Когда боги смеются

сыном, который уже ждал меня с нетерпением.
Я добрался довольно быстро, Марина и дети уже ожидали меня у подъезда. В джинсах и темно-синем свитерке с орнаментом моя девочка выглядела такой молодой, будто была не мамой, а сестрой. Я смотрел и думал, что она такая хрупкая и красивая со своими длинными волнистыми волосами, как старинная фарфоровая куколка, только одета в современную одежду, мне стало нехорошо, картинка поплыла перед глазами, воздуха опять не хватало, в этот момент я остановил машину. «Привет! Ты быстро», - сказала она, а потом посмотрев на меня добавила: «С тобой все в порядке?»  «Да, что-то голова немного закружилась, ты не могла бы сесть за руль, я покажу куда ехать». Она села на водительское место, а я, усадив детей, занял соседнее кресло. Мальчишки не были похожи на нее, и резко отличались друг от друга, старший Павлик был кареглазый шатен, а младший Лешка, голубоглазый блондин, мой же Сашка был похож на меня и как будто являлся плавным переходом между ними двумя. Они стали весело щебетать, обсуждая что-то свое, я даже был удивлен, как мой сын, всегда такой стеснительный и замкнутый, так быстро влился в их компанию, будто бы они знали друг друга всю жизнь. Я взглянул на них, все трое мальчишек были очень симпатичными, как с какого-то рекламного плаката ЛЕГО или чего-то в этом роде, а потом я украдкой взглянул на нее, она так уверенно чувствовала себя за рулем моего автомобиля, умные глаза внимательно следили за дорогой, волосы волной падали на плечи и опять этот аромат духов... Я закрыл глаза и замер, время будто остановилось, я наслаждался, как никогда в жизни, «неужели только одно присутствие рядом любимого человека и взгляд прекрасных умных глаз может приводить в такое состояние бесконечного исступления…». «Сережа! Тебе все еще плохо», - спросила она, и зеленые глаза посмотрели на меня с тревогой. Тревога, это была именно тревога, я не мог ошибаться… «Я в порядке любимая», - чуть не сорвалось с моих губ, но вовремя спохватившись, я сказал: «Спасибо, теперь уже намного лучше».
Когда мы доехали на место, почти вся компания была в сборе, в мангалах потрескивали дровишки, уже было сказано несколько тостов и нас приветствовали веселыми криками. Детей набралось человек 8 вместе с нашими («О, я уже говорю с «нашими»», - опять сыронизировал я про себя), и они носились с веселыми криками между деревьев. Было очень весело, мы шутили и смеялись, поели шашлык с овощами, для всех желающих было море красного и белого вина. В какой-то момент Марина подошла ко мне и спросила, «Ты сможешь вести машину обратно?» «Думаю да», - ответил я. «Тогда я пойду и выпью немного винца с девчонками», - весело заулыбалась она. День проходил очень хорошо, тупая боль больше не мучила меня, я знал, что это ненадолго, она появится, как только я окажусь дома со своими мыслями один на один, но все таки этот перерыв мне был просто необходим. Я явно был в ударе, непринужденно болтал с коллегами, раздавал комплименты женщинам, от чего они были крайне довольны. Через пару часов решил посмотреть, как там дети и увидел, что мой Сашка играл с другими и был очень весел и счастлив. Я хотел покурить и углубился немного в лесок, чтобы сотрудники не очень обращали внимание на эту мою пагубную привычку, внезапно возникшую вновь. Девушки шумной толпой выходили из-за деревьев, одна отделилась от них и стала двигаться в моем направлении. Сердце замерло – это была она, моя девочка, моя фарфоровая куколка, которую я так обожал... «Огоньку не найдется, мистер», - весело спросила она. Я дал ей прикурить и прикурил сам. Она курила More с ментолом, я очень давно не видел этих сигарет в продаже. «Где ты их взяла?» «А, остались из старых запасов, я бросила 11 лет назад, когда узнала, что беременна, а теперь вот два дня назад, что-то опять захотела, у меня оставался еще целый блок, вот я и нашла его. Кстати, я думала, ты не куришь», - ответила она и ямочки заиграли на щеках. «Я тоже так думал, лет 10 подряд, но видимо, передумал», - сыронизировал я.  Мы стояли и курили, я смотрел на нее, она сегодня совсем не красилась, щечки разрумянились от выпитого вина, она была такая красивая, я любил ее настолько сильно, что мне становилось страшно от осознания этого. Одна прядь выбилась из волос и упала ей на лицо, я в полной задумчивости, машинально протянул руку и стал поправлять ее, она быстро перехватила прядку волос из моей руки и заправила ее за ухо, при этом коснувшись меня кончиками своих пальцев, от этого прикосновения легкая дрожь пронеслась по всему моему телу и внутри опять все перевернулось, я украдкой взглянул на нее, но кажется она ничего не заметила, и я облегченно вздохнул. Солнце осветило то место где мы стояли, и, она посмотрев на меня, вдруг слегка коснулась моих волос и сказала: «Рыжие. Ты что их подкрашиваешь?» «Нет, просто они выгорают на солнце, а я курю на балконе, вот они и порыжели». Я старался не думать о том, что она сделала секунду назад, я был крайне осторожен в своих мыслях и фантазиях и пытался слишком не обольщаться, очень странно, но в ее присутствии вел я себя так, будто мне разбивали сердце вдребезги и не один раз, и я пытался заранее от этого защититься. «Не прогуляешься со мной?», вдруг неожиданно для себя спросил я, выходя из оцепенения, она согласилась и мы направились по тропинке вверх. Мы гуляли часа два, за которые я узнал все про ее предыдущие браки, первый муж был рок музыкантом, постоянные тусовки, концерты, женщины, пьянство, она бросила его, когда была беременна и встретила второго мужа, с которым уже была знакома до этого, они учились в одной группе в институте. После рождения ребенка, она сразу развелась и вышла замуж за второго. Через несколько лет совместной жизни, появился второй сын, а брак дал трещину, но второй муж долго не давал развод, надеясь на очередное примирение, и тогда ей пришлось сдать свою квартиру и с детьми переехать к родителям, чтобы, наконец, расстаться с ним окончательно. Она не очень охотно рассказывала о личных качествах своих мужей, но было видно, что оба брака не принесли ей ничего, кроме страданий и разочарований, ну а положительным было только наличие двух детей. Я в свою очередь рассказал, что с женой познакомился еще в студенческие годы, мы несколько лет прожили вместе, а потом решили пожениться и завести ребенка. Солнце уже начинало садиться, и пора было двигаться обратно.
