Научно-фантастический роман Кластер. Часть первая.
Источник: https://xn--80aacco7a1al3a7bs7e.xn--p1ai/
Авторский сайт: Ревущаябочка.РФ
Источник изображения: images.yandex.ru
Глава 7. Гений разбушевался
На планёрках я всегда устраивал своим тракт (пока не путать с терактом!), то есть генеральную прогонку всех основных фаз и операций текущего дня. Каждый рабочий цикл, неукоснительно, неделю за неделей, месяц за месяцем. С неуклонной точностью и даже педантизмом надёжно имплантированной нейросети. Только так достигается наивысшая слаженность и результативность работы всего коллектива. Я демократ реально и крепко отвязанный, да ещё иногда и вполне свойский. В драных джинсах порой хожу и меня по имени даже уборщицы кличут. Каждая дворняжка при встрече сразу лапу подаёт, поскуливая не то от страха, не то от неподдельного уважения. Все остальные работники за регионального Билла Гейтса в миксе с Илоном Маском держат. Обращаются только на «ты», хотя и побаиваются, потому что когда до дела доходит - то железный порядок и регламент у меня требуется во всём без исключения. Иначе – террор на три буквы «б»: бушующий, безжалостный и беспощадный. На заслуги или тем более красивые попы не засматриваюсь, хотя бывает и смотрю на всякий случай.
Порядок-то всегда превыше всего! Когда он во главе угла - то побивает что угодно и кого угодно - и класс, и ранг, и зависть конкурентов, и случай, и другой, недоношенный порядок. Поэтому все силы нужно бросать исключительно на установление именно такого, законченного и всепоглощающего порядка. Только с его помощью можно чего-либо достичь. И наводить его всегда необходимо любой ценой. В этом смысл любого нового порядка - закрепиться любой ценой. Тут и я ни перед чем и ни перед кем не остановлюсь. Вот такой я, Савва Городецкий, без роду, без племени, без миллиардов за душой. Но с неисчислимыми миллиардами в уме. Верный рыцарь нового порядка. И одновременно - именно яйцеголовый гений, до которого Биллу Гейтсу или Илону Маску как до Шанхая скакать в самом интересном положении. Том самом, которое случайно не случается. Говорю об этом с глубоко присущей мне застенчивостью и подлинной скромностью.
Нынешний тракт, с которого я начинал величайшее дело своей жизни, хотя он и имел в своей преамбуле небольшое и наверное всё-таки забавное приключение на пути с заправки в офис, тем не менее не должен был пострадать. Именно теперь он и обязан был получиться соответственно необыкновенным. То есть, ознаменоваться предельно интенсивным вздрючиванием коллектива. Он таким и стал. Бушевал похлеще Фантомаса. Досталось всем. Не одним обормоту Пиончикову и обалдую Икоркину, моим беловоротничковым программистам, но даже и невозмутимо курящему сталинскую трубку Лукичу, беспросветному алкашу, но настоящему профи в аудиовизуалистике, почему мне всё-таки и приходилось держать его в своей фирме. Несмотря на его поистине несгибаемую волю к удовольствиям. Столь редкостного спеца всегда могли переманить. Перебежчик же мог поведать своим новым благодетелям всё-всё, что знал обо мне и о моём деле, которое было куда важнее меня самого. Естественно, этого почему-то не хотелось. Поэтому приходилось держать неугомонного старикана при себе, а также весьма дозировано спускать ему полномочия и информацию. Делать только то, что должен сделать, в пределах функции, больше ни-ни. Всё-таки с молодёжью попроще. Они молоды не только в сердце, но и во всех других органах. Отсюда вывод: нагружать их и нагружать! Только крепче станут. Со старыми коняками подход должен быть совсем другим, иначе попортят не одну борозду. Разумеется, не случайно.
