отзывали.

Он мог прыгнуть с места через полутораметровый штакетник. Никакие собаки не могли повергнуть Примаса. Специально в собачьих боях его, конечно, не использовали, но отдельные эпизоды порой возникали. Примас, шутя, победил набросившегося на него добермана, довольно быстро справился с белым атлетическим бультерьером, чем очень удивил его надменного хозяина. А как-то раз на него напал на прогулке огромный кавказец, о чём вскоре пожалел, так как только вмешательство людей спасло ему жизнь.

Один раз, по первому снегу Сергей взял двухгодовалого Примаса на загонную охоту по лосю, где он показал себя отличной зверовой собакой. Пёс отважно и яростно преследовал огромного сохатого, выгнал его на стрелков. Но Примас был слишком горяч и безудержен, чтобы использовать его для охоты на лосей и кабанов. Он не знал страха и даже осторожности, а Сергей не хотел рисковать его жизнью.
Кот Перс, как старожил усадьбы, внушил щенку Примасу уважение к себе, а вот другим представителям кошачьего племени появляться здесь не рекомендовалось.
К людям открытой агрессии Примас не проявлял, но ко всем посторонним относился очень недоверчиво.

К чему здесь всё это рассказывается? А вот к чему.
На одной улице с Сергеем жили в довольно ветхом домике древние дедушка с бабушкой, их дети давно перебрались в Москву и только иногда появлялись у родителей. Ну а дедушка с бабушкой жили – не тужили, пенсий и огорода им на пропитание хватало. Имущества и накоплений у них почти не было, только несколько старинных икон.
Вот про них то, наверное, и прознали два мерзких ублюдка рода человеческого. Когда они забрались в дом за иконами, бабушка отлучилась в магазин, и поэтому осталась жива, а дедушку они избили до смерти.
Их тогда не нашли, они тупо поверили в свою безнаказанность и появились через месяц на дальней тихой улице снова. На этот раз объектом нападения они избрали дом родителей Сергея. Поздно вечером они перемахнули через забор и направились к приоткрытой двери дома.

Из-за веранды с глухим рыком на них без лишних раздумий бросился Примас. Он разорвал одному мерзавцу бедро, а второму вцепился железной хваткой в его руку с лопатой. Первый, бросив своего дружка, пытался бежать, но с такой раной далеко не ушёл. Его, как и другого с переломанной рукой, задержала вызванная милиция. Преступники на допросе во всём признались. Злодеи и хищники в человеческом обличии часто опаснее любых зверей.
…
Ярко сияли в солнечном свете золотые церковные купола, а с колокольни вновь далеко, гулко и радостно раздавался благовест.
- Пойдёмте, поднимемся к небесам и сами позвоним! – широко улыбаясь, предлагает Серёжа, - На Пасху разрешено звонить всем желающим.
- Не может быть!
- Ещё как может, я пару лет назад звонил! До умершего отца дозвониться пытался, передать привет на тот свет с Родины.
- А ещё с этой колокольни звонил Пётр Первый!
- Смеёшься! Разыгрываешь!
- Совсем нет, храм Рождества Пресвятой Богородицы построен и освящён в имении князей Ромодановских, потомков князей Стародубских в 1691 году. Владельцем его являлся князь-кесарь Фёдор Юрьевич Ромодановский, ближайший сподвижник императора Петра I, глава Преображенского приказа розыскных дел, то есть первой тайной полиции в России.
- Он же глава «всешутейшего, всепьянейшего, сумасброднейшего собора», запойный пьяница и кровавый палач одновременно, - дополняет Игорь, - Ромодановский Фёдор Юрьевич стал главной опорой юного Петра в борьбе с царевной Софьей, он же жестоко подавил Стрелецкий бунт.
- Они лично с Петром Первым рубили стрельцам головы, - добавляет Сергей, - а потом отдыхали здесь в Ромоданово, и весёлый царь-император озоровал-звонил с этой колокольни. Вот только колокола, наверное, теперь не те, а там, как знать, скорее даже те самые, ведь на петровские пушки их с чужих колоколен снимали.
- Всепьянейший собор представлял по замыслу Петра пародию на христианские обряды, а вместо "Веруешь ли?" у неофитов спрашивали "Пьёшь ли?". Напивались там, что называется, до положения риз.

Через сто пятьдесят лет после царя-антихриста подниматься на колокольню любил Николай Васильевич Гоголь, он вспоминал свои путешествия по Святым местам, Калуга отсюда напоминала ему Константинополь.
Напротив храма Рождества Богородицы, на другом берегу Оки стоит дом Константина Эдуардовича Циолковского, откуда великий русский мыслитель наблюдал в небе неведомые письмена и прокладывал ракетные пути в Космос: "Москва - Луна, Калуга - Марс". В доме на Коровинской улице была мастерская, а дверь из светёлки на втором этаже на крышу учёный называл "выходом в космос".
Недалеко от этого дома расположен теперь музей Космонавтики имени К.Э. Циолковского и устремлена в небо ракета-носитель "Восток", точная копия той, что доставила первого человека Земли за её пределы. Им стал русский лётчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин. Мечты странного глухого учителя, калужского небожителя воплотились в