который они внесли для становления города и не только.
Однажды один из туристов заметил сильное визуальное сходство меня и изображения на одном из размещённых портретов.
Тут же полюбопытствовал - не являемся ли мы родственниками.
После моего согласия, он рассказал, что работает в центральном архиве по установлению родства в самых разных семейных ветвях.
Всё это, естественно, тоже послужило для меня мотиватором дальнейших действий и осуществлённых поступков.
В общем меня несло так, что я выполняла нормы, которые не каждому под силу.
К примеру, проводя один из годовых анализов своей деятельности, я с удивлением обнаружила, что норма превышает... пятилетку.
С одной стороны, конечно, такая продуктивность была великолепной, но с другой было очевидно, что настало время остановиться, выдохнуть, иначе может наступить кризис.
И вот тот самый переломный момент настал.
Я покинула стены музея по вине одного экскурсовода, который по совместительству был и психологом.
Здесь стоит с грустной иронией заметить, что благодаря моим архивным поискам в части родового древа, я нашла в рамках города и поместье, некогда принадлежащее нашей семье.
В поместье была развёрнута больница для психически-больных, где вышеупомянутый экземпляр, собственно, и трудился.
Конфликт у нас состоялся на почве того, что меня "обобрали" в трудовых часах, сократив рабочее время до одного дня в неделю, а затем и вовсе опустились до полноценной клеветы в мой адрес.
Как только я вынужденно ушла, на моё место тут же взяли сестру этого экскурсовода.
Сейчас мне уже хорошо ясно, что руководство музея не обладало подлинной властью в этом вопросе.
Наверное поэтому ему и было всё равно, что какую-то сотрудницу довели до увольнения.
Тем не менее мой уход не прошёл без следа, ведь вместе со мной ушла существенная прибыль, запланированные мероприятия, которые в итоге пришлось отменить, и многое другое.
Ведь работая в музее, я при этом выполняла спектр обязанностей, который выходил далеко за рамки простого экскурсовода:
также выполняла обязанности менеджера, бухгалтера, пианиста, актёра, представителя музея, даже директора и просто живого экспоната, который обладал подлинным родством с портретами на стенах.
Ликованью экскурсовода и психолога по совместительству не было предела.
Но, надо заметить, продлилось это не долго.
Со временем от её деятельности осталась лишь тень, ведь эта работа требовала любви к себе, знатного усердия, исследований в архивах и многого другого, чем вышеупомянутая особа не обладала.
Не имея в арсенале необходимых качеств, и вскоре после закрытия музея, она была вынуждена устроиться охранником в другую фирму.
Я же после ухода, следуя своим же заветам и принципам данным ранее, решила не унывать.
Сначала я устроилась работать продавцом в винный магазин.
Этот опыт принёс мне год созерцания полнейшего ужаса, вереницы пьяных глаз и неприятных впечатлений.
Однако я пошла именно туда не случайно - мне нужен был опыт.
Нет, не тот опыт, который непременно капает в стаж трудовой книжки и необходим для повышенной пенсии в перспективе.
Мне самой захотелось почувствовать себя персонажем в по-настоящему в трешовой атмосфере и как следует научиться обращаться с кассой.
По той же причине после этой работы наступил период, когда я была менеджером по установке окон, дверей и прочего, с включенным обучением на заводе,
где была общеизвестная программа 1С для ведения бухгалтерии и многое из того, что я познавала впервые.
Всё это было полезным, для самообразования в том числе.
Также это приносило мне разносторонний опыт, который в будущем позволил бы в случае чего с лёгкостью решить вопрос трудоустройства в самых разных сферах.
Спустя некоторое время счастливая случайность познакомила меня с одной крайне интересной женщиной.
Она великолепно рисовала и создавала разного рода изделия ручной работы.
Я не стала раскрывать свой тип личности, а просто устроилась к ней художником по росписи козуль.
Козули - это вкусные обрядовые пряники, которые, как правило, украшают глазурью и разноцветными сладостями.
Мы работали вместе с другими мастерицами. Наши творческие мастерские располагались в одном старинном здании и именовались "творческим домом",
в котором также находились редакция газеты и автомобильный юрист, с которым впоследствии я тоже пересеклась, но, увы, не в радужном свете.
В общем поработав там какое-то время, оценив обстановку и познакомившись с местными обитателями, я решилась на создание собственной творческой мастерской.
Для того, чтобы это осуществить, и, что самое важное, получить заветное помещение, мне было необходимо выиграть тендер.
К моему удивлению именно это мне и удалось с первого раза - я его выиграла.
Если быть до конца откровенной, то такой расклад меня немного огорчил.