Любой архизаслуженный профи – вполне обоюдоострая вещь. Сейчас он служит тебе, играет джаз, а завтра родину продаст. Вправду переметнётся к врагам и все его достоинства окажутся смертельно опасными, ибо обернутся и предадут. Так что хоть я и уважал и ценил Лукича, но глаз на него держал востро. Кто его знает, многомудрого. Одно успокаивало, бухал товарищ по-чёрному, как и многие супер-профи, а бухарик редко бывает законченным подлецом, чаще всего это незлые люди, затравленные обществом из-за своего порока. Это-то и мне даёт на него управу. Так что - пусть его квасит что хочет, лишь бы хорошо работал, да на чужую сторону не сильно смотрел. В этом смысле любой хозяин подобен хорошей жене или нормальной сторожевой собаке, тут уж как и на чей вкус ни назвать, суть не поменяется. Мой «белый воротничок». Старый конь, пока не портящий борозды. Пускай возьмёт неглубоко или даже внешне не слишком эффектно, зато получится эффективно. Таковы на него были у меня надежды.
Мой единственный «золотой воротничок», худющий очкарик Петька Курочкин от моих вздрючиваний никак не пострадал, да его и не за что было особенно драть. Но даже если бы и было за что, не тронул. Золотой парень, таких самородков больше нет. Проба - четыре девятки, как в Зарафшанском золоте. Ценю почти как самого себя, хотя и сдвинут он по всем фазам конкретно. Только всё-таки не в главной, в которой ему просто нет равных - которая касалась нашего дела и только его родимого. Петруха всегда бывал совершенно безукоризнен и в исполнении и в детальной проработке всего, чего бы я ему ни спустил. За такого при любых обстоятельствах буду держаться всеми зубами. У него ещё и тесный роман с моей секретаршей, толстой и непробиваемой Танькой Иоселиани. Гармоничнейшая пара - тощой шкет и необъятная марфушечка-душечка! Дополняют друг друга просто необыкновенно! Как встретятся два одиночества, так в нирване оба и плавают, словно пучеглазые судаки в сметане. Куда ещё кантовать ребят, работают и работают, в полную силу. В остальном пусть себе коротят друг на друга и на свою нирвану. Может, когда-нибудь на-нирванятся! Хотя вряд ли. Это дело такое, пущу-ка я его куда-нибудь в отдельный творческий штрек. Пока не встал поперёк.
Остальных работничков драть было за что - и притом по существу драть. Потому что нет такой задницы, через которую они чего-нибудь не сделали мне! Такое дело начинаем - а благодаря им – всё пребывает в затяжном авральном режиме. То понос, то золотуха. И всегда какие-то сомнительно уважительные причины. Особенно достаёт логистика. Вот, в частности, последнее выписанное оборудование к нам не всё прибыло. Даже не поймёшь - почему. На пятый сервер даже комплектующего микшера не подвесили, сканер с чётвертого опять виснет и гонит лишь своего попугая в сетке, Лукич с похмелюги чуть не запорол входные микросхемы на главном выходе. Икоркин, похоже, опять игрушку приволок, едва от монитора оторвал, хотел накрыть с поличным, но тот успел закрыться и выскочить из программы. Ладно уж, в дисковод к нему всё-таки не полез, не стал мелочиться, но разнос всё равно устроил. Блин, уволю всех! Пусть дают объяву в газетах и на бирже: «Бригада нано-сантехников ищет работу. Интим не предлагать!».
Между тем, трудовая мобилизация в любом деле должна быть именно зашкаливающая. Такой товар, какой у меня вызревает, только и получишь, что методом предельно форсированного штурма, единым, сгруппированным махом. Только в пограничном состоянии адского форс-мажора задействуются все ресурсы. Многие это усвоили, та же Ленка, ведущая моя лаборантка, регулярно связывается по секторам и, слышу, лишь она молодец, старательно, один в один, транслирует мою главную вводную на весь период нашего беспрецедентного штурма. Таньке Иоселиани, секретарше, до неё в этом смысле не дотянуться никогда. Но я специально такую пару девчат и подбирал. В секретари асексуалку, чтобы не отвлекала, а вот на ключевое рабочее место - что-нибудь, глаз радующее и чрезвычайно исполнительное, что только женщина может. И вот это - глаз радующее - радовало меня во всех отношениях.