Когда мы вернулись, все уже собирались, сворачивали реквизит, подбирали мусор и зазывали детей ехать домой. Наше отсутствие, кажется, даже никто не заметил, а дети просто забыли о нашем существовании напрочь. Им было хорошо и весело. Но время пришло уезжать, мы сели в машину и отправились обратно.  Когда я довез ее подъезда, она повернулась ко мне и сказала, улыбнувшись, что отлично провела время, я ответил, что мне тоже очень все понравилось, особенно, как она довезла нас до места. Она легко выскользнула из моей машины, забрала детей и пошла домой, предварительно махнув мне рукой на прощанье. Когда она исчезла за закрывающейся парадной дверью, тупая боль и отчаяние с новой силой стали постепенно наваливаться на меня, такого раньше не было никогда, обычно, я успевал хотя бы добраться до дома. И тут меня осенило: она была, как наркотик для меня, причем мой особый сильнейший наркотик, который действовал только на меня: пока она была рядом, я был в полной эйфории и упивался ею, но как только она исчезала, ее действие на меня сначала ослабевало, а затем прекращалось, и начиналась самая настоящая ломка, и то, что теперь ломка появлялась раньше, было как раз очень логично и прекрасно вписывалось в общую картину. Я никогда не баловался наркотой, но слышал от своих друзей и читал об этом, так что был в курсе. Я отвел ребенка обратно к родителям жены и отправился домой. «У тебя такой вид, как будто ты заболел, не зря я не большая фанатка таких поездок», - воскликнула она, закрывая за мной дверь. «Очень даже может быть», - в задумчивости ответил я и, налив себе крепкого сладкого чая на кухне, отправился в свой кабинет. Поставив кружку на стол, плюхнулся в кресло и включил компьютер. И тут я осознал какое количество дней я должен буду провести без нее, в глазах стало темнеть, тупая боль становилась все сильнее и сильнее, а еще меня стало немного подтрясывать, я глотнул горячего чая, но легче не становилось, тогда я прошел на кухню, налил себе из графина рюмочку водки, выпил ее залпом, вернулся обратно и сразу плюхнулся на диван…
В этот раз мне приснился очень странный сон, будто я один бреду ночью в полнейшем тумане по трассе, но почему-то постепенно огни и шум машин все отдаляются и отдаляются от меня, я зову людей, но никого нет, только туман и темнота сгущаются  вокруг, становится все тише и тише, я начинаю кричать, звать на помощь, но никого нет… Я проснулся в холодном поту посередине ночи, кажется, у меня был жар, сомнений не было - я заболел. С этой мыслью я опять побрел на кухню, налил себе горячего чая с медом и лимоном, выпил маленькими глоточкам и отправился снова спать. Жар у меня точно был…
Я провалялся 2 недели: все праздники и еще несколько дней провел на больничном. Удивительно, что когда был жар, ломило все тело и безумно болела отяжелевшая голова, мои душевные переживания вместе с тупой болью отступили на задний план, но как только мне стало немного лучше в конце первой недели болезни, все потихоньку возвращалось обратно, тупая боль и пустота стали заново одолевать меня с новой силой, и опять появился мой кошмар, только в конце я уже звал не просто людей, а только одного человека - мою девочку, я везде искал ее в панике, но никого не было в тумане и темноте, и каждый раз я просыпался в холодном поту… Иногда мне даже казалось, что я кричал во сне, но жена ничего не говорила, а я спросить не решался.
Когда я вышел на работу, уже было совсем тепло, я бы даже сказал по-летнему. Наш проект продвигался быстрыми темпами, я наметил его представление на 10 июля, оставались небольшие доработки и сама презентация. Моя девочка надела очень красивое платьице чуть выше колена, она была такая хорошенькая, свеженькая, явно отдохнувшая и, кажется, немного похудевшая, что ее совершенно на портило, а наоборот, придавало какую-то юную непосредственность. Пока мы разговаривали и обсуждали проект, она периодически с какой-то тревогой смотрела на меня, на этот раз я не мог ошибиться, это была смесь тревоги и беспокойства. Я был измотан болезнью и выглядел далеко не лучшим образом. «Сережа! Хочешь я налью тебе чаю, что-то ты неважно выглядишь», - спросила она, когда я, сидя в своем кресле, куда-то провалился в задумчивости, и положила мне руку на плечо. Почувствовав это прикосновение я закрыл глаза и попытался впитать его и зафиксировать в своем воспаленном мозгу, запомнить его каждой клеточкой своего тела, чтобы позже при воспоминании я смог почувствовать и ощутить его заново. «Спасибо милая», - это совершенно случайно, абсолютно неконтролируемо, сорвалось с моих губ, я знал, что не должен и не имею права на такое, но я был так ослаблен болезнью, что только это служило мне оправданием в собственных глазах. Я замер и не шевелился, ничего не ответив, она убрала руку и пошла наливать чай, реакции на мои