Ровесник мамонта. Картина 10

             
             

(Мэнсон  вместе с дочерью Флоренс, примерно ровесницей Дэнни. Входят в камеру. В первый момент, когда Дэнни видит Флоренс, он опешил. Потом тянется к кукле, берёт её в руки и сравнивает с Флоренс).
Дэнни (Бэзил): Джуди, только большая.
Бэзил: Нет, Дэнни, это Флоренс – дочь мистера Мэнсона.
(Мэнсону) Я так благодарна вам, профессор!
Мэнсон: Оставляю на тебя мою мышку, Дэнни. Надеюсь, вы подружитесь.
(Уходит).
Бэзил: Что же вы стоите, дети? Ну, подайте друг другу руки, познакомьтесь!
Дэнни: Это меня все зовут Дэнни…
Флоренс: И меня тоже все зовут одинаково… только – Флоренс.
Бэзил: А давайте поиграем! В жмурки, например? А?!. Сначала Дэнни будет ловить Флоренс, а затем Флоренс – Дэнни.
(Играют. Дэнни поймал Флоренс. Сорвал с себя повязку и восторженно кричит)
Дэнни: Дэнни поймал Флоренс! Теперь Флоренс будет ловить Дэнни!!
(Протягивает повязку девочке. Та надула губы)
Дэнни (растерян): Флоренс будет ловить Дэнни…
Флоренс: Это было нечестно! Я поскользнулась. Надо переигрывать! Что молчишь? Если хочешь ещё играть, лови меня снова, обезьяна!
Дэнни: Так честно? Дэнни не обезьяна… Дэнни не обезьяна!.. Дэнни – человек!!!
(Падает на пол, бьётся в припадке и всё время повторяет «не обезьяна, не обезьяна»)
Бэзил (склоняясь над Дэнни и не глядя на Флоренс): Поди прочь. И никогда больше не приходи к нам, глупая девочка.
(Флоренс уходит)
Бэзил: Нет, Дэнни, нет! Ну, конечно, не обезьяна…
Дэнни: … не обезьяна, не обезьяна…
Бэзил: Ты настоящий человек! Хороший человек! Только глупые не могут разглядеть этого…
Знаешь, давным-давно, на одном птичьем дворе…
(Дэнни постепенно успокаивается, начинает слушать Бэзил, увлекается)
… появился маленький утёнок с большой головой и кривыми ногами. Птицы не хотели признавать его своим, гнали ото всюду, клевали и даже, случалось, били. Все звали его гадким утёнком. И однажды совсем прогнали его от себя. Утёнок долго страдал. Чуть не погиб холодной зимой. И одним утешением было для него то, что иногда над  крошечным озером, где он обосновался, пролетали прекрасные белые птицы. Утёнок хотел вместе с ними  подняться и улететь далеко-далеко, туда, где бы никто не называл его гадким. Однажды, когда он совсем отчаялся, эти прекрасные птицы опустились неожиданно на его озеро. И утёнок поплыл к ним, думая: «Уж лучше погибнуть от клювов этих прекрасных птиц, чем жить в одиночестве!» И когда он подплыл,.. птицы не тронули его, а стали ласково прикасаться к нему своими гибкими шеями. И когда смущённый утёнок опустил глаза, то не узнал своего в отражения в воде. Он стал такой же прекрасной белой птицей-лебедем, как и те, что теперь его окружали. И  глупые утки, что раньше клевали его и издевались над ним, теперь с завистью глядели, когда он, плавно взмахивая могучими крылами, проплывал над ними в такой вышине , куда ни у одной из них не хватило бы духу взлететь!..
Дэнни: Я тоже хочу полететь, Лючия… И ещё, я хотел бы…
(Появляются Мэнсон и Кросби)
Мэнсон: Миссис Бэзил! На минуту, прошу вас…
(Бэзил выходит к нему, створки камеры закрываются)
Мэнсон: Вам известно, миссис Бэзил, что при появлении здесь, в нашем мире, мальчик перенёс болевой шок, вследствие чего начисто забыл всё то, что с ним было в его прежней жизни, в палеолите. Эксперимент теряет всякий смысл, если мы не получим от него интересующую нас информацию. Выход – один. Вернуть его память в изначальное состояние, искусственно вызвав болевой шок и возбуждая токами высокой частоты зоны памяти в мозге.
Бэзил: Но шок… Я видела в клинике профессора Полли, как дети, не выходя из этого состояния, гибли! Это же опасно, доктор!
Мэнсон: Да, не буду лгать, риск есть. Но наука требует жертв… И я пойду на них, какими бы эти жертвы не были!..
Бэзил: Это ведь убийство, доктор!
Мэнсон: Гризл! (Выходит Гризл) Проводите миссис Бэзил в её комнату.
(Гризл уводит Бэзил. Мэнсон и Кросби входят в камеру к Дэнни. Кросби явно подавлена).
Мэнсон: Ну, малыш, как у нас сегодня дела? Знаешь, мы должны сделать тебе ещё кое-какие анализы. Не бойся. Это не больно.
Дэнни: Я тебе верю.
Мэнсон: Вот и отлично. Мисс Кросби, наденьте индошлем на Дэнни.
(Кросби берёт диковинную конструкцию с проводами. Медлит. Мэнсон в это время набирает в шприц какое-то лекарство)
Мэнсон: В чём дело, Кросби? Ну!..
Кросби: Не знаю, профессор, возможно, вы и правы. И наука действительно требует жертв. Но если эти жертвы человеческие жизни, то такая наука античеловечна, и ей я не хочу служить. Сначала – Фриш, теперь, возможно, и Дэнни… Я не могу… и не хочу быть палачом!..
(Бросает шлем, потом снимает с себя халат, комкает его, швыряет на пол и стремительно уходит. Мэнсон долго смотрит ей вслед, потом решительно берёт шлем, надевает его на Дэнни, делает укол мальчику в заднюю часть шеи. Ребёнок начинает метаться, стонать. Ревёт музыка. Створки камеры закрываются).