- Шеф сказал, пока не получим итогового продукта, никто домой не пойдёт. Особенно это касается программистов на выходе и инженера по обеспечению. - Все замерли.
Ай, молодца. И юбка на ней сегодня классная, разлетайка, но с умеренным вырезом. Так что рабочий настрой в коллективе на сегодня обеспечен, можно быть спокойным.
Вообще Ленка Лебедева - классный типаж своеобразно цивилизованного не скажу чего. Но замужем. Муж Саша, тихий, спокойный тип, явный подкаблучник при чрезмерно боевой жене. Весьма распространённая разновидность семейных пар, кстати, одна из самых долгоживущих, в смысле нераспадающихся. Белый верх – чёрный низ. Отношения паразитизма или, скорее, самого прочного симбиоза практически гарантируют долговечность любых отношений, поскольку базируются не на кратковременных личных симпатиях или острых психозах влюблённостей, а на куда более основательных, базовых, биотических или, я бы даже сказал, геобиоценозных взаимоотношениях.
Связка паразит-хозяин - самая прочная в земном мире живой природы, да и во всей вселенной. Нет ничего непоколебимее. Причём, до конца не ясно, кто же больше всего получает от такой связи. Вполне возможно, что даже и не паразит. А тот, кого он хотя периодически и обгладывает, но одновременно подпитывает своей неиссякаемой энергией, оберегая, давая самую надёжную экзистенциальную крышу, какую только может вообразить любое травоядное существо. Ленкин Саша отчётливо травоядный и это надёжно хранило его в присутствии жены-хищницы от очень многих жизненных неурядиц, бурь и катаклизмов. Поэтому выражение жалкенького счастьица никогда не сходило с его сусикообразного лица. Как в известном соцопросе наших граждан: «Счастливы ли вы в своей жизни?». Девяносто процентов ответили, что да и тут же зарыдали.
Так вот, эта самая моя Ленка-Леночка своими бурными романами на стороне, вдали от счастливо жующего жвачку жизни мужа Саши дала огромную пищу и для моих размышлений и даже, не побоюсь этих слов, подлинных философских умозаключений.
Особенно мне запомнился её бурный роман с турком Ахмедом. Ахмед считался из строителей, которые в числе прочих иностранных рабочих осуществляли капремонт соседнего с нашим здания. Пылкий турок сразу положил свой жгучий глаз на юркую северную блондинку и буквально дрожал, увиваясь рядом. Каких только подарочков он ей ни притаскивал! Уму непостижимо. Покупал себе женщину, как на восточном базаре наложницу. За ценой не стоял. Чуть ли не языком цокал, вах-вах не говорил и даже в зубы не заглядывал, и так сойдёт. Ленка, чётко соображающая, что ей есть что продать, да ещё восточному типу с неясными достоинствами, до поры до времени держалась стойко, неуклонно набивая искомую себестоимость. Однако с самого начала было видно, что гордая северная крепость рано или поздно падёт под натиском любвеобильного янычара. Что курс имеющихся акций так или иначе но станет волатильным. Если не сразу рухнет.
Так и вышло. Самый момент падения нашенской крепости я как-то прозевал. Лишь по косвенным признакам потом догадался. Просто в какой-то из периодов вдруг заметил, что Ленка-Леночка как-то поникла. Это всегда с ней случалось в её кризисные ситуации, да и Ахмеда перестал замечать на своей лестничной площадке. Пропал янычар, как и не было его. Ушёл назад, репатриировался, уши отмачивать в своём Босфоре или иные органы, изрядно натруженные в долгих скитаниях по бескрайним просторам