Всё дело было в том, что все мои оппоненты были из столицы, а ведь честность такой дуэли была явно под вопросом. Но, что есть, то есть.
Но по какому вот стечению обстоятельств я выиграла и мне вручили ключ.
Позже заметила, что ключ точно такой же, как у юриста, обитающего по соседству.
Меня это, честно говоря, ещё в тот момент немного смутило, но особого значения я этому всё же не придала.
К тому же меня заверили, что до моей мастерской внутри попросту располагалась какая-то компания, которая самостоятельно занималась ремонтом.
К слову, о ремонте.
В здании все поголовно мёрзли до тех пор, пока я не открыла дверь в новоиспеченную мастерскую и к своему удивлению не обнаружила трубу, которая почти полностью сгнила.
А из неё во все стороны хлестала горячая вода на деревянный пол и электричество, что встроено в стены.
Не задумываясь, я тут же взяла ремонт агрегата на себя, и за свой счёт провела новые трубы.
В доме у всех тут же появилось достойное отопление, люди перестали страдать от холода.
В итоге дело наконец дошло до обустройства моего творческого пространства.
Я обратилась за помощью к ребятам, работающим на лесопилке, с просьбой смастерить мебель и, самое главное, просторный деревянный стол для занятий с детьми.
Была уверена, что весь заказ встанет мне в копеечку, но оказалась приятно удивлена, когда всё, о чём я просила, мне отдали в дар, поскольку сами были рады тому,
что у их детей наконец-то появится возможность интересного досуга и достойного времяпровождения.
После долгих и тщательных приготовлений моя мастерская наконец открылась.
Конечно, в одиночку это было бы чересчур сложно осуществить, поэтому я с радостью взяла в партнёры свою сестрёнку, которая за несколько лет до этого помогла мне преодолеть кризисное состояние.
Собственно, она же и отправляла ко мне деток с педагогического на экскурсию.
Впоследствии я написала большую статью обо всём этом творческом доме в целом, включая все мастерские, которые там располагались.
Это также привлекло в нашу обитель новых заинтересованных лиц.
Вскоре у меня стали проходить разные мероприятия, посиделки, квартирники и даже открылся полноценный музыкальный клуб,
который со временем всё больше и больше напоминал аналог музыкальной школы, с продуманным расписанием на каждый день.
Спустя некоторое время я организовала внутри и прилавок с разнообразными раритетами.
Люди прониклись этой затеей и стали приносить свои старинные вещи, у каждой из которых была своя любопытная история.
К примеру, одна из гитар, которая была в прекрасном рабочем состоянии и красовалась у меня на стене, раньше принадлежала одному солдату, который погиб во время войны в Афганистане.
Его лучший друг со слезами на глазах принёс её мне и попросил сохранить, зная, что в противном случае пропьёт и не простит себя за это.
Кто-то из посетителей приносил самые первые журналы 50-х годов, кто-то роман- газеты,
(«Роман-газета» — советская и российская книжная серия,
которая выходит нерегулярно с 1927 по 1942 год, ежемесячно с 1946 по 1956 год и дважды в месяц с 1957 года.
В редколлегии серии в разное время работали писатели:
Юрий Бондарев, Семён Борзунов, Олесь Гончар, Даниил Гранин, Сергей Залыгин,
Леонид Леонов, Евгений Носов, Пётр Проскурин, Валентин Распутин и другие.)
в которых были напечатаны даже те произведения, которые более нигде не опубликованы и по сей день, но при этом представляют из себя настоящие драгоценности.
Вскоре наступило время, когда всё это пошло прахом.
К моему сожалению, многие люди считали, что я отнимаю у них их нишу в городе, кто-то просто завидовал, а кто-то жаждал лёгких денег, стремился наживаться за счёт других.
У меня начались трудности с оплатой аренды и с теми, кто со мной ранее сотрудничал.
Следом подтянулись и проблемы по оплате коммунальных услуг за жильё, а вишней на торте стала общественная травля.
Казалось бы, ну, куда уж хуже, но, увы.
В этот же период в моей семье случилась настоящая трагедия, а юрист,
который работал со мной в творческом доме не упустил случая воспользоваться моим шоковым состоянием на фоне всего полученного стресса.
Он решил самым наглым образом оговорить меня и обвинил в краже якобы старинного самовара, который я даже в глаза никогда не видела!
И вот так я оказалась подозреваемой в деле о краже его самовара вместе с покойной младшей сестрой (по крови), да ещё и под чудовищным общественным гнётом.
На мои плечи свалилась семейное горе, которое сопровождалось немыслимой кучей
