получить деньги наличными, либо переводом на банковскую карту.
–Наличными, –ответил Михаил вне себя от радости.
Увидев вышедшего мужа, Кристина бросилась к нему на встречу только с одним вопросом:
– Сколько? Сколько дали?
– Восемьдесят пять.
Как не старался он выглядеть спокойным и серьезным, получалось это неважно.
Внутреннее радостно-приподнятое настроение передалось и супруге, от озвученной цифры у нее перехватило дыхание.
Ведь для нее счастье ощущалось и представлялось по-своему, важнее всего в её жизни было наличие денег. И чем больше, тем лучше.
И когда несколько цветных купюр оказалось в ее руках, сияющая улыбка долго не покидала лица женщины.
Приветливым голосом, в котором были явно слышны нотки радости, она сказала:
– Я давно присмотрела себе хороший маникюрный набор, он стоит около шестидесяти тысяч, а на оставшиеся деньги сходим в шикарный ресторан!
– Подожди, дорогая, но мне тоже хотелось бы что-нибудь приобрести, например, кроссовки, -заявил Михаил, не скрывая свое раздражение.
– Ну что ты, не злись. Вот сегодня вечером или завтра возьмем еще немного золотишка и купим тебе кроссовки. Не переживай.
Поход в магазин и посещение ресторана заняли весь остаток дня. Вечером, придя домой, семейство вновь занялось обсуждением перспектив своей будущей жизни.
Но, ближе к ночи, исчезнувшее чувство тревоги постепенно вновь заполнило сердце Михаила.
Он не слышал фантазий жены и уже не испытывал того ощущения счастья, которое как будто вот-вот перельется через край. Нарастающая, ничем не объяснимая тревожность выжигала его душу.
В какой-то момент, он даже перестал осознавать себя полноценной личностью.
Выходные заканчивались. Впереди Михаила и Кристину ждала рабочая неделя, поэтому поразмыслив, решили вновь навестить свой тайник через три дня.
Но этим планам не суждено было сбыться.
В понедельник утром, проводив Кристину на работу, Михаил стал собираться и сам.
Тут, раздался звонок в дверь. Подумав, что жена что-то забыла и вернулась, он, не посмотрев в глазок, открыл дверь. Но на пороге стояли люди в полицейской форме и двое гражданских лиц.
Один из сотрудников представился и предъявил служебное удостоверение, а так же ордер на обыск и уточнил:
– Вы Воробьев Михаил Викторович?
– Да, – ответил мужчина.
Затем представился и полицейский:
– Капитан юстиции, Алябьев Константин Викторович, – далее он пояснил цели визита всей группы, после чего продолжил, – предъявите паспорт, пожалуйста.
В голосе чувствовались, твердость, уверенность и спокойствие.
Внимательно изучив документ, он вернул его владельцу.
Затем, зайдя в квартиру, продолжая задавать вопросы, Алябьев пригласил и остальных вместе с понятыми проследовать за ним.
– В субботу, при посещении ломбарда по адресу: проспект Ветеранов, дом 37, вы сдавали золотые украшения? – задал вопрос полицейский.
– Да, я сдал две цепочки, серьги, и три браслета. И получил за это восемьдесят пять тысяч рублей, – последовал не совсем уверенный ответ.
– А где вы взяли эти изделия?
– Нашел на улице.
Далее Михаил стал врать, оправдываясь и путаясь в показаниях, что не ускользнуло от опытного взгляда сотрудника следственного органа.
Зайдя в квартиру, полицейские начали производить обыск.
По ходу, выяснения обстоятельств дела, следователь заметил, что найденное Воробьевым имущество не является его собственностью, значит, оно чужое.
О находке, как это требует законодательство, сообщено в соответствующие органы не было.
Мало того, оно было использовано в личных целях, а значит, гражданин, присвоивший себе чужое имущество, совершил кражу.
Все следственные действия были произведены в течение четырех часов, но ожидаемых результатов, имеющих значение для уголовного дела, они не дали.
Капитан юстиции, будучи уже не новичком в следствии, нутром чувствовал, что гражданин что-то недоговаривает. И неважно, нашел или украл он эти ювелирные изделия, главное, что надо было найти остальное золото.
Изъятые из ломбарда предметы принадлежали абсолютно разным владельцам.
Кражи в ночное время совершались в разных местах с завидным постоянством в течение пяти лет, а значит и объем вынесенных ценностей был внушительным.
Убедившись в ходе предварительного опроса в правоте своих выводов о несомненной причастности к хищениям, а значит и вине гражданина Воробьева, Алябьев принял решение о его задержании и сопровождении в отдел полиции.
Доставив в отдел, Михаила сфотографировали в фас и профиль, сняли отпечатки пальцев, изъяли в присутствии дежурного и понятых все, что можно было изъять. При этом, все манипуляции проводились нарочито грубо.
Затем, Михаилу дали возможность связаться с супругой и сообщить о происшествии.
Коротко расспросив о случившемся, она попросила передать трубку следователю.
«Буду к концу рабочего дня», – с трудом сдерживая волнение, сказала Кристина.
Мысль о том, что муж попал в беду, едва промелькнула в ее голове.
«О боже! Ведь Михаил может рассказать о тайнике, и тогда с мечтами о новой счастливой жизни можно будет распрощаться», – именно такими были рассуждения женщины после общения с мужем и следователем.
Узнав, что в квартире у них прошел обыск, и муж задержан, она не стала дожидаться конца рабочего дня. Купив большую спортивную сумку, жена Михаила отправилась прямиком в парк.
