С моих снов записано верно

  На этот раз приходится начинать с каламбура. Правда не слишком весёлого, но как говорил герой Леонида Быкова из его же фильма "В бой идут одни старики": "Арфы нет, возьмите бубен". Вот и я тоже предлагаю то, что есть.
  От малой моей Родины мало что осталось. Типа каламбур. Недалеко от зарастающей просёлочной дороги заброшенный колодец, догнивающий в траве "журавель". Вплотную к колодцу трёхметровая сплошная стена кленовой поросли, через которую не то что протиснуться, рассмотреть ничего невозможно! Где-то там был сад. Где-то там был дом. Ярко-жёлтые стены в большой комнате были расписаны моим дядькой в красные тюльпаны, там же под портретом маршала Ворошилова здоровенный диван с цилиндрическими валиками, громыхал пружиной не хуже органа. В спальне тёмно-синяя этажерка нагруженная «Крестьянкой» лет за десять, рядом на стене задумчивый Есенин прислонился к прямой, как железная труба, берёзе.
  Не жалею, не зову, не плачу
  Всё пройдёт, как с яблонь белых дым…
                      Есенин С.
Ну вот откуда сто лет назад Сергей Александрович всё знал про меня?!
  Конечно что-то забылось. Слышу, как сейчас, тиканье ходиков - бодрое и самодовольное, но не нудное. Вижу тёмный маятник, цепочку и длинную гирьку на ней. А циферблата и стрелок совсем не помню. И меня это огорчает почему-то! Может быть потому что немалая часть моего, лучшего в мире, детства, да и юности связана с этим домом… Я и помнить то себя начал с той поры, когда дед с отцом строили его!
  А ведь память нам не всегда даётся, как награда. Теперь вместе с воспоминаниями приходит чувство вины – что-то тёплое и липкое в горле торчит и даже шевелится вроде, не выплюнуть, не проглотить - чувство вины за то, что мне уже никогда не исправить! И пусть не один я (нас и сейчас, слава Богу!), но ведь я же мог кинуть клич, взять что-то на себя, организовать… Мог! Я много чего мог! А дома нет… В нём когда-то хозяйничала моя бабушка Маша, она была совсем неграмотной, но в отличии от соседок у неё никогда не дохли ни цыплята ни утята… Я не знаю, как она это делала. И сада нет… Какая была вишня, слива… А яблоки! Антоновка была такой крупной и крепкой, что насаженная на заострённый прут и запущенная с размаху в соседский крытый железом дом грохотала по крыше так, что приводила в полнейший ужас и поднимала на крыло абсолютно всё куриное население Шукавки! Дед Стёня и баба Нюра – соседи бывшие наши! Вы уж там простите меня и брата моего Юрку! Не со зла мы, а с дури и от безделия!
  Не жалею, не зову, не плачу
  Всё пройдёт…
                Есенин С.
И ты, Сергей Александрович, прости! Прости, но я жалею! Жалею о многом, что прошло. Есть и такое о чём жалею, что это было. Жалею о том, что не сбылось из желанного. Жалею!
  Наверное поэтому и снится мне всё чаще синий домик с садом, которых нет. Вот недавно; поздний-поздний летний вечер… Почти ночь, я стою совсем один перед сиротским колодцем. И вдруг вижу; кленовая стена за ним как будто растворилась… Стоит дедов дом, на веранде горит свет, открыта дверь и электрический луч из проёма, сбегая по ступенькам крыльца, шуршит по траве мне под ноги. В доме и рядом никого, тишина, как на открытке. Но я не переживаю потому что во сне понимаю даже лучше, чем наяву, что и дед и бабушка и отец – они есть… Есть и будут всегда, только далеко-далеко отсюда. Я всё стою и смотрю на дом, на темнеющий за домом сад… Я знаю, что всё это вижу во сне, но всё равно чувство вины отпускает… Ну, а чего… Вроде на месте всё?!
  Просёлок перешёл кто-то быстро и бесшумно в мою сторону. Из темноты порхнула хорошая знакомая, встала передо мной, молчит… только улыбается иронично. И я молчу обалдевший, какая милая и молоденькая! Куда же она дела годы то свои?! Только причёска осталась та, которую носит сейчас; в юности были тёмно-русые до пояса, а во сне передо мной стоит стриженная и крашенная. Идём рядышком… Ни слова, несём то чего нам вместе посчастливилось… И мне так захотелось обнять её! Да некстати подумалось; ведь я когда-то буквально вломился в её жизнь… завертелось-понеслось… Как бы у неё сложилось тогда не нарисуйся я – кто знает? Но я точно знаю, что и со мной не всегда ей было, как в раю… Всякое было… И я не решился.
  Вот так незаметно дошли мы с ней до «низов» - широкой заросшей ивняком лощине между двумя улицами села, я с детства обожаю это место. Лето, ночь, милая и не просто знакомая рядом. Она ростом небольшая смотрит снизу, а в карих глазах звёздочки - это отражаются те, которые с неба пялятся на нас. Я голову наклонил машинально и в ту же секунду она руки мне на шею и губами прижалась к моей щеке!
  Э-эх! Это наяву ещё можно что-то наперёд загадать (вон одних гороскопов тьма какая!), наяву можно даже попробовать повлиять на собственное «скоро» (если вечером накануне злостно употребить, то утро вполне предсказуемо будет не очень желанным), а как во сне всё повернётся, разве угадаешь?! Меня женщина целует, а я глаза выпучил… Господи! А в «низах» снег лежит! Летняя же ночь вроде снилась?!
  Проморгался, прищурился… Бли-ин – это подоконник пластиковый через тюль светится. Утро. Лежу на диване в зале, а кареглазая теперь в спальне почивает. Телевизор не работает – она выключила, меня будить не стала. Ладно, пусть спит… Всю ночь со мной по деревне гуляла.