Золото надо было перепрятать, на что ушло около трех часов
Ну, а несчастного супруга, после телефонного разговора, отправили в камеру, посоветовав еще раз подумать о своих перспективах и оформить чистосердечное признание,
Михаил, уже находясь уже под стражей, как подозреваемый, тем не менее, еще не до конца воспринимал всю серьезность своего положения.
Внезапное оцепенение, вызванное приходом полиции и обыском, постепенно сменилось чем-то среднем между равнодушием и надеждой.
Мужчина ожидал, что вот-вот пройдет еще немного времени, и появится жена с адвокатом. Потом его обязательно отпустят домой, хотя бы под домашний арест, ведь не такой он законченный злодей, чтобы находиться за решеткой на время следствия.
Через какое-то время, он совсем успокоился и задремал прямо на жесткой скамье камеры, подсунув под голову кулак.
Жена Михаила, появившись в отделе полиции и пообщавшись со следователем, высказала под протокол свою версию случившегося.
С ее слов выходило, что в прошлую субботу супруг пришёл домой и, выложив на стол крупную сумму денег, сказал, что один его знакомый вернул давний долг.
Уточнять у него подробности, по причине своей усталости, она не стала.
А на следующий день они пошли в магазин и приобрели то, что хотели.
Остаток же вечера провели в ресторане. Что-то более существенное по данному факту она сообщить не может, поскольку пребывает в неведении.
В конце беседы с капитаном Кристина поинтересовалась, отпустят ли супруга сегодня домой.
Узнав, что он будет задержан на трое суток, а затем судья решит какой будет избрана дальнейшая мера пресечения, супруга изобразила скорбное выражение лица. Через силу выдавив скупую слезу и сославшись на сильную головную боль, она покинула кабинет следователя. От предложения встретиться с мужем женщина отказалась.
В ее голове господствовала исключительно одна мысль. Мысль о том, как сохранить золото, и главное, чтобы муженек не сознался слишком быстро.
Лежащего на скамье Михаила разбудил толчок в плечо, открыв глаза, он увидел полицейского.
– Приехала моя жена? – спросил Михаил с надеждой в голосе.
– Там узнаешь, – прозвучал короткий ответ.
Уже покидая камеру, ненароком оглянувшись, Михаил Воробьев к ужасу своему увидел в полутьме того самого манекена. Злорадная улыбка вырисовывалась на его сером лице.
Мужчина встряхнул головой, наваждение исчезло. Но, лишь пересекая порог, он услышал в след фразу, которая заставила его сердце съежиться от ужаса: «Вор, верни мое золото, иначе тебе конец».
Пока подозреваемый пребывал за закрытыми дверями камеры, следователь, которому было поручено вести дело, обсуждал данную историю с оперативником.
Капитан юстиции не задавался мыслью о том, почему все кражи происходили в квартирах, где проживали те самые мужчины, работавшие охранниками-администраторами. Ведь трудились они все в одном магазине – магазине женского белья на Невском проспекте.
Его не тревожили сомнения и странности в этом деле, хотя все люди исчезали без следа, проработав от трех до шести месяцев в этом элитном бутике.
Все его мысли и действия были направлены исключительно в одном направлении: раскрыть кражи, найти сокровища и стать немного обеспеченнее.
Путь к этому был очевиден. Быстрее дожать подозреваемого, переведя его в разряд обвиняемых. Хорошо бы убедить данного гражданина на чистосердечное, пообещав минимальное наказание или даже условку.
Воробьев, сразу видно, человек не искушенный в таких делах. Если он действительно не воровал, а только нашел украшения, а затем, воспользовался ими в личных целях по незнанию законов, то статья соответствующая всё равно нарисовывается. Но лучше бы повесить на него что-то посерьезнее.
Главное, было осуществить такой комплекс мероприятий, который позволил бы сломать у человека волю к сопротивлению.
Тем временем жена Михаила вызвала врача на дом и взяла больничный, о чем тут же известила своё руководство, дабы ни у кого не возникло никаких вопросов.
Еще питавший надежду на встречу с супругой мужчина, зайдя в кабинет следователя, первым делом спросил у сидевшего за столом капитана:
– Где моя жена, она приезжала?
–Да, но не в силах была с вами встретиться из-за плохого самочувствия. Стресс, сами понимаете. Такое бывает, – заметил следователь, – так что продолжим наше общение.
Пододвинув ближе к себе клавиатуру компьютера, капитан Алябьев приступил к вопросам, одновременно печатая на них ответы.
Процедура допроса была скучна для следователя, он давно все понял. Его интересовали всего лишь две вещи: это признание Воробьева и выявление места нахождения ювелирных изделий.
В конце допроса капитан вновь предложил оформить гражданину чистосердечное признание.
Услышав категоричный отказ, он предупредил Михаила, что расколоть его рано или поздно не составит никакого труда, вот только при этом, будет хуже самому Воробьеву. Что конкретно он вкладывал в эту угрозу, объяснять капитан не стал. Поэтому будет лучше для всех, если мужчина все-таки пойдет на сотрудничество со следствием.
Михаил, склонив голову, молчал.
На следующий день, следователь решил вызвать Кристину для очной ставки с супругом. Он позвонил ей и пригласил прибыть в отделение полиции.
Но она заявила, что заболела и может предоставить больничный лист, если это необходимо, поэтому прийти не сможет, на что Алябьев пожелал скорейшего выздоровления.
В это время, положение дел ее мужа сложно было назвать завидным.
Каждая новая встреча со следователем была похожа на предыдущую. Алябьев задавал одни и те же вопросы, предлагая договориться и облегчить положение.
Михаил, теперь уже в ранге обвиняемого, отмалчивался, не желая идти на сделку
